Филип Фармер - Т. 12. ЭКЗОРЦИЗМ. Образ Зверя. Апофеоз
— Теперь можешь сесть, — сказал Чайлд. В комнату вошел О'Брайан, неся все, что Геральд потребовал.
— Я видел фильм, где ты откусила член Колбену, надев стальные клыки. Поэтому не проси тебя пожалеть.
— Я ни о чем не прошу. Но не я тогда убила Колбена.
— Я не собираюсь сейчас с тобой спорить. Главное, ты способна на такое и наверняка не раз проделывала подобные вещи, если не хуже!
Чайлд надеялся увидеть слезы, услышать мольбы о пощаде. Но Вивьен держалась на редкость твердо и мужественно. Ну конечно, ведь эта женщина некогда звалась Жанной д'Арк!
— Держите ее, — приказал он. — И разведите ноги пошире.
Пао и О'Брайан раздвинули стройные белоснежные ноги. Шелковистый треугольник волос внизу живота был золотисто-каштанового цвета. Такого красивого влагалища ему еще не приходилось видеть! Кто бы мог подумать, что в лоне ее притаилась змея!
Чайлд с удовольствием поручил бы исполнение операции кому-нибудь другому. Но если у него хватает духу приказать подобное, то должно хватить смелости самому довести дело до конца!
Он осторожно ввел длинные щипцы в тело Вивьен.
Она содрогнулась и стала мелко трястись, но не издала ни единого звука.
Он засунул инструмент еще глубже и поводил им, пытаясь нащупать крошечное тельце. Теперь первоначальный план захватить щипцами голову Жиля казался дурацким. Во-первых, Чайлд не мог развести их достаточно широко, а во-вторых, создание было слишком быстрым и юрким. Но, по крайней мере, надо надеяться, что вторжение в «норку» выманит его наружу. Так и произошло.
Мокрая голова с растрепанной острой бородкой и слипшимися иссиня-черными волосами выскочила наружу, избежав прикосновения железа. Крошечный ротик широко распахнут, обнажив острые иголочки зубов, раздвоенный язычок ощупывает воздух.
Геральд схватил скользкое тельце левой рукой. Сжав пальцы, он медленно вытащил извивающееся существо наружу и прижал головку к табурету.
Пао с шумом втянул воздух. Очевидно, он до сего момента продолжал надеяться, что Чайлд просто вырвет маленькое чудовище из тела Мабкруф, чтобы она вновь распалась на части.
— Дайте мне тесак.
Вивьен следила за его движениями; лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.
— Введите ей морфий, — приказал Чайлд О'Брайану. — Вы ведь умеете это делать, верно?
— Да, капитан. Вы догадались, что я врач. Но боюсь, морфий ей не поможет. Она нечувствительна к наркотику.
— Я не хочу, чтобы она страдала, — сказал Чайлд. — По крайней мере, сделайте так, чтобы она не испытывала сильную боль. Какие средства помогут? Но она не должна терять сознание. Пусть все видит!
— Неважно, — отрывисто произнесла Вивьен. — Делайте свое дело. Я хочу ощутить расставание с Жилем в полной мере!
Чайлд не стал спрашивать, что она имеет в виду. Он взглянул на шипящее злобное существо, извивающееся под его рукой. Медленно занес нож, резко опустил его.
Кровь брызнула во все стороны. Голова скатилась с табурета и упала на пол. Пао поднял ее, положил рядом с кровоточащим телом. Личико дергалось в предсмертных судорогах, а в затуманенных глазах, прикованных к Чайлду, читалась такая ненависть, словно тварь даже после смерти желала обречь на вечные муки своего палача. Но вот они остекленели, крохотные губки перестали шевелиться.
Вивьен посерела, ее глаза закатились, так что стали видны белки.
О'Брайан смазал место ампутации, и кровотечение почти мгновенно прекратилось. Подобное средство наверняка незнакомо земной медицине. Во всяком случае, преуспевающий доктор, расположившийся в самом центре Лос-Анджелеса, никогда не выписывал его своим пациентам.
После того как врач обработал и забинтовал рану, Мабкруф вынесли из комнаты вместе со стулом, на котором она сидела. Обезглавленное тельце осталось меж ее ног и волочилось по полу, пока кто-то не догадался свернуть его кольцом и положить на живот Вивьен.
Вошли две женщины и принялись за уборку.
— Что будем делать с головой? — спросил Пао.
— Бросьте ее в мусорный ящик.
— Очень хорошо… Вы сможете вечером участвовать в обряде?
— Попытаюсь, — неопределенно ответил Чайлд. — Брейгель совсем опустошил меня…
— Он утверждает, что вы сами настояли на этом.
— Я считал, что он должен под любым предлогом отказывать мне, чтобы не утомить накануне вечерней церемонии.
— Совершенно верно, капитан. Но перед таким искушением устоять очень трудно. И потом, вы получили то, чего добивались. Но если ваше требование остается неизменным, Брейгеля казнят.
— Ладно, пусть живет. А теперь, если не возражаете, я хотел бы побыть в одиночестве. Полном одиночестве! Отключите все, за исключением переговорного устройства, разумеется. Не приносите еду, пока я сам не попрошу. Я хочу немного расслабиться, а потом посплю.
— Слушаюсь, капитан.
Чайлд опустился на стул. Как быть? Он, пожалуй, исполнит желание огов и с удовольствием отправит их в родную галактику, но не высадит на нужной планете. Он доставит своих похитителей на какой-нибудь необитаемый остров в космосе. Пусть обустраивают новый дом!
При этом им, конечно, придется немало помучиться!
Пао объяснил Чайлду устройство Грааля. Теперь Чайлд знал, что во время телепортации можно обозреть определенную часть Вселенной. Непонятно, правда, каким образом происходит подобное чудо, но Пао заверил его, что капитану такое по силам. Следовательно, во время обряда он сможет перенестись на любой из миров их галактики.
Прошел час. Времени для исполнения плана оставалось совсем мало. Чайлд прошел в ванную и открыл все краны. С помощью напильника для ногтей он сорвал решетку сливного отверстия и туго забил внутрь свернутые простыни. Потом вставил пробки в ванну и раковину и стал шарить глазами по комнате, пытаясь найти что-нибудь тяжелое. Уходя, оги забрали с собой щипцы и тесак.
В качестве оружия лучше всего подойдет нефритовая статуэтка, в которую вмонтировано переговорное устройство. Ее можно использовать как дубинку; кроме того, у него окажется возможность прослушивать все переговоры огов.
Не увидев больше ничего подходящего для исполнения задуманного, Чайлд опустился на постель и принялся ждать. Пройдет немало времени, прежде чем вода дойдет до кровати. Тогда Чайлд заберется наверх: балдахин должен выдержать его вес.
Проходили минуты, часы. Вода поступала из ванной, заливая понемногу пол. Геральду казалось, что уровень ее поднимается невыносимо медленно. Наконец пришло время перебираться на балдахин.
— Капитан! — раздался голос из статуэтки, зажатой в руке. — Обед готов. Желаете чего-нибудь?
