Гордон Диксон - Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика
— И она собирается флиртовать в этом возрасте целую вечность?
— Вот именно, — холодно ответила Леота. — Ибо ей угодно быть бессмертным вершителем наших судеб.
— В сто лет человек превращается в клубок архетипов, — заметил Мур. — Не потому ли так трудно пройти у нее собеседование?
— Это одна из проблем, — согласилась Леота. — Но есть и другие. Если ты сейчас же подашь прошение о приеме в Круг, тебе придется ждать собеседования до лета. Если, конечно, тебя к нему допустят.
— А много ли претендентов? Она закрыла глаза.
— Не могу сказать. Наверное, тысячи. На собеседование пригласят несколько десятков, остальных отбракуют Управляющие. Решающее слово, естественно, будет за Дуэньей.
Внезапно светло-зеленый зал (благодаря изменению освещения, тональности ультразвука, состава наркотических добавок в воздухе) превратился в холодный, темный колодец на дне моря, бурного и ностальгического, как думы русалки, глядящей на руины Атлантиды. Элегическому гению творца зала удалось создать почти осязаемое притяжение между танцорами, и кожа Лоты была холодной и влажной.
— В чем тайна ее власти? Я много читал и слышал о ней, и знаю, что она держит большой пакет акций. Ну и что с того? Почему я не могу договориться с Управляющим напрямик? Я бы мог заплатить…
— Ничего не выйдет, — перебила Леота. — Акции тут ни при чем. Она — символ Круга, без нее ничто не решается. Круг остается Кругом только благодаря его исключительности. Подражателей ожидает полный провал, так как им будет недоставать Дуэньи с ее удивительной проницательностью. Если бы не она, в Круг мог бы вступить любой бурбон с толстым кошельком. Вот почему Те, Кто Считает, — добавила она, выделив заглавные буквы, — обязаны ее слушаться. И это не чей-нибудь каприз, а жестокая необходимость. Если Круг опустит знамена, Земля лишится своего главного достояния — элиты.
— Деньги не пахнут, — возразил Мур. — Если найдутся другие желающие устраивать Балы и хорошо за это платить…
— То люди, посмевшие взять у них деньги, перестанут быть Теми, Кто Считает. Они лишатся многих привилегий и приобретут репутацию торгашей.
— Хм… Вывернутая какая-то логика. Ни дать, ни взять — лента Мебиуса.
— Что поделаешь. Круг — это кастовая система с ревизиями и бухгалтерским балансом. Никто не желает, чтобы его не стало.
— Даже «отбракованные»?
— Глупо! Они — в первую очередь. Кто им запрещает приобрести собственные «бункеры», если им это по карману, и лет через пять совершить новую попытку? За эти годы можно даже разбогатеть, если с умом распорядиться своим имуществом. Некоторые ждут десятилетиями, но все равно не отступают. Кое-кому удача в конце концов улыбается. Ожидание и борьба скрашивают жизнь, делают победу более сладостной. В обществе свободы, высокого уровня жизни, жесткого равенства перед законом и одинаковых стартовых возможностей самой желанной целью индивидуума становится приобщение к элите. И добиться этого, имея за душой только деньги, невозможно. Попробуй — убедишься в моей правоте.
Его мысли приняли более конкретной направление:
— Каковы же плоды долгожданной победы?
Они стоят того, чтобы за них сражаться. Победитель имеет право пользоваться личным «бункером» и бесплатно посещать Балы, до тех пор, пока доходы с его имущества компенсируют затраты на его содержание. Если он не богат, он не будет чувствовать себя ущербным среди нас — ведь мы дорожим нашими демократическими идеалами.
Она посмотрела по сторонам и добавила:
— Как правило, доходы члена Круга предопределены изначально, так как имуществом ему помогают распорядиться опытные консультанты. Они подсказывают, куда выгоднее вложить деньги.
— Наверное, Круг неплохо наживается на вас.
— Certainement.[25] Бизнес есть бизнес, да и Балы обходятся недешево. Но ведь мы а сами — члены Круга; имея акции какой-либо из его корпораций, мы получаем высокие дивиденды. Даже если через месяц тебя исключат, ты успеешь разбогатеть — ведь один объективный месяц равен примерно двадцати календарным годам.
— Куда мне обратиться, чтобы мое имя внесли в список?
Он знал, куда, но надеялся, что она предложит свою помощь.
— Список будут составлять здесь, сегодня вечером. На Балу всегда присутствует кто-нибудь из офиса. За неделю — другую о тебе наведут справки, потом кого-нибудь пришлют.
— Наведут спрайт?
— Простая формальность. Или у тебя биография не в порядке? Судимость? Психическое заболевание? Неоплаченные долги? Мур отрицательно покачал головой.
— Нет, нет и нет.
— Тогда не о чем беспокоиться,
— Неужели у меня действительно есть шанс выиграть?
— Да, — ответила Леота, прижимаясь щекой к ложбинке на его шее, чтобы он не видел ее лица. — До собеседования с Мэри Муллен у тебя будет поддержка члена Круга Но конечный результат целиком зависит от нее.
— Тогда мне действительно не о чем беспокоиться.
— Собеседование может продлиться всего несколько секунд. Но Дуэнье их будет достаточно. Она никогда не ошибается.
— Я выиграю, — твердо произнес Мур.
Над ними мерцал зодиак.
Мур нашел Дэррила Уилсона в одном из баров городка Поконо-Пейнс. Актер, что называется, вышел в тираж: он почти ничем не напоминал героя знаменитого многосерийного вестерна. Тот был крутолобым, бородатым викингам прерий; у этого, казалось по лицу прошел ледник, оставив за собой глубокие рытвины. Обрюзгший и поседевший за четыре года, он сохранил из своего облика только дорогостоящую насупленность. В кино он больше не снимался, а досуг проводил в баре, прижигая зоб огненной водой, в которой раньше ежедневно отказывал краснокожим. Ходили слухи, что он успешно «сажает» вторую печень.
Мур сел за его столик, опустил кредитную карточку в прорезь терминала, набрал на клавиатуре мартини и стал ждать. Заметив, что сидящий напротив человек не обращает на него внимания, он сказал:
— Вы — Дэррил Уилсон, а я — Эвлин Мур. Хочу задать вам несколько вопросов.
«Самый меткий стрелок Запада» устремил на него мутный взгляд.
— Репортер?
— Нет. Ваш старый поклонник.
— Как же, рассказывай, — произнес знакомый Муру голос. — Я же вижу — репортер. Давай, вали отсюда.
— Мэри Мод Муллен, — отчетливо произнес Мур. — Старая стерва, богиня Круга. Что вы о ней думаете?
Взгляд Уилсона наконец сфокусировался.
— А, претендент. Хочешь в этом сезоне взойти на Олимп?
— Угадали.
— Ну, и какие у тебя мысли?
Не дождавшись пояснения, Мур спросил:
— Насчет чего?
— Того самого.
