Сергей Палий - Чужой огонь
На пределе слышимости возник какой-то новый звук. Тихий, унылый гул.
– Помехи какие-то странные, – сказал Фрунзик.
– Это не помехи, – ответил Прометей.
– Но здесь атмосфера разрежена, и звуковые волны в ней практически не распространяются.
– Посмотрите туда. Нет, повыше, около склона. Думаю, такого вы еще не видели…
За пологой кромкой Олимпа, видимого отсюда под необычным углом, небо стремительно приобретало голубоватый оттенок. Гул уже стал явственно слышен, почувствовалась легкая вибрация почвы.
– «Конкистадор»… Всем лечь! На землю! – только и успел крикнуть Торик, прежде чем из-за склона вулкана вылетело гигантское облако, окруженное голубоватым ореолом.
Максим бросился вниз, инстинктивно прикрывая собой Маринку. Краем глаза он увидел, как стремительный болид пролетел в километре от них, бросив в дрожь все вокруг, и скрылся за холмом. Через секунду почва исказилась волной и конвульсивно содрогнулась. Удар был такой сильный, что всех подбросило на несколько сантиметров. В месте падения межпланетника моментально образовалась пыльная туча, закрывшая полнеба.
– Хана? – крикнул Егоров. – Скажите мне, что им хана!
– Нет! – ответил старик, поднимаясь на ноги и смахивая с одного из столбов налипшие камешки. – Все! Быстро внутрь этого квадрата!
Земля ушла из-под ног, и в первый миг Максим подумал, что началось землетрясение, вызванное падением исполинского корабля. Но потом понял, что это опускается вниз плита, скрытая под бурой породой.
В следующий миг он шарахнулся затылком обо что-то твердое так, что из глаз сыпанули искры. Сверху донесся металлический лязг, и свет исчез. Они оказались в кромешной тьме.
– Не рыпайтесь, – раздался какой-то очень далекий голос старика. Словно он говорил не по радиосвязи, а просто так. – Сейчас включу освещение. Шлемы можете снять, здесь уже нормальный воздух, температура и давление.
Максим осторожно отстегнул перчатку и почувствовал, как прохладный сквознячок скользнул по запястью. Градусов двадцать выше нуля, вполне терпимо. Он стянул шлем и отложил его в сторону.
– Маринка, – позвал Долгов. Во время падения он выпустил ее руку. – Маринка, ты здесь?
Ее теплая ладонь быстро нащупала его ладонь, и Максим крепко сжал пальцы.
– Что теперь? – раздался громкий голос Фрунзика. – Не успеем?
В помещении загорелся мягкий свет, исходящий из небольших выпуклостей в полу, расположенных по кругу. Они оказались в огромном ангаре, размеры которого было непросто определить – освещена была только центральная его часть.
– Я сейчас запущу аварийную систему, – откликнулся Прометей откуда-то из полумрака.
Торик отбросил свой шлем в сторону и подобрал с пола какой-то предмет.
– Гляди, – обратился он к Фрунзику. – Фотоаппарат. Именно такой был у Сашки Повха, когда он на поверхность спустился.
– Значит, они все-таки были здесь. Как же их занесло в эти катакомбы? – сказал Герасимов, трогая носком ботинка остатки переломленных светостержней.
– Володьку Локтева вечно куда-то заносило… – Святослав осекся. Со злостью в голосе проговорил: – Все погибли. Я, как изгой, остался. Один. На кой вы меня из дурки вытащили? Идиоты…
На освещенную часть помещения вышел Прометей. Он держал в руках длинную семигранную призму, сделанную из матово-серебристого металла. На гранях этого странного стержня виднелись извилистые прожилки, переливающиеся, словно живые.
– Времени на размышления нет, – произнес он. – Я включаю систему. С этой минуты вы будете находиться под протекцией хозяев.
Он воткнул стержень в углубление в центре светящегося круга и собрался повернуть.
– А где они сами? – спросил Егоров.
– Не знаю. Наверное, очень далеко. Но когда развитие одной разумной расы опережает развитие другой более чем на шесть порядков, низшая раса уже не способна понять и воспринять методов высшей. Представьте, какие возможности у хозяев, если мы всего лишь их слуги.
– Я предпочитаю термин «привратники», – тихо сказал Зевс, выходя на свет.
Максим дернулся и крепче сжал руку Маринки.
За Зевсом появился Apec, лицо которого было до неузнаваемости обезображено взрывом. Затем в круг вошли Аполлон с Герой. Их вздувшаяся волдырями кожа все еще помнила жадные прикосновения огня при посадке на межпланетнике. Следом за ними появились остальные.
Маринка вцепилась в локоть Максима так, что он негромко вскрикнул. Егоров попятился к старику, готовому повернуть семигранную призму. Торик с Герасимовым встали спиной друг другу, бешено крутя головами из стороны в сторону.
– Не делай этого, – обратился Зевс к Прометею. С его щеки свисал кусок обугленного мяса, и широкоплечий красавец, подсвеченный снизу, казался в этот момент воплощением бредового кошмара.
– Что вы натворили, – укоризненно проговорил Прометей, крепко вцепившись в серебристый стержень обеими руками. – Зачем забрали у них огонь?
– А зачем ты его дал?
– Он им был нужнее, чем нам. Даже в книжках легенды не врут.
– Ты совершил ошибку, старик. И хозяева не простят тебя так же, как не простят нас. Готов? Готов исчезнуть навсегда из-за этой дурацкой цивилизации, которую мы должны были охранять?
– Вот именно. – Глаза Прометея сверкнули. – Оберегать. Сторожить у ворот, а не лезть в дом. Ты прав! Мы привратники, а не слуги. Привратники. Те, которых хозяева оставляют у границ каждой из разумных рас, что находят в космосе.
– Так какого рожна ты полез? Какого хрена ты дал им тысячи лет назад огонь, которого они не были достойны? А потом еще подло погрузил нас в анабиоз, чтобы мы не могли помешать! И если бы не счастливая случайность, если бы та экспедиция не обнаружила наш склеп, то человечество так и продолжало бы на халяву пользоваться тем, что должно было заслужить ценой долгой эволюции!
– А нам никто не давал права решать, достойны они или нет. Да, я переступил через правило, я дал им огонь. И теперь готов за это ответить. Вместе с вами, ублюдками, которые перестали быть богами, но так и не смогли стать людьми.
Наступила тишина.
Люди и оставленные давным-давно могучей цивилизацией привратники переглядывались. Партия была разыграна до конца, но закончилась позорным патом.
Внезапно Максим отпустил руку Маринки и подошел к Зевсу практически вплотную. Он почувствовал сладковатый запах горелой плоти и посмотрел на изуродованное лицо.
– Ты свихнулся? – невольно вырвалось у Егорова. Максим рассмеялся. И громко сказал:
– А ведь мы так и не приняли вас за богов! В глубине души каждый из людей сомневался.
