Александр Абердин - Минька, или Операция «Возмездие»
— Мог бы и переодеться.
— Во что, Пётр Иванович? — Изумился полковник — Вытряхнуть Джимми из его камуфляжа и переодеться в него? Так это ни к чему бы не привело, а в Москве мне некогда было ходить по магазинам, но если вы этого хотите, то я могу немедленно отправиться в Хужир и мы встретимся завтра утром. Прикажете, и я явлюсь к вам во фраке и с цилиндром на голове.
Президент сурово нахмурился и строго сказал:
— Не паясничайте, полковник Денисов. — Немного посопев, он добавил, указывая рукой — Садитесь и рассказывайте, кто вам позволил так своевольничать.
Семён зло сверкнул глазами, сел на стул, стоящий напротив рабочего стола президента Синельникова и спросил:
— Что вы подразумеваете под словом своевольничать, господин президент?
— Да, то и подразумеваю, полковник, что вам никто не давал разрешения на то, чтобы устраивать в Москве военный переворот, да, ещё и науськивать какого фээсбэшника не только возглавить военный переворот, но ещё и заявить о том, что эти отщепенцы желают воссоединиться с нами! — Возмущённо воскликнул президент Синельников — Мне сейчас только этого не хватало, разбираться с ними. Наша главная задача сейчас, очистить Дальний Восток от японцев, а с этими господами можно было бы разобраться и позднее, а вы мне все планы поломали.
Такой тон и тем более такие заявления Семёну совсем не понравились и он тоже воскликнул:
— Ах, вот оно что! Максим Бендинский и полковник Завьялов поломали ваши планы. Господин президент, хотелось бы мне знать, чем это именно вам насолили японцы? Хотя мы и отгородились от Дальнего Востока укрепрайонами, эта граница, как и граница с Западной Россией, все годы блокады была самой спокойной. Да, по нам оттуда иногда постреливали, но атлантийцы, а не японцы, которые, между прочим, не смотря на эмбарго тайком осуществляли нам поставки и сырья, и оборудования. Пусть и не в тех количествах, в которым это было нам нужно, но всё же поставляли. Да, и по отношению к тем людям, которые оказались на отданной им атлантийцами территории, они относились практически точно так же, как и к своим собственным гражданам. Во всяком случае в тюрьмы и концлагеря их не сажали. Вы что же, хотите их вышвырнуть на острова и снова отгородится от всего мира границей? Не выйдет, господин президент! Всё, баста, теперь в мире больше не будет никаких границ!
— Полковник, вы в своём уме? — Чуть ли не во весь голос крикнул президент Синельников — Это не вашего ума дело, каким будет мир после того, как мы одержим окончательную победу над атлантийцами! И не вам решать, каким будет мироустройство после окончания войны. Что вы вообще о себе возомнили?
Семён покрутил головой, рассмеялся и спросил:
— Это кто же собирается-таки одержать какую-то там окончательную победу, господин президент? И, главное, как? Вы что же, собираетесь проехаться на танках и бронетранспортёрах победным маршем по всему миру? Ну, так я вам этого не позволю сделать. На Земле и без вас было пролито столько крови, что все чаши давно уже переполнены и к тому же учтите, психокинетики атлантийцев на самом деле оказались намного сильнее, чем мы того ожидали. Недавно они пытались пробиться через наш психокинетический щит, господин президент, и он трещал в наших головах так, что волосы дыбом вставали. Ну, а завтра они начнут думать, чем ещё ответить на нашу пирокинетическую атаку и, представьте себе, найдут, чем нас ещё удивить.
Президент Синельников непроизвольно дёрнул рукой и сердитым голосом воскликнул:
— Наши пси-солдаты уже показали им свою силу, покажут и ещё раз, если они не сдадутся.
Семён удивлённо вскинул брови и воскликнул:
— Чьи-чьи пси-солдаты, господин президент? К вашему сведению две трети этих ваших, как вы говорите, пси-солдат, родились и выросли далеко за пределами России и к тому же, Пётр Иванович, это мои солдаты и если вы попытаетесь отдать им какой-то свой личный приказ, то они и ухом не поведут. Поэтому остыньте и делайте то, что от вас ждут люди всей планеты, а не ваши советнички. Я не читаю ваших мыслей, Пётр Иванович, и хотя вы считаете себя магнусом, поверьте, сделаю это с такой же лёгкостью, как будто вы самый обычный человек. Вы всегда нравились мне тем, что в вас не было замашек Наполеона, вот и оставайтесь таким, если и дальше хотите быть президентом России. Хотя если сказать честно, то понятие Россия будет теперь иметь только сугубо географическое значение.
— Ты что, угрожаешь мне? — Возмущённо воскликнул президент Синельников — Да, за такие вещи отдают под суд!
Семён устало вздохнул и сказал:
— Предупреждаю, Пётр Иванович. А теперь возьмите себя в руки и давайте попробуем рассуждать здраво. Если вы сделаете над собой хотя бы минимальное усилие, то поймёте, что всё это вы говорили мне с чужих слов. Разве не так? Или мне всё-таки прочитать ваши мысли, а затем вывернуть наизнанку и разобрать по косточкам вашего старого друга, который был когда-то губернатором Свердловской области и подтолкнул вас к тому, чтобы Заволжье и Сибирь отделились от России? Всё не так просто, Пётр Иванович, как вы об этом думаете. Ох, не просто.
Пётр Иванович Синельников густо покраснел и опустил голову. С минуту он сидел крепко стиснув кулаки, а потом спросил:
— Что ты имеешь ввиду, Семён? У тебя есть какой-то компромат на Дмитрия?
Семён улыбнулся и тихо ответил:
— Вы можете не сомневаться в Дмитрии Вязове, Пётр Иванович. Он не предатель. Он просто винтик в очень сложном механизме заговора атлантийцев против России. Как и вы. Попытайтесь вернуться в прошлое, Пётр Иванович, и вспомните о том, как вас назначили командующим округом. Вы были, наверное, самым строптивым и резким генералом, но вас, тем не менее, назначили на эту должность, но перед этим забрали в Москву предшественника вашего друга, а его самого назначили губернатором, хотя он не имел ни опыта, ни хорошей команды, ни надёжных, серьёзных советников. Это была подготовка к тому, чтобы расколоть Россию. Они просто сделали на вас свою ставку и не проиграли. Единственное, чего они не учли, так это того, что профессора Ларионова остались талантливые ученики, которые к тому же уже тогда были на голову выше его. Не учли они и того, что вы, Пётр Иванович, не смотря на все ваши таланты военачальника, всё же ещё и умный, тонкий политик, который предпочёл отгородиться от атлантийцев термоядерным барьером, а не отражать их ежедневные атаки. У вашего друга есть один недостаток, Пётр Иванович, он слишком уж цепляется за то, каким мир был до этой войны, а мир изменился полностью и теперь уже никогда не будет прежним. Для ведения психокинетической войны у нас имеется уже почти всё, но я вовсе не собираюсь слишком уж быстро раскручивать её маховик, да, и вам не советую делать поспешных выводов и тем более принимать поспешных решений. Поверьте, если мы сейчас начнем устраивать в Западной России массовые судилища, то это ни к чему хорошему не приведёт. Как говорится, бороться нужно не с преступностью, а с преступниками, и как раз их мы быстро выявим.
