Мириам Аллен де Форд - «Если», 1996 № 09
Заслуживает упоминания и сыгравшая в жанре исторического комикса-«фэнтези» Бриджит Нильсен («Рыжая Соня». 1985). Не имея драматического таланта Джейн Фонды или Сигурни Уивер, она обладала статью и пластической выразительностью настоящей валькирии, что без особых оговорок позволяет считать ее женской ипостасью героев Арнольда Шварценеггера.
В героинях Сигурни Уивер («Пришелец», 1979; «Пришелец-2», 1986; «Пришелец-3», 1992) агрессивная сексуальность и первобытная воинственность уступают место эмоциональному импульсу и концентрации воли, благодаря которому обычная в сущности женщина превращается в бойца, способного противостоять сверхъестественным силам и обстоятельствам Наконец один из последних и весьма любопытных примеров «крутой» героини из XXI столетия — это Ребекка Бак («Девушка из танка», 1994) в исполнении Лорри Пени. Бесшабашная и эксцентричная «панк-амазонка», ныряющая в люк своей фантастической полифункциональной боевой машины, увела образ космической воительницы в стихию абсурдистского юмора братьев Маркс.
Игристая ПэмРоль Барб Уайр писалось специально для Памелы Андерсон. Киностудия «Дарк Хорс», вдохновленная взлетом Джима Керри после фильма «Маска», явно нацелилась на создание новой культовой актрисы, способной стать в один ряд с Джейн Мэнсфилд или даже Мэрилин Монро. «Игристая Пэм» («Pam the Sham») и до съемок в кино имела достаточно оснований претендовав на роль культовой фигуры. Помимо неоднократного появления на страницах «Плэйбоя», молодая канадка была одной из самых заметных исполнительниц в популярнейших американских телесериалах «Перестановки в нашей квартире» и «Спасатели». Началась же ее карьера шесть лет назад, как утверждают, совершенно случайным появлением на огромном телеэкране, установленном на стадионе в Ванкувере. Телекамера выхватило крупным планом эффектную блондинку-болельщицу в футболке с символикой пивной фирмы «Лабатт». Съемки в рекламных роликах этой фирмы и стали первым шагом к известности.
Имея от природы прекрасную фигуру и фотогеничную внешность, Андерсон тем не менее не отказалась от услуг пластической хирургии. По ее словам, это произошло всего один раз, но дало повод для нелестных слухов и заметок в газетах («Они пишут, что в моем теле столько имплантантов, что мне лучше не прислоняться к горячей батарее!»). И все же для большой роли в большом кино ни этой сверхъестественной внешности, ни опыте работы в телесериалах было недостаточно. Именно поэтому режиссер Дэвид Хоган и оператор Рик Бота так часто снимают Пэм против света, а сценаристы предельно сокращают ее тексты в диалогах.
Макс в poли БарбиМолодежь, которая пришла посмотреть экранную версию популярного комикса, скорее всего, не предъявила претензий к драматическому мастерству бывшей «девушки месяца» из «Плэйбоя». Хмурых взглядов, коротких сердитых реплик («Я никому не позволю называть себя деткой!») и дефилирования перед камерой в черной кожанке хватило, чтобы создать образ «крутой» и «колючей» героини, хотя рецензент из английского журнала «Филм Ревью» и назвал его «смесью Безумного Макса и куклы Барби». По-видимому, большее разочарование испытали ценители эротического потенциала Памелы Андерсон. В отличие от своей предшественницы Барбареллы, Барб Уайр не склонна то и дело падать в мужские объятия. Если она и выступает в роли стриптизерши или «ночной бабочки», то только для того, чтобы расправиться с очередным негодяем. В эпизодах рукопашных схваток и погонь Пэм тоже сильного впечатления не произвела — Синтия Ротрок и Рэйчел Маклиш могут спать спокойно.
Так или иначе, но, не став сенсацией в этой роли, Памела Андерсон не стала и самым слабым местом нового фантастического боевика. Его явные и относительные недостатки объясняются, скорее, непритязательностью сценария и «клиповой» режиссурой (кстати, дебютант в большом кино Д. Хоган пришел на фильм уже в процессе съемок, после того как «Дарк Хоре» расторгла контракт с первым постановщиком А. Рифкином). Только слабостью сценария можно объяснить то обстоятельство, что колючая Барб не получает по сюжету равноценного оппонента. Зловещий черномундирный полковник, с которым она вступает в последний и решительный бой под стрелой портального крано, прорисован настолько невнятно, что не возникает даже мысли поставить его в один ряд с «лучшими негодяями» таких недавних фантастических боевиков, как «Водный мир» (Деннис Хоппер) или «Девушка из танка» (Малькольм МакДауэлл). Гораздо более колоритен главарь уголовного сообщества по кличке Большой Толстяк.
О том, насколько удачно сконструированы в фильме предметная среда и социальная атмосфера не столь отдаленного будущего, можно поспорить. С одной стороны, создатели картины не предложили каких-то оригинальных и поражающих зрительское воображение решений. Вновь, как в «Странных днях» и «Джонни Мнемонике», мегаполис будущего представлен огромным замусоренным ульем, где правят бал криминальные и маргинальные элементы. Оружие, автомобили и интерьеры злачных мест неотличимы от сегодняшних. Ночной бар «Кувалда» с его металлической сеткой, некрашеными стальными стойками и бетонным подиумом, на котором беснуются «металлические» гитаристки, напоминает не то тюрьму, не то механический цех небольшого завода. Главным научно-техническим новшеством эпохи «Второй Гражданской войны» является сканер человеческого зрачка, используемый полицией и службой безопасности для идентификации попавших под пресс диктатуры американцев. К поискам cпециальных линз, которые нужны благородной подпольщице (Виктория Роуэлл), чтобы неопознанной пройти сканирование и улететь в не подвластную хунте Канаду, и сводится вся интрига фильма. Мало того, что эти линзы как главный элемент сюжета выглядят не вполне убедительно (почему промышленность XXI века не завалила ими всю Стальную Гавань?), суета вокруг них обнаруживает в фабуле и героях «Колючей Приволоки» поразительное сходство с «Касабланкой» — боевиком 1943 г. режиссера М. Кертица.
С другой стороны, в последнее время мы не раз становились свидетелями феномена, когда разгул фантазии сценариста и художника, подкрепленный многомиллионной сметой, приводил не столько к оригинальности, сколько к эклектике и полной утрате связей с реальностью. Не поражая новизной художественных решений, фильм о «Колючей Барби» интересен как недолговечная, но стильная и не лишенная дидактики игрушка, которую может предложить своему зрителю богатая киноиндустрия.
Дмитрий КАРАВАЕВ
