Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига
— Но ведь матерям, наверное, очень трудно?
— Им помогают подростки и пожилые женщины, которые уже не рожают, но все еще способны летать на зимовку. Ну а охота, разведка, оборона — все это, конечно же, на мужчинах.
— Ну хорошо, вы прилетаете на юг. Сколько я слышал, там очень легкая жизнь — фрукты и орехи, а рыба — так просто бери из воды руками. Почему же вы возвращаетесь?
— Здесь наш дом, — просто, без всякой рисовки сказал Тролвен. — Ну и, — добавил он через секунду, — тропические острова не смогли бы прокормить те мириады, которые собираются там зимой — дважды в год, кстати, ведь есть и южные племена. Ко времени отлета мы подбираем все начисто.
— Ясно. Но ты рассказывай, рассказывай. Так, значит, вы спариваетесь на юге в период зимнего солнцестояния.
— Конечно, нас охватывает желание… да ты и сам, верно, это понимаешь.
— Понимаю, — кивнул ван Рийн.
— В это время у нас празднества, мы встречаемся с другими племенами, торгуем с ними, развлекаемся, иногда деремся… — ланнах вздохнул. — Ладно. Вскоре после солнцестояния мы отправляемся назад и прибываем сюда незадолго до равноденствия; к этому времени крупные животные — основное наше питание — уже проснулись и успели нагулять кое-какой жир. Так вот мы и существуем.
— А что — весело. Я бы и сам с радостью так пожил, если бы кто скинул с меня несколько десятков лет возраста да несколько десятков килограммов жира. — Ван Рийн печально высморкался. — Послушай моего совета, Тролвен, ни в коем случае не становись стариком. Старикам очень одиноко. Вам-то хорошо, ослабевая, вы гибнете во время миграции, вам не приходится страдать одышкой, превращаться в такое вот, вроде меня, беспомощное существо, у которого остались одни воспоминания.
— Судя по теперешней ситуации, старость мне не очень грозит, — невесело улыбнулся Тролвен.
— А осенью, когда рождаются дети, да к тому же все разом… ja, — размышлял вслух ван Рийн, — вполне понятно, что тут уж все ваши силы и внимание уходят на рожениц и новорожденных. А если у вас к тому же нет достаточно крова и пищи, большая часть этих новорожденных обречена…
— С этим бы можно и примириться. — Легкость, с которой сказал это Тролвен, лишний раз подчеркнула, что к туземцам нельзя подходить с человеческими мерками, считать, что они те же люди, только крылатые и хвостатые. — Но вот женщины, которые их рожают, они крайне существенны для поддержания нашей мощи. Недавней роженице нужно отдохнуть, ее нужно хорошо кормить, иначе она не долетит до зимовки. А в таком положении окажется чуть не половина наших женщин, тут уж встает вопрос о выживании Стаи! А эти паскудные дракхоны, они ведь размножаются круглый год, словно… словно рыбы… Хватит об этом!
— Конечно, хватит, — охотно кивнул ван Рийн. — Придумаем лучше что-нибудь, и поскорее, а то, глядишь, и мне придется голодать.
— Спасая вас, я погубил много жизней, — напомнил Тролвен. — Мы надеялись, что у вас будут какие-нибудь предложения.
— Главная проблема, — в который уже раз повторил торговец, — в том, чтобы связаться с нашими. Дальше все пойдет как по маслу — они мгновенно прилетят, и я велю им разобраться с этим Флотом.
— Нет, нет. — Сколько ни делать скидку на непривычную форму рта туземцев, улыбка Тролвена явно не была ни веселой, ни добродушной. — Все не так просто. Я никак не могу тратить время, силы, а возможно, и жизни своих соплеменников на какую-то там сумасшедшую попытку пересечь Океан. Тем более — сейчас, когда дракхоны держат нас за глотку. Кроме того, ты уж меня прости, откуда мне знать, что, получив возможность вернуться домой, ты захочешь нам помочь?
Командор Стаи отвел глаза к украшенному колоннами входу пещеры, где располагался Мужской Храм. Из пещеры валил пар, где-то в ее глубине свистел гейзер.
— Я бы, может, решил и иначе, — неожиданно добавил он, перейдя на шепот. — Но мои возможности крайне ограниченны, надо мной есть Совет, а Совет крайне подозрительно относится к бескрылым чудовищам. Они там считают… ведь мы совсем ничего про вас не знаем… им кажется, что единственная наша надежда — ваше отчаянное положение. До полного окончания войны Совет не разрешит никаких попыток связаться с вашим народом.
— Между нами девушками, Тролвен, — развел руками ван Рийн, — на их месте я думал бы точно так же.
10Тьма отступила. Скоро наступят белые ночи, когда солнце прячется совсем ненадолго и край неба горит бледным, призрачным огнем. Сразу после заката появились две луны, обе в полной фазе. Когда Родонис вышла на палубу, Ск’хуанакс высоко поднялся над горизонтом и уже подбирался, расталкивая многочисленные звезды, к медленной, терпеливой Ликарис. Та, Которая Ждет, и Тот, Который Преследует, проложили по бескрайней водной глади трепещущую двойную дорожку.
Старая аристократия, из которой вышла Родонис, воспринимала лунопочитание со снисходительной улыбкой. Вполне сойдет для простых моряков, которые могли бы иначе вернуться к диким кровавым жертвам на алтарь Аэк’ха-из-Глубин, в то время как личность образованная прекрасно знает, что есть только Верховная Звезда… Но все равно Родонис вышла из каюты, прикрылась крыльями и шепотом рассказала о своих бедах ясной, спокойной матери Ликарис.
— Я обещаю тебе песнь, песнь, посвященную одной тебе, песнь, которую сложат лучшие-барды Флота и которую исполнят в твою честь, когда ты вновь сочетаешься с Тем, Который Преследует. Как говорят астрологи, до ближайшего такого события осталось больше года, так что хватит времени сложить песнь, которая будет жить, пока живет Флот. А ты, Ликарис, ты спаси моего Дельпа.
Родонис не обращалась к Воителю Ск’хуанаксу — ровно так же, как ни один дракхонский мужчина не мог и помыслить о том, чтобы обратиться с молитвой к Матери. Однако она попросила Ликарис напомнить своему небесному супругу, что Дельп — отважный воин и никогда не забывал делать приношения.
Луна становилась все ярче, снежными холмами громоздилась на западе гряда облаков. Далеко впереди едва угадывалась громада острова, а с севера слышался треск ломающихся льдин. Все странно, непривычно, совсем не так, как в родном Южном Море, откуда изгнали Флот жестокие плети голода. Позволят ли когда-нибудь боги Ахана, чтобы дракхоны назвали эти места своим домом?
Плеск волн, поскрипывание бревен, натягиваемых ночной росой тросов, бормотание ветра в такелаже, громкие хлопки паруса, отдаленный жалобный посвист флейты, житейские обыденные звуки, доносящиеся с полуюта — храп, детский плач, любовная возня какой-то пары… Все это успокаивало, примиряло с мерзлой огромностью, именуемой Аханским Морем. Мысль о собственных детях, об этих двух мохнатых комочках, мирно спящих на роскошном покрывале кровати, придала Родонис новые силы; она раскрыла крылья и взмыла в воздух.
