Джон Уиндем - Том 4. Чокки. Паутина. Семена времени
— Что? Вы имеете в виду, что у Боумена нет обеих ног?!
— Д-да, сэр!
— Какая чушь. Я сам видел, как его доставили. Ноги у него были на месте.
— Верно, сэр. Тогда были, а теперь их нет!
Капитан замер. Несколько секунд в рубке управления царила гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем — хронометра. Наконец Винтерс с трудом выдавил всего одно слово:
— По-твоему?..
— А что же еще, сэр?
— Господи милостивый! — выдохнул капитан.
Двое людей шли крадучись, обернув тряпками подошвы магнитных ботинок. Они остановились напротив двери одной из холодильных камер. Один достал плоский ключ, вставил его в замочную скважину, осторожно попробовал, от этой ли он камеры, потом с легким щелчком повернул. Как только дверь отворилась, изнутри холодильника раздались два выстрела. Человек, открывший дверь, рухнул на колени и безвольно повис в воздухе.
Второй человек так и остался за полуоткрытой дверью Он выхватил из кармана пистолет, выставил его за край двери и дважды нажал курок, целясь внутрь холодильника.
Из рефрижератора вылетела фигура в скафандре и, неестественно согнувшись, поплыла через каюту Когда она пролетала мимо, человек выстрелил в нее еще раз. Фигура в скафандре ударилась о стену, немного выпрямилась и зависла у противоположной стены. Прежде чем она успела повернуться и воспользоваться зажатым в руке пистолетом, человек выстрелил снова. Фигура дернулась и отплыла на середину каюты. Человек держал пистолет наготове, но скафандр вяло и безжизненно покачивался перед ним.
Дверь, в которую только что. вошли двое, внезапно с грохотом отворилась. Навигатор выстрелил вторым, зато стрелял не переставая. Когда магазин опустел, человек напротив навигатора странно покачнулся, удерживаемый магнитными ботинками, и замер навсегда. Навигатор подтянулся и зацепился за косяк. Затем, с трудом доковыляв до фигуры в скафандре, умудрился отстегнуть шлем и снять его.
Лицо капитана казалось даже более серым, чем следовало ожидать. Он с заметным усилием приоткрыл глаза.
— Теперь ты главный, Картер. Желаю удачи!
Навигатор хотел ответить, но в горле заклокотала кровь. Руки его обвисли, на форме медленно расплывалось темное пятно.
Вскоре тело навигатора безжизненно повисло рядом с телом капитана.
— По моим подсчетам, припасы подойдут к концу чуть позднее, — сказал маленький человечек, с песочного цвета усами.
Человек, говоривший рокочущим басом, сурово посмотрел на него.
— Ах да, по-твоим. Ты уверен, что правильно подсчитал?
Маленький человечек замялся и облизал кончиком языка свои губы.
— Ладно. Сперва Боумен. Потом те, четверо. Потом двое умерших. Итого семеро.
— Верно. Семеро. Ну и что? — спросил спокойно верзила.
По правде говоря, он был не столько высок, сколько широк в плечах, и под его внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съежился прямо на глазах.
— З… ничего. Скорее всего мои подсчеты никуда не годятся.
— Возможно. Прими совет; поменьше считай, побольше надейся. Понял, а?
Коротышка сник.
— Что ж. Я так и сделаю.
Верзила оглядел каюту, считая по головам.
— Ладно. Начнем, — сказал он.
Остальные притихли, глядя на него смущенно и заискивающе. Они нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Верзила взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом сказал обыденным тоном:
— Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?
Все кивнули, не отрывая глаз от его лица.
— Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рэй, я хочу, чтобы ты пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.
— Восемь, — поправила Алиса Морган не терпящим возражений тоном.
Все головы дружно повернулись к ней, словно кто-то дернул их за невидимые веревочки. На лицах людей было написано искреннее изумление, словно они только что услыхали крик горлицы. Под давлением их взглядов Алиса слегка съежилась, однако стойко выдержала напор и лишь ее бескровный рот сжался в тугую полоску. Человек, руководивший процедурой, внимательно изучал ее.
— Так-так, — протянул он. — Значит, ты отказываешься принять участие в нашей маленькой игре!
— Да, отказываюсь, — заявила Алиса.
— Да сих пор ты делила с нами тяготы на равных, а теперь, когда мы дошли до такой крайности, ты хочешь остаться в стороне?
— Да, — признала Алиса.
Он поднял бровь.
— Может, ты собираешься взывать к нашему благородству?
— Нет, — сказала Алиса. — Я считаю вашу так называемую игру нечестной. Ведь тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?
— Pro bono publico[5], — сказал верзила — Прискорбно, конечно, но другого выхода нет.
— Но если жребий падет на меня, погибнут двое И вы называете это справедливостью? — спросила Алиса.
Мужчины смутились. Алиса ждала. Верзила переваривал ее слова. Впервые он растерялся.
— Ну что, — проговорила Алиса. — Разве не так?
Один из присутствующих нарушил молчание, заметив.
— Вопрос о том, когда именно человек обретает личность, индивидуальность или душу, по сей день остается спорным. Некоторые придерживаются мнения, что до тех пор пока тела не разъединены…
Его резко оборвал раскатистый бас верзилы:
— Думаю, лучше оставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой взгляд, он достоин мудрости самого царя Соломона. В нашем случае все сводится к тому, освободим мы миссис Морган от участия в жеребьевке, войдя в ее положение, или нет.
— Мой ребенок имеет право на жизнь, — настаивала на своем Алиса.
— У нас у всех есть такое право. Мы все хотим жить! — выкрикнул кто-то.
— Почему бы тебе… — начал было другой, но перебранку вновь заглушил раскатистый голос:
— Ладно, господа. Давайте соблюдем все формальности. Я за демократию. Будем голосовать. Вопрос стоит так: либо вы решите, что требование миссис Морган правомочно и должно быть удовлетворено, либо ей придется попытать счастья на общих основаниях! Начинаем…
— Минуточку, — оборвала его Алиса. Такого решительного тона не ожидал от нее ни один из присутствующих. — Прежде чем вы проголосуете, выслушайте-ка меня. — Она огляделась вокруг, желая убедиться, что все внимание приковано к ней. — Нельзя не принимать в расчет, что я сейчас важнее любого из вас… Нет, не надо смеяться. Так оно и есть. И я объясню почему.
Она сделала паузу.
— До того как сломалось радио…
— То есть до того, как его сломал капитан, — поправили ее.
