Ларри Нивен - Флот миров
– Сколько еще осталось? - тем не менее вновь спросил он.
При движении в гиперпространстве одна минута - очень большой срок. Выйдешь на минуту раньше чем следует - и получаешь дополнительный миллиард миль обычного пространства, которое тебе предстоит пересечь. А уж минутное опоздание и вовсе способно выбросить тебя в сингулярность, а попросту в черную дыру, лежащую за пределами знаний, накопленных даже наукой граждан.
– Все в порядке, Свен. Никто не любит находиться в гиперпространстве. - Эрик наклонил голову и в очередной раз оценил данные указателя масс. Пять едва различимых линий, обращенных в их сторону. - Еще несколько минут.
Собственные мысли Эрика тонули во мраке, навеянном призрачными невеселыми образами. Большая часть бывших репатриантов с ПЗ-3 испытывали слишком много безрассудных страхов и наверняка сомневались, что их общее дело получит поддержку. Требовалась обширная болезненная терапия, чтобы восстановить их - и его - подавленные воспоминания о зоне проживания людей, затерянной где-то на планете ПЗ-3. Ни психотерапия, ни попытки анализа сохранившихся в памяти сведений не позволяли определить координаты этого места, а по сути, целой структуры строений временного лагеря, существование которого с возмущением отрицал Конкорданс.
Травмирующая амнезия, как назвал Дживс эти условия, и восстановление утраченных детских воспоминаний было очень болезненным. Будучи взрослым, Эрик понял: покорность женщин с «Большого риска», вырванная силой, не привела к окончанию экспериментов граждан по «разведению» людей.
Успешные экземпляры, чья память была подавлена, переводились в основную резервацию на ПЗ-3 или, как в случае с Эриком, даже на ПЗ-4. Забракованные, те, кому не смог помочь автодок, оставались на прежнем месте: хромые, покрытые столькими рубцами и шрамами, что даже лечение не могло заставить Эрика взглянуть им в глаза.
И того, что он уже не мог забыть, он не мог простить. Никогда.
Достаточно скоро они узнают, стоила ли этого боль, причиненная восстановлением воспоминаний.
Свен беспокойно ерзал в своем кресле. Казалось, что, согласно указателю масс, черные пятна рванулись с места, норовя проглотить их. «Время пришло», - подумал Эрик.
– Десять секунд. Пять. Пора. - И он открыл телескоп обзора.
Прямо перед ними лежали пять тусклых огней, обозначавшие вершины пятиугольника.
А еще через минуту Эрик услышал неожиданно прорвавшийся по радио позывной корабля «Отважный». После заключительного согласования и одобрения деталей Эрик направил «Большой риск-2» вперед, по изогнутой дугой траектории.
Они приблизились к Флоту в плоскости пятиугольника, дожидаясь, когда ПЗ-3 скроет остальные планеты, чтобы только после этого запустить толкатели на обратную тягу для зависания. Шанс, что граждане заметят их корабль, мог стать гибельным. В свободном полете вкрапленный в корпус усиливающий элемент другого корабля мог бы стать недопустимой мишенью. Лишь вполне вероятная угроза применения антивещества заставляла Конкорданс уважать свои обязательства перед Аркадией… а Аркадия, разумеется, располагала лишь призрачной иллюзией упомянутого вещества.
Ледяные шапки поблескивали в солнечных лучах. На северном и южном континентах показалось обширное снеговое покрывало. «Они ждали еще одного «нырка», - подумал Эрик. Зима, а с ней и эвакуация большей части граждан из старого временного лагеря. На Херфе, с его лишним теплом, подобно ПЗ-4 с ее вращающимися по полярной орбите солнцами, климат был умеренный на всей территории. Граждане ненавидели холод.
Вопреки собственному настрою Эрик улыбался. Возня в снегу хорошо освежила память; он наслаждался этим, ожидая захода солнца.
Сохранение образцов всех представителей животного мира Херфа требовало воспроизводства всех его климатических особенностей и времен года. Экваториальные солнца планеты ПЗ-3 заметно меньше нагревали верхние широты. В разгар «зимы» несколько солнц в самом конце орбитальной цепочки тускнели: некоторые формы живых существ требовали более холодных и коротких дней.
Наконец последнее из солнц скрылось за горизонтом.
– Готов? - спросил Эрик.
– Готов, - подтвердил Свен.
Наблюдение в инфракрасных лучах указывало на то, что ночная сторона быстро остывала. Лишь отдельные беспорядочно разбросанные районы продолжали излучать тепло. Несколько таких зон были слишком теплыми: вулканы и горячие источники. Другие аномалии требовали идентификации: заводы и энергетические станции.
Методом исключения Эрик сузил вероятность до пяти источников тепла. Два располагались в чересчур низких широтах, чтобы полностью соответствовать представлениям восстановленной памяти о затяжных зимах во временном лагере. Затем температурный датчик высокого разрешения исключил еще два участка…
И безошибочно указал на присутствие гуманоидов в последней точке.
– Это должно быть здесь, - сказал Свен.
Эрик робко надеялся, что травматические воспоминания, как правило, ложны. Он глубоко и медленно дышал, пока не поверил в свои силы настолько, чтобы сказать:
– Согласен. Туда и направимся.
Временный лагерь окружал типичный для Херфа лес. Эрик посадил «Большой риск-2» на соседней поляне, на расстоянии около десяти миль, стараясь не вспоминать о пешей экскурсии через лес, к Институту изучения человека… или, точнее, о Кирстен.
– Давай выгружать поверхностно-скользящие платформы.
Трансферные диски значительно сокращали перемещения по суше. Скользящие над поверхностью платформы, выведенные из грузового отсека, представляли собой существенно уменьшенные, но тем не менее полномощные тягачи. Вокруг неслись снежные вихри. Несмотря на нагревательные элементы, вплетенные в одежду из наноткани, Эрик продолжал подрагивать.
Они скользнули в лес, ориентируясь по инерционным навигаторам на платформах. Инфракрасные экраны обеспечивали обзор как в светлый день. И только свистящий в ветвях ветер и мягкий гул двигателей платформ нарушали тишину.
Этот лес был гуще, чем леса на Элизиуме или парки на Херфе. Плотные заросли кустарника и подлеска встречались гораздо чаще, чем отдельные деревья. Маршрут десанта становился все более и более кружным: густой кустарник мешал продвижению. Бросив взгляд на часы, Свен заметил:
– Путешествие затягивается.
– Согласен. - Эрик перевел шкалу осветительного лазера в режим узкого луча, который скашивал подлесок. Снег, покрывавший лесную почву, под его вспышками превращался в пар, обволакивавший их со всех сторон. Влага шипела, пузырилась и потрескивала, а разлетавшиеся в стороны растения вспыхивали. Из-под голых ветвей зимнего полога леса раздавались крики пришедших в смятение местных обитателей.
