Евгений Прошкин - Магистраль
— Аккуратнее! Да, тут копия… моя копия. Кажется, до их разговора в бункере Дактиль еще не дожил. Вот и славно.
— Хорошо, что пришел, — сказал Шорохов. — Посоветоваться надо.
— Твоя Прелесть умеет уговаривать…
Олегу стало смертельно тоскливо. Зачем она это?…
Дактиль, увидев, как он побледнел, залез в карман и швырнул на стол полиэтиленовый пакет с чем-то влажным, похожим на тряпку, которой собирали лужу кетчупа. Потом подергал себя за галстук и, кивнув на комок в пакете, коротко пояснил:
— Это он.
Сделав пару неумелых затяжек, курьер добавил:
— Галстук стоил двести девяносто пять евро.
— Почти триста, — заметил Олег.
— Проблема не в этом. Галстук мой, и кровь на нем тоже моя.
— Действительно проблема… Такое впечатление, что тебя где-то обработали той штукой… не знаю, как называется… В общем, она кишки наружу выпускает.
— Во-во! — поддержал Дактиль. — Есть такое впечатление, есть! Только не где-то, а здесь, в нашем же бункере! Правда, неизвестно — когда…
— Но ведь это самое важное.
— Самое важное, Шорох, чтобы… — курьер закашлялся и продолжить смог не скоро. А когда все-таки продолжил, то дымом подавился уже Олег. — …Чтобы ты, гнида, сказал своей отмороженной Прелести, чтобы она…
— Полегче, Дактиль! — прошипел Олег.
— Чтобы она мне больше таких презентов не делала… И этот пусть компенсирует.
— Прелесть?!
— Принесла мне подарочек, представляешь?… Я ей время назначил… так, пригласил в гости… поболтать. А она финишировала и стоит, смеется. Говорит, надо к Шороху подскочить на минутку, И галстук, весь в кровище, протягивает. Самая, говорит, лучшая мотивация из тех, что я могу тебе дать. Я надеюсь, это шутка… хотя не слишком удачная… — Курьер глянул на Шорохова и осекся. — Так ты в курсе? Она меня почикала?…
— Жить будешь, — пообещал Олег.
Он не мог поверить, что это сделала Ася. Вспомнил, как Дактиль сидел в этом самом кресле, и содрогнулся. Нет, Ася, не смогла бы. Скорее, она просто воспользовалась моментом. Шорохов и сам тогда воспользовался, но он в качестве доказательства принес Дактилю оружие. А Прелесть — окровавленный галстук. Оригинально. И весьма эффективно, раз курьер прибыл не с пустыми руками.
— Откуда у тебя прибор? — спросил Олег.
— У кого же ему быть? Твоей копией занимается Лопатин, а его операции с клонами обслуживаю я. Вениаминыч всегда их на меня переваливает. Тебе-то оно зачем?…
— Надо, — сказал Шорохов. — Открывай. Дактиль без возражений переставил программатор на стол и откинул крышку.
— Это что? — спросил Олег, тыкая в каракули на голубом поле.
— Ты компьютеры видел когда-нибудь?
— Не умничай, — предупредил Олег. — Вот это: «Правка», «Настройка», «Отладка»…
— Я в программу не полезу! — замотал головой курьер. — На этом такие мозги сидят, а я — кто? Я исполнитель! Хард, софт… Вся любовь.
— Ну хоть что-нибудь… Давай посмотрим, на сколько лет она рассчитана.
— Тебе любопытно?
— Да, мне любопытно…
— Только посмотрим! — предупредил курьер.
Если это был тот прибор, что Иванов оставил в сейфе, — а другим он быть и не мог, — то в нем находилась последняя версия мнемопрограммы Шороха. Окончательный вариант его биографии.
— Ого! — Дактиль присвистнул. — Копия у тебя будет жить долго, аж до девяноста с гаком.
— Значит, я тоже столько проживу?
— Столько ты прожил бы в магистрали, а теперь ты в Службе Судьба у человека есть, но она нигде не записана, ни на каком носителе. Ее можно узнать, лишь заглянув в будущее. Этим мы с тобой и отличаемся от клонов. У них все тут, в программаторе, а у нас… У нас — на небе.
— И… какая у него будет жизнь? — выдавил Шорохов. — Счастливая?…
Курьер засмеялся.
— Что ты о нем печешься? Он теперь сам по себе. Ну, почти уже… Вот из ящика вытащим, софт загрузим — тогда да… Начнется у манекена жизненный путь. А пока он еще мясо в растворе. И вот, — Дактиль постучал пальцем по прибору.
Олег рассыпал сигареты.
— Погоди, погоди… — суетливо произнес он. — По моим часам, его уже загрузили. Сегодня.
— А на моих — вообще февраль две тысячи третьего. Ты как ребенок, Шорох! Эту железку еще не использовали.
— И в ней можно… что-нибудь… слегка…
— Э, нет! Мы же договорились'
Олег запихнул сигареты обратно в пачку, одну сунул в рот. Прикурил. И наконец решился посмотреть Дактилю в глаза.
— Жить охота? — спросил он. — Вот и мне тоже. Так охота, что сил нет.
— Ты о чем?…
— Об этом, — Шорохов подвинул на столе мокрый галстук. — Почти три сотни евро, такую вещь испоганили! Жалко… Ну, хоть на крови сэкономил. Кровь-то у тебя бесплатная…
Дактиль достал из пепельницы свой окурок и зачиркал зажигалкой.
— Шорох, что ты меня стращаешь? При чем тут моя жизнь?… И твоя?…
— Твоя зависит от моей. А моя… она вся тут, — Олег тоже постучал по крышке, но тише и осторожней.
— Как у Кощея?… — нервно хохотнул курьер.
— Эту шутку я уже шутил, — отозвался он. — Да и не смешная она…
— Ты… клон, Шорох?!
Олег вспомнил, как в прошлый раз доказывал это Дактилю и ничего в итоге не доказал.
— Я должен знать свою программу. В идеале — всю. В реале… хоть что-нибудь.
Курьер с неохотой развернул экран на себя и тюкнул по какой-то клавише.
— Ну-у… А что конкретно тебя интересует? Тут прошлое. Мнимое. Тут будущее. Между ними точка загрузки. День рождения клона, — пояснил он виновато. — Сколько ему… Двадцать семь лет…
— Будущее, — потребовал Олег.
— Будущее — оно длинное. Тем более у него. У тебя… — поправился Дактиль. — То есть у него…
— И что там, в моем длинном? В самом ближайшем.
— Ты думаешь, жизнь наполнена какими-то интересными событиями, да? Треть уходит на сон. Остальное — тягомотина, треп всякий… — Курьер снова щелкнул клавишей. — Вот: «Бомбите города», «Жрите землю»… Болтовня пуст…
— Что-что?! — Олег вскочил и встал у него за спиной. — Что?! Какие еще города?!
— Это реплики, Шорох. Реплики и ремарки, как в пьесе.
Символы на голубом поле выстроились в столбик и приобрели вид нормального текста:
«МНЕ ВСЕ РАВНО ЧТО ВАМ ПРИДЕТСЯ ИЗМЕНИТЬ В МИРЕ (пауза: 1,0–1,2 сек.) ЖРИТЕ ЗЕМЛЮ (пауза: 0,8–1,0 сек.) ПОДАЙТЕ ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ ВЫЖИТЬ (восклицат.) И Я ПОМОГУ ВЫЖИТЬ ВАШИМ ЧЕТЫРНАДЦАТИМИЛЛИАРДАМ ИЛИ СКОЛЬКО ВАС ТАМ УЖЕ НАПЛОДИЛОСЬ (кон, реплики)».
— Просто реплики… — сказал курьер.
— Ну-ка, назад прокрути!
— Пожалуйста… Это у него в прошлом. В воображаемом, конечно. В том, которое еще до момента загрузки…
