Софья Непейвода - Первые шаги
До последнего времени мне казалось, что уже привыкла к бомжовому стилю, однако сейчас, оказавшись в красивой, а не полуапокалиптической обстановке (судя по всему, стандартной для тартарских городов), почувствовала себя неуютно. Пусть теперь пижама не торчит наружу, но всё равно одета как попало: драное пальто, в прорехи которого выглядывает поеденный насекомыми огромный шерстяной свитер, подпоясанные пластиковым проводом три пары безразмерных штанов, синий мужской сапог на правой ноге и серый женский, с отломанным каблуком (лично оторвала, чтобы ходить не мешал), на левой, разнокалиберные перчатки, попугаисто-пёстрый блестящий кусок мягкой тёплой ткани вместо шарфа и дурацкий розовый капюшон (зато голову хорошо защищает). К тому же, как ни старалась вчера привести себя в порядок, всё равно аромат временного места жительства остался. Да и сама после полутора условных месяцев на свалке красотой, мягко говоря, не отличаюсь.
Некоторое время казалось, что сейчас завернут, выгонят из университета и квартала, но, к чести тартарцев, никто из администрации не выказал недовольства и не указал на выход. И всё равно, чувствовала себя не в своей тарелке. А вот Ликрия его вызывающе свалочный вид ничуть не смущал… или друг просто этого не показывал.
Отметка о желании участвовать, оплата и сортировка претендентов (группы формировались по размерам и (или) некоторым особенностям физиологии) проходили дистанционно. То есть, придя в университет в первый раз, мы уже знали, куда направляться и какое расписание. Каждый день посвящался занятиям только по одному из четырёх предметов (тех, которые будут на экзаменах). Математика, язык, самокультура (два раза в неделю), география, день для дополнительных консультаций и выходной. Разумеется, основные правила поведения и обычаи, действующие на территории дорожно-извращенского мы изучили заранее. К слову, тартарцы, как всегда, многое оставили за кадром. Так, например, посещение курсов свободное, официально никто нигде никого не отмечает, все задания даются для саморазвития и сдавать предметы никакой необходимости нет — хотя разрешено, с целью проверки собственных знаний или получения консультации. То есть всё по желанию, всё добровольно… и, кстати, нигде не сказано, что на абитуриентов составляется характеристика. Вот только обманываться не следует: ладно с посещением, но если сдавать не будешь, то и кредита потом не дадут. Так что настрой у меня был максимально серьёзный, и ни о каких послаблениях даже мысли не возникало. Прямо как у кошки, которая «добровольно и с песней» горчицу ела.
В здании было тепло и запахи почти отсутствовали — только от народа. Широкие коридоры, большие аудитории с индивидуальными посадочными местами, удобные сидения и столы (различных конструкций), возможность поднять прозрачную загородку, чтобы изолироваться от соседей и так далее, и тому подобное — всё это совершенно не сочеталось с тем, к чему привыкла в последний месяц. К слову, абитуриентов в нашей группе набралось около полутора сотен, причём нищих, кроме нас, всего двое. А вот зажиточные, в том числе явные иностранцы, не редкость. Некоторых из последних легко определить по их отношению к бедным претендентам — брезгливость, неприятие, а то и откровенные насмешки. Обычно даже если у таких людей в паспорте указано тартарское гражданство, то получено оно совсем недавно.
Мы с Ликрием сели рядом, с другой стороны от меня устроилась человекоподобная (но явно не из вида, и, скорее всего, не из рода Homo) девушка, судя по одежде, среднего достатка. Покосилась на меня, принюхалась и вполголоса поинтересовалась:
— Мыться какие-то принципы не позволяют?
— Денег мало, живу на свалке, а погода сама знаешь, какая, — сдержанно ответила я, стараясь не показать, как задели слова незнакомки. Самое обидное, что вполне понимаю её недовольство — самой рядом с «мусорной кучей» находиться бы не хотелось. Но что ей стоило сесть подальше или поднять загородку?
— Понятно, — кивнула она, задумчиво меня разглядывая. — Значит, вот как выглядят молодые тартарцы. Совсем о вас государство не заботится.
Я, в свою очередь, тоже заинтересованно на неё поглядела. Явно не человек, но кивок — очень характерный жест. Хотя, может, у неё это движение означает нечто иное? Из любопытства заглянула в паспорт: как и следовало ожидать, вид незнакомый. А вот гражданство, на удивление, двойное. Одно — тартарское, а второе, судя по незнакомому названию, какой-то мелкой страны. Причём первое получено всего около двух недель назад.
— А твоё заботится?
— Разумеется, — заверила девушка. — У нас социальная программа хорошо развита, всех своих граждан поддерживает, даже безнадёжных инвалидов.
— А рендеров? — не удержалась от вопроса я.
Соседка фыркнула:
— Нет, конечно! Кто же с ними возиться будет — других проблем достаточно. Их отлавливают и быстро утилизируют, если никто владельцем стать не захочет. Так что по улицам этих опасных невменяемых существ не бродит. Тоже, кстати, государственная программа, — гордо закончила девушка.
В голосе собеседницы, интонациях, построении предложений не прозвучало даже намёка на злость или презрение к рендерам. Лишь искреннее удивление и непонимание. По типу: разве может быть иначе? Да уж, здесь иномирцев не ждут. Точнее, наоборот, ждут, но отнюдь не с распростёртыми объятиями. Я горько усмехнулась:
— Лучше на свалке жить, чем быстро утилизироваться.
Девушка ненадолго прищурилась, а потом снова кивнула:
— Прости, я должна была посмотреть твой паспорт. Химеры же все рендерами были.
Настал мой черёд кивать.
— Как ты выжила-то в Тартаре? Насколько знаю, рендерам здесь не помогают, а даже чтобы паспорт получить, уже нужно знание языка и деньги… которые достать неоткуда.
— Сначала попала в Белокерман — страна на востоке, у Миртара. Потом сюда переехала, в надежде выучиться.
Собеседница хотела ещё что-то сказать или спросить, но осеклась, потому что в аудиторию зашли преподаватели. Их было много, почти два десятка — будто планировались не курсы, а какая-то приёмная комиссия.
Только сейчас я заметила, что Ликрий напряжён. Внешне это никак не сказывалось, но мы долго жили рядом, и теперь, когда мужчина нервничал, появлялось какое-то странное ощущение… словно беспокойство.
Среди вошедших удалось различить пару представителей homo и одного чиртериана — остальные принадлежали к пока малоизвестным мне видам. Большая часть преподавательского состава с комфортом устроилась на своей стороне аудитории, лишь один невысокий (примерно человеческого роста) гуманоидоподобный чёрный бесхвостый ящер, закутанный не то в какие-то серовато-буроватые драные растрёпанные тряпки, не то в балахон из них, пошёл между рядами. Резко остановился рядом с нами, ткнул в сторону Ликрия когтистым пальцем и громко, на весь притихший зал заявил:
