Гарри Гаррисон - Чего стоят крылья
— Кожа да кости, — заметил он. — Я писывал и на лучшей бумаге.
Вошла молоденькая смуглянка с голубыми тенями под глазами.
— Меня зову Фатима. Я из Марокко. Вы в Риме в гостях?
— Туристы, — ответил Бен.
— Не забудьте бросить монетку в фонтан Треви, тогда вы наверняка снова вернетесь в Рим. И пожалуйста, попросите Фатиму.
После ее ухода вернулась мадам.
— Приношу свои извинения, — поднимая бокал, сказала она. — Почти все мои девушки сейчас заняты. Но надеюсь, вы сделали выбор?
— Они… так молоды… — промямлил Арт, охваченный вдруг какой-то непреодолимой робостью.
— Молодость — это состояние, в которое время вносит свои поправки, — философски заметила мадам. — Если же вам по вкусу более зрелые женщины, могу сообщить, что и я доступна.
— Вы мне льстите, — пробормотал Арт. Мадам тут же завладела инициативой.
— Это вы мне льстите — ведь вы предпочли меня всем этим молоденьким девчонкам. — Она встала, и Арт машинально вскочил на ноги. Мягкие руки обвились вокруг него, и он ощутил себя Лаокооном, статую которого видел в Ватикане[86].
— А чем я могу быть полезна вам? — Мадам улыбнулась Бену, не отпуская Арта. — Может, кликнуть Серафину?
— Для меня?! — воскликнул тот, и Арт сразу понял, что его приятель тоже трус. — Мне неплохо и с этой бутылкой, право.
— Ну что ж. А почувствуете себя одиноко, позвоните в колокольчик, — сказала мадам.
Мадам повела Арта наверх мимо таинственных закрытых дверей. Его пугала тишина. Мадам распахнула дверь в комнату, почти целиком занятую огромной кроватью, на стенах зеркала, красная лампа отбрасывает рассеянный свет. Арт юркнул в кресло у стены, натянув шляпу пониже.
— Женатые мужчины нередко тушуются, — заметила мадам.
— Откуда вы знаете, что я женат? — удивился Арт.
— По маленькой вмятинке на вашем безымянном пальце! Вы сняли обручальное кольцо и спрятали его, как делают все порядочные мужья. Мои посетители — люди большей частью женатые, но ведь мужчину не удержишь в клетке, как пташку.
— Не в этом дело, — возразил Арт, снова надевая обручальное кольцо.
— Тогда, может, причина вашей робости у вас под шляпой? — поинтересовалась мадам. — Вы плешивы? Лично мне лысые мужчины кажутся весьма привлекательными.
Резким движением руки она сорвала с Арта шляпу. Нимб засиял, как неоновая реклама.
— Святой! — взвизгнула мадам, проворно бухнувшись на колени и прикрывая подушкой бюст.
— Встаньте, — сказал Арт, пришедший в ужас при столь неожиданной реакции мадам. — Вы даже не дали мне объяснить.
— Святое пришествие! — Мадам, выпучив глаза, неотрывно смотрела на сияние. — Посланник божий! В моем доме! С нимбом!
— Я хочу от него отделаться! — Арт в отчаянии схватил ее за покатые плечи: сейчас или никогда.
Но мадам стала отбиваться с неожиданной силой.
— Святой! Это искушение! Искушение! Не надо! Никогда больше не согрешу, клянусь! — Она поползла прочь от своего искусителя.
— Но только так я могу избавиться от нимба!
— Искушение! Посланец с небес. Обещаю навсегда прикрыть свое заведение! — Мадам в ужасе распахнула дверь.
Арт увидел с десяток обращенных к нему лиц. Встревоженные воплями мадам, девушки и их клиенты высыпали из комнат кто в чем был.
— Постригусь в монахини и стану замаливать свои грехи!
Арт никак не мог отыскать шляпу. Сбитый с толку, он с трудом протолкался мимо коленопреклоненных тел. В глазах у него потемнело.
— Девочки! — доносились до него причитания мадам. — Никогда больше не грешите! Никогда!
— Бен! Бен Шварц! — крикнул он, стрелой спускаясь по лестнице к выходу. Перед взором промелькнула перепуганная физиономия Бена. Какая-то девушка вцепилась в ногу Арта, он отдернул ногу, и сразу же в ушах заходили эхом дикие вопли.
Выбежав на улицу, он что было духу пустился по виа Граццини. Сердце у него чуть не выскочило из грудной клетки, и он остановился у небольшого фонтана. Ноги подкосились, и Арт повалился на бордюр, окаймлявший маленький бассейн. Он ускользнул от обезумевшей толпы, которая вполне могла разделаться с ним, но бегать по городу с нимбом тоже никуда не годится. Как жаль, что у него нет шляпы!
Вдруг на темной дорожке, оканчивающейся у фонтана, Арт увидел какую-то фигуру. Он слишком устал, и бежать у него уже не было сил. Да и куда бежать-то? Куда бы он ни пошел, он обречен таскать с собой свое проклятие.
Это оказался Бен Шварц. Без единого слова Бен уселся рядом.
— Человече, — сказал он наконец, — по-моему, вы пробежали милю за четыре минуты. Мировой рекорд!
— Что мне делать? — прошептал Арт. Он так запыхался, что было больно дышать. — Ну как мне от него избавиться?
— За деревьями мы не видим леса, — сказал Бен. — Зачем вообще избавляться от нимба, если на нем можно сделать пару миллионов долларов?
— Один из нас, должно быть, спятил. Кажется, вы.
— Я бизнесмен. Представьте себе большущий балаган, в котором сидите вы и две тысячи зрителей, заплативших по два доллара за право посмотреть на самого настоящего святого. Сеанс — двадцать минут. Восемь тысяч долларов в час! Шестьдесят тысяч в день! А еще можно давать вас напрокат религиозным общинам или выставлять напоказ в церквах всего мира! Неужели вы не понимаете, что таскаете на голове не просто нимб, а миллионы хрустящих долларовых бумажек?
— Тогда мне бы пришлось бросить работу в «Эдисон компани».
— Это за миллион-то? — спросил Бен. — Да мы посадим вас на золотой трон, а за вашей спиной поставим красивых девушек, одетых под ангелов!
— Согласен, эта штука и впрямь может принести целое состояние, — признал Арт.
— Поскольку идею подбросил я, — вкрадчиво заговорил Бен, — мне тоже полагается доля.
— Двадцать процентов, — предложил Арт.
— Тридцать три, и все заботы о постановке дела и рекламе я беру на себя. Вам нужен менеджер.
— Тридцать три процента?! — возразил Арт. — Это же триста тридцать три тысячи долларов с каждого миллиона! Нет, не могу!
— Арт! — воскликнул потрясенный Бен.
— Не больше двадцати семи с половиной! И не пытайтесь оказать на меня давление — это мое последнее слово!
— Арт, нимб исчез! — в тревоге сказал Бен. — И следа не осталось!
Арт посмотрел вверх, туда, где обычно виднелось бледное сияние, но увидел лишь звезды.
— Какой ужас! — ахнул он. — Как раз когда мы только собирались разбогатеть!
— Как же это, а? — спросил Бен. — Наверное, исчерпал запас энергии.
— Нет. — До Арта вдруг дошло. — Я совершил смертный грех. Алчность! Я и впрямь жаждал этих денег. Во все же другие грехи впадал без истинного убеждения.
