Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 7
Билли протянул руку, ощутил стену, исследовал ее. Отражение передразнивало его движения.
Вдруг — пустота. Рука проскочила вперед, и он понял, что лишь верхняя часть пути закрыта. Он встал на четвереньки и продолжил путь.
Пока он полз, окружавшие его отражения стушевывались. Какое-то время уголком глаза он видел себя справа будто медлительного неуклюжего медведя, идущего с ним вровень. Он быстро бросил взгляд налево. Олень — шестиконечные рога, темные глаза настороже, ноздри подрагивают. Многократные отражения слились в нечто, что являлось медведем, оленем и человеком — чем-то первобытным, прокладывающим себе путь, как Первочеловек, через узкие и темные туннели вверх, к новому миру.
Отражения впереди показывали, что пространство наверху вновь становилось обширнее, путь вел через узкую и высокую готическую арку. Заметив это, Билли встал на ноги, а образы животных исчезли, не оставив ничего, кроме бесконечных отражений его самого со всех сторон. Впереди искрилась вся гамма цветов разнообразной насыщенности. Он пошел дальше, а увидев впереди выход, побежал.
Освещенный участок по мере приближения, похоже, стал чуть меньше. Отражения, бежавшие рядом, теперь видоизменялись призмами и тенями. И он заметил, что все они по-разному одеты: одно мчалось в скафандре, другое — в вечернем костюме, еще на одном была лишь набедренная повязка. Какое-то отражение бежало голым. На другом красовалась парка. Одно носило голубую вельветовую рубаху, о которой он давно забыл, ремень с литой раковиной, стягивающий ее на талии. Вдалеке он увидел себя мальчишкой, неистово бежавшим и размахивавшим руками.
С улыбкой Билли выбежал в проем, следуя красному пути. Возникли и приблизились к нему стены каньона, становящиеся ниже по мере его продвижения.
Он остановился и посмотрел назад.
Не было никакой сияющей горы. Он возвратился по своим следам на дюжину шагов назад и, наклонившись, поднял обломок камня с расколотым кристаллом кварца, лежавший на земле. Поднес его к глазам. Внутри танцевала радуга. Он сунул обломок в карман с ощущением, будто тот содержал в себе половину времени и пространства.
Он бежал потом около часа, кристаллики льда царапали лицо, словно когти котов — камни и ветви деревьев. Замерзшая земля издавала под его ногами звуки, напоминающие сгибание целлофана. На склонах холмов, похожие на скрюченные пальцы, лежали полосы снега. Кусок неба просветлел, и поблизости прогрохотал гром. Путь вел в горы, и вскоре он начал восхождение.
Когда я зову,
они приходят ко мне
из Горы Тьмы.
Трубопроводы пересекают ее,
спутники пролетают над ней,
но я держу землю перед собой,
и все существа, которые охотятся на ней
и на которых охотятся.
Я следовал за Народом
на протяжении эпох,
давая добычу надлежащему охотнику
в надлежащее время.
Однако охотящиеся сами на себя
подпадают под особую категорию.
Такие извращения были неизвестны
в стародавние времена.
Но ты всегда не настолько стар, чтоб учиться,
и именно это делает работу увлекательной
и сохраняет меня чернокрылым. На-йа!
Итак из Горы Тьмы:
Пошли концовку.
И восхождение. Все странно. Он потерял след времени и пространства. Порой местность буквально скользила назад, а в других случаях, казалось, он затрачивает века, чтобы покрыть небольшое расстояние. Путь вел его среди гор. Он уже не был уверен относительно того, где точно находится, хотя не сомневался, что по-прежнему направляется на север. Снег перешел в дождь. Дождь начинался и прекращался. Тропа еще раз взмыла вверх и повела по горным перевалам. В некоторых местах мимо бежали ручьи, и он проходил через узкие горловины, прижавшись спиной к камню; кончики пальцев и пятки — единственная опора. Тучи иногда очерчивались яркими линиями, которые мгновения спустя стирались серостью.
Он пролез через расщелину столь узкую, что пришлось снять ранец и куртку, а идти боком. Та резко обрывалась слева, и Билли понял, что мог бы не заметить пропасть даже при дневном освещении, если бы его не вела тропа. А затем путь вновь стал шире, напоминая брачные движения веретенообразных анклаваров в мире, называвшемся Байу.
Свернув за поворот и размяв оцепеневшие мышцы, Билли остановился. Что это за местность? Тут находились развалины какого-то здания, построенного в лицевой грани скалы справа от него. Дальше впереди — еще, там, где каньон продолжал расширяться. Руины из камня и необожженного кирпича не были ему знакомы, хотя некогда он думал, что ему известны почти все. Его подмывало приостановиться для краткого исследования, но вновь начал бить барабан, а тропа побежала к еще большим высотам.
Каньон повернул направо, дно поднималось, а стены отступали. Вокруг появлялось еще больше развалин. Название «Лукачукай» пронеслось у Билли в голове, когда он вспомнил рассказ о потерянных руинах анасаси. Ветер стих, а пульсация барабана участилась. Темные фигуры мелькали за разрушенными стенами. Он уставился на возвышенную ровную площадку перед собой — и увидел конец тропы. Озноб пробежал по всему телу, волосы встали дыбом.
Билли сделал шаг вперед, потом еще один. Он двигался осторожно, медленно, будто почва могла в любой момент расступиться у него под ногами. Хотя все верно, не правда ли? Конечно. Любая тропа кончается так же. Почему эта должна отличаться? Если ты преследовал кого-то всю его жизнь — с первого нерешительного шага до последнего нерешительного шага, — конец всегда один и тот же… Тропа заканчивалась под выступом скалы перед пустым взором побуревшего от времени человеческого черепа.
Ритм барабана изменился. Ма-и, Трикстер, Койот, Бродящий-вокруг, глядел на него из-за угла ближайшей развалины. Йеи белой радуги образовал дугу от вершины одной стены каньона до другой. Теперь раздались трещотки, аккомпанировавшие барабану. Зеленый стебель пробился из земли, поднялся вверх, выпустил листья, а затем красный цветок.
Билли двинулся дальше. Когда он подошел, показалось, что череп слегка дернулся вперед. Внутри что-то замерцало, потом все отверстия в нем засветились бледно-зеленым светом. Далеко справа Койот внезапно издал низкое рычание.
