Николай Баранов - Сеятель у порога
— Ты не даешь мне договорить.
Клод вздохнул, снова провел пятерней по волосам. Потом продолжил.
— Причина есть.
И снова замолчал, видимо не зная, как продолжить.
— Кажется, я догадываюсь…. - по спине Андрея пробежал озноб от этой догадки. — При медицинском обследовании в моем организме обнаружены какие-то изменения. Или я, вообще, не я, а подменыш пришельцев?
Горелов замолчал, с всевозрастающим ужасом, ожидая ответа друга.
— Ну-ну, ты еще тут в обморок упади, — видимо, поняв состояние Андрея, попытался привести его в норму Клод. — Все не так страшно. Всего-навсего какое-то образование между полушариями мозга. Небольшое — всего двенадцать миллиметров, но явно лишнее.
Рука Горелова невольно потянулась к голове, словно желая нащупать под черепом чужеродный предмет. Стиснув зубы, он провел ладонью по волосам, сделав вид, что хотел только поправить растрепавшуюся прическу и попытался успокоиться. Жерар понимающе усмехнулся. Андрей разозлился и почти успокоился. Спросил:
— Нельзя поподробнее. Что там у меня?
— Трудно сказать. Материал — не металл и не какая либо разновидность пластика. Похоже — органика. Вроде бы даже просматривается клеточная структура. Из этой штуковины выходит, что-то вроде нервных волокон, проникающих в твой мозг. И наши спецы предположили, что с ее помощью пришельцы могут наблюдать и слышать все, что видишь и слышишь ты. А, возможно, могут, при желании, контролировать твое поведение.
Клод вздохнул. Помолчал, давая возможность переварить Андрею, свалившуюся на него информацию. Потом сказал:
— Теперь понимаешь, почему тебя держат здесь и не посвящают в происходящие события и наши планы?
— Да уж….
Андрей прислонился спиной к стене, прикрыл глаза и попытался протестировать свой организм. Особенно, мысли, чувства и желания. Ничего несвойственного для себя, привнесенного извне, не обнаружил. Ладно. Будем продолжать жить, но помнить, что, возможно, теперь он представляет собой бомбу замедленного действия, готовую взорваться в любой момент. Горелов открыл глаза и ровным голосом спросил у Клода:
— Так ты навестил меня только для того, чтобы сообщить об этой штуке у меня в голове?
— Нет, не только, — видно было, что Жерар колеблется, решая, говорить, или нет дальше.
— Ну, говори уже, — подбодрил его Андрей.
И Клод решился.
— Наши хотят уничтожить объект.
— Маньяки, — в сердцах выпалил Горелов.
Потом, подумав, добавил:
— Но, это не так просто, насколько я понимаю.
— И тем не менее. Бобков рассказал, что лучевые генераторы пробили его защиту. Сейчас сюда стягиваются, все имеющиеся у нас, установки. Это больше пятисот единиц. Ударить они могут с большого расстояния, недоступного для ромбоидов сеятеля. Боюсь, что одновременного залпа такого количества генераторов он не выдержит.
— Возможно…
Андрей задумался. Угроза сеятелю была вполне реальна. Насколько он понимал. Вот только….
— А зачем ты мне все это рассказал? Ведь, если пришельцы, действительно, могут слышать и видеть все, что слышу и вижу я, они и сеятель могут каким-то образом подготовиться к вашей атаке.
— Это было бы замечательно.
— Не понял.
— Видишь ли, не все сотрудники Службы согласны с решением руководства. А до широкой общественности его вообще запрещено доводить. Потом просто поставят перед свершившимся фактом.
— Точно — маньяки. Опять же, если уничтожить не удастся, ты представляешь, что может натворить взбесившийся сеятель в нашей системе, тем более, раненый? А мои люди, которые остались внутри него? И, кроме того, ведь это так давно ожидаемый первый контакт! Вам же этого никогда не простят!
— О чем и речь, — кивнул Клод. — Я же сказал — далеко не все согласны с этим. И я представляю эту группу несогласных. Так что прямая трансляция из твоего мозга на сеятель, о грозящей ему опасности, нас вполне устроит.
— Понятно… — протянул Андрей. — А что, здесь разве нет прослушки? Ты так открыто говоришь обо всем об этом?
— Есть, конечно. И видеонаблюдение тоже. Но сейчас на экраны и динамики операторов идет запись картинки и звука твоего сна. Не забывай — я здесь начальство.
— Понятно. А если никакой трансляции на сеятель нет, что тогда? У вашей группы несогласных есть другие варианты предотвратить расстрел пришельца?
Клод смущенно потеребил мочку уха. И неуверенно произнес:
— Вообще-то нет. Мы уверены, что сведения через тебя обязательно поступят адресату. Сеятель поймет, что ему здесь не рады и уйдет из системы.
— Не разделяю этой вашей уверенности. Опять же — контакт в этом случае не состоится.
— Контакт — да. Но что поделаешь, если отношения с самого начала не задались.
— И что, ты, сказав мне все это, сейчас просто встанешь и уйдешь?
— Ну да, — в голосе Жерара слышалось искреннее недоумение. — А что еще? Долго мне здесь оставаться нельзя, сам понимаешь.
— Ну да, ну да, — рассеянно пробормотал Андрей.
Голова его в это время была занята выбором вариантов дальнейших действий. Понятно, что если не сейчас, то больше возможности вмешаться в события ему не представится — вырваться из бокса вряд ли получится. После перебора вариантов остался один — взять в заложники Клода и попытаться добраться, прикрываясь им, до центрального поста базы. Там отправить сообщение в эфир, о готовящемся преступлении. А дальше — как Бог даст. Может кто-то, что-то и успеет сделать. Авантюра? Более чем, но бездействие в такой ситуации — еще хуже.
Клод, тем временем решивший, что все сказано, поднялся и, видимо, собрался сказать, что-то на прощание. Не успел. Прямо из сидячего положения Андрей метнулся к не ожидающему ничего подобного Жерару и нанес ему удар, собранными щепотью пальцами в точку за ухом, мудреного китайского названия которой, никогда не мог запомнить. Мягко приземлившись, он успел подхватить падающего Клода и осторожно положил его на пол.
— Извини, друг, но другого выхода у меня не было, — скорее, для себя, чем для бесчувственного Клода, прошептал Андрей.
Так, вроде, получилось тихо. Теперь — охрана. Когда Жерар заходил в бокс, Горелов обратил внимание, что двое охранников, несущих службу в коридоре, откинули шлемы скафандров за спину. Отлично. Андрей вынул из кобуры на поясе, лежащего в отключке Клода, парализатор и подошел к выходу. Потом резко отодвинул дверь и выскочил из бокса, сразу уходя в глубокий сед. Охранники стояли слева по коридору метрах в пяти. Сориентировались, надо отдать должное, мгновенно, но им нужно было перевести парализаторы, висящие на плечах, в боевое положение, а Горелов уже начал стрелять. Три выстрела — два в первого и один во второго, в открытые для ампул парализатора лица, и охранники, громыхнув броней, рухнули на пол. Слава Богу — в глаза, вроде, не попал.
