Андрэ Нортон - Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом
И Лорри отправилась на кухню. Она заглядывала туда несколько раз, проходя через прихожую. Но почему-то девочка боялась войти туда без приглашения Халли. Точно так же, как она никогда не входила в бархатную комнату, не постучавшись и не дождавшись, пока мисс Эшмид не скажет: «Входите». Теперь она осматривалась кругом с нескрываемым любопытством. А ведь кухня-то оказалась точно такой же, как и кухня, в которой она пряталась, когда Финеас стащил хлеб и имбирный пряник. Только в этот раз здесь собирались готовить вовсе не пирог.
Сейчас на столе стояло блестящее серебряное блюдо, с серебряной сахарницей, со сливочником, и ещё с круглым стаканом, в котором стояли чайные ложки с цветочками на ручках. Халли стояла у большой плиты, наливая серебряный чайничек кипящей водой. Она улыбнулась, заметив, как Лорри принюхивается к пряным запахам, от которых девочке сразу захотелось есть.
— Пришли помочь, мисс Лорри? Вот и славно. У Халли только две руки, а не четыре, и нет волшебной палочки, которая крутила бы за меня кастрюлями. Возьмите-ка эту скатерть да накройте чайный столик. И не уроните — там ещё салфетки, деточка. Потом вернёшься и мы разберёмся со всем остальным.
Лорри с трудом поверила, что это — обычная скатерть, взяв в руки роскошный материал с чрезвычайно красивой кружевной каймой. Но она отнесла её, послушавшись Халли, а потом сделала ещё один рейс через треугольную прихожую, на этот раз с тарелками, покрытыми салфеткой.
— Халли, да вы настоящий художник! — воскликнула тётя Маргарет, когда салфетки с блюдец сняли, и под ними оказалось множество кексиков, пирожков, всяких штучек, которые Лорри и видела-то впервые. — Это выглядит слишком хорошо, чтобы съесть.
Халли рассмеялась.
— Ну-ну, мисс Джерсон, именно для этого-то их и делают. Да и мне в радость занять руки, напечь всего побольше. Мисс Шарлотта, она ведь кушает не больше птички.
— Ну, тогда ты не видела птичек, Халли, — улыбнулась мисс Эшмид. — Они клюют всё время, если есть что клевать. Когда человек стареет, его ощущения уже не так остры, как раньше. И вкус и запах больше не чувствуешь, и половина удовольствия от еды пропадает. Так что Халли сегодня просто рада угодить более признательной аудитории, чем я.
Сабина громко мяукнула, прижимаясь к широким складкам юбки мисс Эшмид. Сегодня на ней было платье такого же покроя, что и зелёное, но это было серое, а поверх платья у неё на плечах лежал огромный платок из тонких, как паутинка, кружев. Края кружев доставали почти до талии. А на запястьях блестели широкие чёрные эмалевые браслеты с маленькими цветочками, выложенными из жемчуга. Большая брошь такой же работы, с целым букетом из маленьких жемчужин, скрепляла платок.
Мисс Эшмид осторожно потянула за юбку, освобождая её от коготков, которые Сабина осмелилась запустить в складки. Браслет на её руке свободно повернулся — он был сделан не для такой исхудавшей и сморщенной руки. Мисс Эшмид покачала головой:
— Ну-ну, Сабина. Тебе тоже налили чаю, но там, где тебе положено. А здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать маленькую кошечку.
— Идём, Сабина, — позвала Халли. — Про тебя не забыли.
Сабина торопливо скользнула мимо Халли, направляясь на кухню, и мисс Эшмид снова рассмеялась.
— Уж про неё-то не скажешь, что она равнодушна к прелестям стола.
Зимний вечер наступил рано. Когда они возвращались домой, тётя Маргарет неожиданно сказала:
— В этом доме меня как будто окунули в сказку. Это было колдовство, Лорри. Время там словно остановилось.
Её голос угас, она задумалась.
— Они не могут снести его! — выразила Лорри свой испуг, который время от времени возвращался к ней.
— Это мы думаем так, Лорри. Но во имя прогресса сегодня совершаются и большие грехи. Я только думаю, кто же будет радоваться, когда последний клочок травы скроется под асфальтом, когда последнее дерево упадёт под бульдозером, или когда последнего дикого зверя пристрелят, отравят или поймают. Лорри, — тётя Маргарет снова заколебалась, — …не тешь себя насчёт спасения Дома-Восьмистенка.
— Но… куда же денутся мисс Эшмид, Халли, Сабина?
Тётя покачала головой и ничего не ответила. Тогда Лорри сердито повторила:
— Я в это не верю! И не собираюсь думать, что это случится!
— Пожалуйста, Лорри! — тётя Маргарет с тревогой посмотрела на девочку. — Ты должна уметь надеяться, но ты должна и быть готовой к разочарованию. Запомни всё, что ты видела в Восьмистенке, выучись всему, чему сможешь, — а там есть чему научиться тому, кто видит. Но Дом принадлежит прошедшим дням, тем дням, когда время шло медленнее. Да, мы думаем, что как-то можем управлять временем, но когда ты хочешь взяться за что-то новое, ты теряешь что-то старое. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Да, наверное. Но всё равно — какая польза в том, чтобы проложить это шоссе именно здесь?
— Может быть, только мы так думаем, Лорри. Но вряд ли многие согласятся с нами. Потом, это ещё не решено окончательно. Ещё будет собрание, и может быть, этот план строительства не пройдёт. А пока — мисс Эшмид пригласила нас к себе на Рождество.
— Честно? — Лорри изо всех сил вцепилась в руку тёти Маргарет. — И мы пойдём?
— Конечно. Она любезно разрешила мне взять с собой фотоаппарат и сфотографировать эти чудесные вышивки. Их нельзя даже скопировать, такой работы сегодня никто не сможет повторить. Конечно, кое-какие узоры можно будет упростить. Но всё равно, — тут тётя вздохнула, — для того, кто видел оригиналы, копии будут лишь жалким подобием.
Дни, оставшиеся до Рождества, тянулись бесконечно долго. Но к счастью, у Лорри было столько дел! Она должна была петь в хоре на рождественский вечерни распевала дома «Веткой падуба украсим» до тех пор, пока тётя Маргарет не цыкнула на неё. Тётя заметила, что ничего не имеет против рождественских песен, но в это время года они прямо лезут отовсюду в уши и мешают думать.
А потом тётя принесла билеты на специальный сеанс мультиков Уолта Диснея. И Лорри пригласила Кэти и Роба Локнеров, и Лизабет Росс, которая стояла рядом с ней на репетициях хора. Они пообедали в «Бамберс», потом ещё перекусили в «Уокере», а потом, уже под вечер, успели заскочить в магазин игрушек Фримена.
— Ну, Лорри, мисс Джерсон, это было шикарно! — восхищался Роб, пока они поднимались по лестнице.
— Мне так понравилось, когда фея превратила их всех в зверей, — поддакнула Кэти. — Спасибо, мисс Джерсон.
Лорри согласилась — всё действительно получилось просто отлично. Но когда она зашла в коридор и села на скамеечку, чтобы снять сапоги, её лицо стало грустным.
