Николай Гомолкo - Шестой океан
– "Есть!- едва не вскрикнул от радости Макс.- Отсюда до двери каюты совсем недалеко. С какой же она стороны? Ну конечно, с правой".
Он переполз на освещенную Солнцем сторону ракеты. Обшивка здесь сильно нагрелась, обжигала руки. Но Макс не обращал на это внимания: через несколько минут за все свои злоключения он будет вознагражден заслуженным отдыхом.
Осмотрев правый борт, Макс сразу заметил внизу ручку дверцы. Минута – и он уже у входа. Теперь осталось повернуть ручку. Скорее же, скорее!
Небольшое напряжение мускулов, ручка повернулась, и Максу даже показалось, что она по-земному, подомашнему скрипнула. Рывок на себя! Что это? Не открывается? Не может быть!
Макс оперся о борт корабля ногами, напрягся и снова дернул дверцу на себя. И опять тщетно! Неужели заперта? Замочной скважины нигде не видно. Почему же она не открывается? Почему?
"Глупец я, глупец! – вдруг зло выругал он себя. – Неужели нельзя было догадаться об этом раньше. Ракета же автоматическая, она управляется при помощи радио, и дверь может открыться только по команде с Земли. Так, значит, смерть?"
Макс в отчаянии склонил голову. Безразличным, нечальным взглядом он смотрел в звездную даль. Руки, ноги разом обмякли, как будто их навсегда оставила сила.
Но неужели отчаяние сильней отваги и храбрости, которые жили у него в душе и которыми он гордился? Нет! Нужно их собрать в разбитом теле, нужно… Но мускулы почему-то не слушаются. Где же воля, сила, жажда жизни?
Вокруг туман, туман… И что это? В тумане вспыхивают искры, суетятся, кружатся роем. Нет, это не искры, а пчелы. Они скоро облепят его, начнут жалить…
Макс, вздрогнув, удивленно посмотрел вокруг. Что это – сон, галлюцинация?
Он не понял, а скорее почувствовал сердцем: густой туман скоро может совсем поглотить его. Большим усилием он заставил себя выпрямиться, поднять голову. Взгляд сразу стал проницательным, живым, в голове возникла отчетливая мысль.
Да, над его шлемом торчит антенна. Он может подключить ее к антенне "Алмаза" и попытаться послать в эфир сигнал. Антенна корабля строго ориентирована к Земле, и сигналы могут не пропасть, могут, хотя это мало вероятно, быть перехвачены земными наблюдателями.
Нет, у него не хватало смелости даже подумать, что он будет спасен. Но он должен испробовать последнее средство, должен!
Макс напрягся, оттолкнулся от двери и взлетел над стальной громадой ракеты. Расчет был точен – руки сразу же вцепились в антенну. Теперь остается подключить к ней антенну своего шлема.
Дрожат руки, дыхание становится тяжелым и частым. Кончается воздух? Да, это первая примета. Нужно использовать последние его струи, чтобы сказать несколько слов людям, Земле, Солнцу. Руки еще только пристраивали антенну, а из уст уже рвались слова:
– Откройте дверь "Алмаза". Откройте!.. Задыхаюсь… Я Макс Вэлл. Люди, слышите меня? Я погибаю без воздуха…
Глава двадцатая
22 июня.
Все мы верили, что наши инженеры и конструкторы создадут совершенную ракету, позволяющую смело бороздить пространство Вселенной. Сегодня нам сообщили: монтаж космического корабля окончен. Мы от радости подбрасывали вверх шапки. Конечно, я и Виктор были приглашены осмотреть наш корабль, проверить все аппараты и механизмы. Утром мы сели в автомашину и вместе с Иваном Ивановичем Денисовым направились в новый космопорт. Подмосковные рощи сменились раздольем полей, затем степными просторами, в которых мы за целый час езды не встретили-ни единого деревца. Только видели, как в высоком выцветшем небе тоскливо кружили стрепеты. Далеко это от столицы нашей.
Машина шла на огромной скорости. Неожиданно на горизонте вырисовалась длинная линия металлических ферм. Это была взлетная эстакада.
Когда машина остановилась, ее сразу же окружили рабочие-монтажники, служащие космопорта, инженеры, конструкторы. Многие были в комбинезонах. Они и сегодня еще кропотливо проверяли механизмы, готовя ракету к ответственному полету. Мне запомнился молодой широколицый казах, который, подойдя к Ивану Ивановичу, сказал:
– Мы рады вас видеть в этой степи, начальник, потому что ее любят орлы.
Иван Иванович удовлетворенно улыбнулся.
– Я уже старый орел, вот посмотрите на молодых,- и он представил меня и Виктора.
С нами тепло поздоровались. Расспрашивали о здоровье и, конечно, шутили:
– Ну как, не страшно оставлять Землю?
– Не страшно,- ответил я.- Мы же надеемся на вас.
– О! – воскликнул казах, и глаза его заблестели. – Мы подготовили такую птицу, что можете лететь хоть на край света.
Издали космопорт представлялся нам зигзагообразной линией каких-то неуклюжих сооружений. А здесь он предстал перед глазами во всем величии и красоте.
Конечно, гордостью космопорта была взлетная эстакада, которая величественно простерлась по степи на три километра в длину. На большой территории, сколько окинешь взглядом, стоят куполообразные здания, стальные башни, какие-то тяжелые приземистые сооружения. Во все стороны от космопорта идут бетонные ленты дорог. Здесь нет ни деревьев, ни газонов, ни клумб. Зато везде видны фонтаны. Они высоко выбрасывают студеные струи воды, сияют под солнцем, шумят, как настоящие водопады. Воздух чист и свеж.
Нас провели к огромному, будто сплетенному из железа ангару. Толстое кварцевое стекло, которым он был покрыт, поглощало много света, и в ангаре чувствовался приятный холодок, мягкие краски не утомляли глаз.
Вoт она, наша красавица! Ракета лежала на специальных стапелях, соединенных со взлетной эстакадой. Острым носом она была устремлена на восток, как будто готовая лететь навстречу мощному светилу, бросить ему вызов. Сам вид ракеты подчеркивал стремительность, скорость ее полета. Серебристая громада казалась.высеченной старательным мастером из одного огромного куска металла.
Я увидел, как радостно загорелись глаза Ивана Ивановича. Он подошел к ракете и ласково провел ладонью по гладко отполированной обшивке.
– Не подведешь? – как к живой, обратился к ней Денисов.
Ракета лежала безмолвная, неподвижная, тая свою силу и свой громовой голос до заветного дня.
Главный конструктор Вилли Рендол медленно подошел к небольшой дюралюминиевой лестнице, пригласил следовать за ним и нас. И вот мы в пассажирской каюте ракеты.
Конструкторы хорошо продумали ее планировку. По каюте можно свободно ходить, здесь удобные кресла, которые при необходимости легко превратить в мягкие диванчики.-Впереди штурманская рубка. Я сел в специальное кресло, проверяя его удобство. А сколько здесь знакомых приборов! Все это – мои помощники. Толково! Во всем чувствуется точный расчет, забота о человеке.
