Борис Долинго - Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы
— Похоже, — соглашаюсь я, — только муравьи покрупнее чуть-чуть, чем на Земле.
— Лучше смотрите внимательней и запоминайте, — бурчит Вадим, — мы на задании.
Вадим одергивает нас не просто так. Сосредоточиться становится все сложней и сложней. Когда от тебя ничего не зависит, невольно расслабляешься.
10. И все-таки кто?Нас внесло в темный коридор. Все тарантулы вдруг стали светиться зеленым светом, как светится в темноте фосфор.
— Мы так же светимся? — спрашиваю я у остальных.
— Не боись! — отвечает Витек. — Светимся как светлячки.
Я подношу клешни к глазам. Да, действительно светятся. Но свет этот не освещает больше ничего вокруг, кроме своего источника. Кроме движущихся тарантулов, ничего не видно. Коридор стал ветвиться. И уже приходится выбирать, куда идти.
— Ну, что дальше делаем? — спрашиваю я.
— Слушай, — отвечает Вадим.
— Что слушать?
— Замолчи и слушай!
Я решил последовать совету. В конце концов, куда двигаться — не моя проблема. Пусть сами разбираются. Замолчав, я начинаю слышать множество голосов.
— Руда отсекла новый голос, — говорит один.
— Пришел пустой зародыш, — говорит второй.
— Не вылезать в старый! — кричит третий.
— Скажу не своему почему, — бубнит еще один.
— Кто-нибудь понимает, что это такое? — спрашиваю я.
— Не больше тебя, — отвечает Вадим, — слушай внимательней. Нам некогда. Тут переходов до хрена, а куда идти — непонятно. Тарантулы эти чертовы толкаются!
— Мой голос важен, — говорит один.
— Кто первый пришел? — спрашивает второй.
— Кто-то будет узнавать, — говорит третий.
«С ума можно сойти! — думаю я. — Что за белиберда?»
Голосов становится все больше. Они слышны все громче и отчетливей. Я еле улавливаю среди них вопящего Вадима.
— Попробуй заговорить с кем-нибудь! — кричит. — Совсем в небытие ухнул?
— С кем? — отвечаю. — Их тут тысячи!
— С кем понравится. Мы не можем сосредоточиться.
Коридоры уже стали походить на мелкую сетку. Перекрестки встречаются через несколько шагов. То и дело натыкаемся на местного жителя. Здесь уже не только тарантулы. Слизни и змеи так же часто встречаются в этом огромном муравейнике.
— Эй! Чужой! — окликает чей-то голос.
«Уж не нам ли?» — думаю.
— Тебе, да, — говорит он.
— Не понял, — говорю.
— Что непонятного? — говорит все тот же голос. — Ты чужой, значит, к тебе обращаюсь.
— Откуда ты можешь знать? — скорей для приличия, чем из интереса спрашиваю я. И так понятно, что мысли все наши считаны. Попутно замечаю, что остальные голоса тише стали. Как будто отдалились. И своих не слышно тоже. То ли специально молчат, то ли тоже делись куда-то.
— Ты знаешь откуда, — подтверждает мои догадки голос. — Что вам нужно? Я не хочу иметь с вами дел. Зачем вы вернулись?
— Ты имеешь в виду, что мы делаем у тебя дома?
— Да. Зачем вы напали на нас?
— Позволь! — возражаю я. — Мы не нападали! Это вы сбили наши корабли и солдат своих к нам на планету направили.
— Мы тут ни при чем. Это было сделано задолго до того, как мы появились.
— Ты хочешь сказать, вы тут все новорожденные?
— Посмотри на себя, — говорит он.
Я с ужасом обнаруживаю, что вижу лишь стены логова горголианцев. Тела, в котором мы сидели, нет. Множество тарантулов бегает по коридорам, но узнать среди них своего невозможно.
— Вашего тут нет, — говорит все тот же голос, — он ликвидирован.
— Как же я с тобой разговариваю?
— Ты теперь я.
— То есть как это? — спрашиваю. Спрашиваю и, наверное, начинаю сходить с ума.
— Вот так. Тело получишь, когда будешь безопасен. Ты пришел, чтобы узнать, как со мной бороться. Я тебе не скажу. Но скажу, что больше не хочу общаться с людьми. Это устаревшая форма жизни.
— Стоп, стоп, стоп! — останавливаю его я. — Ты здесь главный? Ты говоришь от имени всех жителей планеты?
— Я здесь один. Ты так и не понял? Я — разум планеты. Остальное — мои тела. Я выделяю каждому телу столько личностей, сколько нужно для того, чтобы им управлять. Так же, как вы вчетвером управляли…
Он замешкался. Как будто ищет слово.
— …Управляли тарантулом, — заканчивает он.
— Так я останусь здесь? — Мне стало совсем не по себе от такой мысли. — Ты так и будешь поглощать нас, пока мы все не перейдем в тебя?
— Мне этого не нужно. Вы сами пришли. У меня без вас достаточно личностей.
— И что же делать?
— Убираться домой. Забыть об этой планете. Вам здесь больше не место. Через несколько сотен лет у вас на планете будет такой же разум, как здесь.
— Ты-то откуда знаешь? — спрашиваю я.
— Это неизбежно. Здесь жили такие же, как вы, пока не закончились ресурсы. Горстка людей улетела искать новые ресурсы. Остальные вошли в следующую стадию развития. Они — это я. И ваша цивилизация тоже на пути к этому. Вы уже научились создавать тела и помещать в них несколько личностей. Создать глобальное сознание уже возможно. Но вам этого не нужно. Вы — потомки тех, кто улетел отсюда. В вас живет та же мысль, что ресурсы Вселенной неистощимы. Но многие останутся. И войдут в разум вашей планеты.
ЭпилогЯ осмыслил все, что поведал мне разум Горголы. Я верю ему. Он не будет отправлять солдат сражаться с Землей, если мы никогда не покажемся в его окрестностях (как я узнал, их корабли тоже были живыми организмами, а радиосигналы глушились обычным фоном, который накопился на планете с тех времен, когда на ней жили люди). Он дал мне тело человека. Пусть оно не мое, но оно полноценно. Ноги, руки, голова. Все на месте. Я сяду в капсулу и полечу на крейсер. А с него — на Землю. Я расскажу то, что узнал, людям. Я буду убеждать их, чтобы не тратили свои и чужие жизни на бессмысленную войну. И я буду не один. Вместе со мной это будут делать другие люди, которые так же, как и я, получили от Горголы новое, здоровое тело.
Ногинск, Московская обл., Россия
Анна Правдик
(настроение)
Никто не должен быть один.
Небо плакало всю ночь. Ян, проснувшись, долго сидел на подоконнике, прислонившись лбом к прохладному стеклу, казавшемуся мокрым, и наблюдал, как струи хлещут по деревьям и бегут вниз по тротуару куда-то за угол дома. Незаметно рассвело. Окно его комнаты выходило на восток, и обычно пробуждался он вместе с солнцем, лениво проглядывающим из-за высотных домов. Когда сияющий краешек касался четвертого этажа, Ян вставал.
Но сегодня утром солнышка не было. Просто небо светлело одновременно со всех сторон. Это было удивительно. И мальчик сидел на подоконнике и смотрел, как мир приобретает цвет и яркость.
