Джордж Мартин - Битва королей (Книга вторая)
- Убери это, - сказала Дени. - Гавань не место для такого наряда.
Если молочные люди считают ее дикаркой, она будет одеваться по-дикарски. Дени отправилась на конюшню в выгоревших штанах из песочного шелка и травяных сандалиях. Ее маленькие груди свободно колыхались под расшитой дотракийской безрукавкой, на поясе из медальонов висел кривой кинжал. Чхику заплела ее на дотракийский лад, привесив к косе серебряный колокольчик.
- Но я не одержала никакой победы, - сказала служанке Дени.
- Ты сожгла мейег в их доме праха и послала их души в ад, - возразила Чхику.
Это победа Дрогона, а не моя, хотела сказать Дени, но смолчала. Колокольчики в волосах обеспечат ей уважение дотракийцев. Позванивая, она села на свою серебристую кобылку, и ни она, ни сир Джорах, ни ее кровные всадники ни словом об этом не обмолвились. Охранять людей и драконов в ее отсутствие она оставила Ракхаро. Чхого и Агго сопровождали ее в порт.
Мраморные дворцы и ароматные сады остались позади - теперь они ехали через бедный квартал, где скромные кирпичные дома смотрели на улицу глухими стенами. Здесь было меньше лошадей и верблюдов, не говоря уж о паланкинах, зато улицы кишели детьми, нищими и тощими псами песочного цвета. Бледнокожие люди в пыльных полотняных балахонах провожали их взглядами с порогов. "Они знают, кто я, и не питают ко мне любви", - догадывалась Дени.
Сир Джорах предпочел бы усадить ее в носилки, укрыв за шелковыми занавесками, но она отказалась. Слишком долго Дени возлежала на атласных подушках, предоставляя волам возить ее туда-сюда. Сидя верхом, она хотя бы чувствовала, что куда-то едет.
Не по своей воле отправилась она в гавань. Ей снова приходилось спасаться бегством. Всю свою жизнь Дени только этим и занималась. Она пустилась бежать еще во чреве матери и с тех пор никогда не останавливалась. Как часто они с Визерисом убегали во мраке ночи, лишь на шаг опережая наемников узурпатора! Бежать или умереть - иного выбора не было. А теперь Ксаро узнал, что Пиат Прей собирает уцелевших колдунов, чтобы наслать на нее порчу.
Дени только посмеялась, когда он сказал ей об этом.
- Не ты ли говорил, что они точно престарелые солдаты, хвастающие былыми победами?
- Когда я это говорил, все так и было, - серьезно ответил Ксаро. - Но теперь я уже в этом уверен. Говорят, что в доме Урратона-полуночника горят стеклянные свечи, которые не зажигались уже сто лет. Призрак-трава выросла в саду Сеана, призрачные черепахи переносят вести между не имеющими окон домами на Дороге Колдунов, и все городские крысы отгрызли себе хвосты. Жена Матоса Малларавана, который посмеялся над ветхими лохмотьями одного колдуна, лишилась рассудка и не желает одеваться вовсе. Даже от свежевыстиранного шелка отказывается, ей кажется, что по ней ползают насекомые. А слепой Сибассион, Пожиратель Глаз, прозрел снова, как уверяют его рабы. Чудеса, да и только, вздохнул Ксаро. - Странные времена настали в Кварте, а странные времена дурно сказываются на торговле. Мне грустно это говорить, но тебе, пожалуй, лучше уехать. Совсем уехать - и чем скорее, тем лучше. - Ксаро успокаивающим жестом погладил ее пальцы. - Но тебе не обязательно ехать одной. Во Дворце Праха ты насмотрелась немало страшного, мне же снятся более светлые сны. Я вижу тебя на пышной постели, с ребенком у груди. Поплывем с тобой по Яшмовому морю и осуществим это на деле! Еще не поздно. Подари мне сына, о сладкая песня моего счастья!
"А заодно и дракона".
- Я не пойду за тебя, Ксаро.
Его лицо сразу стало холодным.
- Тогда уезжай.
- Но куда?
- Как можно дальше.
Ну что ж, пожалуй, время и правда пришло. Ее кхаласар был рад случаю отдохнуть от лишений красной пустыни, но теперь, отдохнув и отъевшись, они начали отбиваться от рук. Дотракийцы не привыкли долго оставаться на одном месте. Они воинственный народ, не созданный для городов. Она и так уж слишком долго задержалась в Кварте, соблазнившись его удобствами и красотами. Но этот город обещал ей больше, чем мог дать, а после того дня, когда Дом Бессмертных исчез в клубах огня и дыма, перестал быть приветливым к ней. За одну ночь квартийцы вспомнили, что драконы могут быть опасны. Они не являлись больше к Дени, спеша принести ей свои дары. Турмалиновое Братство открыто ратовало за ее изгнание, а Гильдия Пряностей - за ее смерть. Тринадцать не примыкали к ним только благодаря Ксаро.
Но куда же им деваться? Сир Джорах предлагал отправиться еще дальше на восток, где их не достанут ее враги из Семи Королевств. Ее кровные всадники с большей охотой вернулись бы в свое великое Травяное море, даже если для этого требовалось снова пересечь красную пустыню. Сама Дени носилась с мыслью осесть в Вейес Толорро, пока ее драконы не подрастут и не окрепнут, но ее одолевали сомнения. Каждый из этих путей казался неверным - и даже когда она решила, куда ехать, оставалось неясным, как они туда доберутся.
Она знала, что Ксаро Ксоан Даксос ей больше не помощник. Несмотря на все свои уверения в преданности, он вел свою игру, мало чем отличаясь от Пиата Прея. В ту ночь, когда он велел ей уезжать, она попросила его о последней услуге.
- Что тебе нужно - войско? - спросил он. - Горшок золота? Корабль?
Дени вспыхнула - она терпеть не могла просить.
- Да. Корабль.
Глаза Ксаро сверкнули, как дорогие камни у него в носу.
- Я торговый человек, кхалиси. Быть может, мы перейдем от подарков к сделкам? В обмен на одного из своих драконов ты получишь десять лучших кораблей моей флотилии. Одно твое слово - и бери их.
- Нет, - ответила она.
- Не такое слово желал я от тебя услышать, - огорчился Ксаро.
- Это все равно что предложить матери продать одного из ее детей.
- Что ж тут такого? Еще родит. Матери продают своих детей ежедневно.
- Только не Матерь Драконов.
- Даже за двадцать кораблей?
- Даже за сто.
Углы его рта опустились.
- Столько у меня нет. Но ведь у тебя трое драконов. Уступи мне одного, и у тебя останутся целых два - и тридцать кораблей в придачу.
С тридцатью кораблями она могла бы высадить небольшое войско на берегу Вестероса, но у нее нет войска, даже маленького.
- Сколько у тебя всего кораблей, Ксаро?
- Восемьдесят три, не считая увеселительной барки.
- А у твоих собратьев из числа Тринадцати?
- На всех наберется около тысячи.
- А у Гильдии и Турмалинового Братства?
- Сущие пустяки. Они не в счет.
- Все равно скажи.
- У Гильдии тысяча двести или тысяча триста, у Братства не более восьмисот.
- А если взять асшайцев, браавосцев, жителей Летних островов, иббенессцев - всех, кто плавает по великому соленому морю, - каково общее количество их кораблей?
