Игорь Чичилин - Орган времени
– Завтра купим, – махнул рукой Сергей Степанович и, посмотрев на часы, добавил: – Сегодня уже поздно.
– Не забудете? – подразнил я его.
– Нет, – серьезно ответил он.
Мы еще посидели немного. Потом Сергей Степанович ушел домой.
* * *На следующий день он позвонил мне и сообщил две вещи. Что после вчерашнего вечера у него болит голова, и что он купил лотерейный билет.
– Хорошо, – сказал я, имея в виду, конечно, билет.
Леночка вечером рассказывала, что он так и ходит в той рубашке с записанным номером на манжете. Я спросил, не думает ли он, что это слишком уж напоказ?
– Нет, – ответила Леночка. – Он говорит, все равно никто ничего не поймет.
Н-да, Сергей Степанович, конечно, не представлял угрозу для общества, но что-то в нем, похоже, сдвинулось после того провала с профессором. Это не было так уж заметно, просто он вел себя несколько эксцентричнее, чем всегда. Я думал, что было бы, если б Леночка не подсказала идею с лотерейным билетом? Мне казалось, только это спасло его. От чего? Не знаю. Но сначала он потерял все или большую, наверно самую важную, часть того, что у него было, чем он жил, к чему стремился, возможно… Да что там! Это именно и составляло смысл его жизни. А теперь он снова обрел это, и даже в еще более полной мере. Что творилось в его душе? Когда ее сначала вытрясли, раздавили и растоптали, а теперь снова наполнили жизнью и, более того, совершенно реальными надеждами и открытыми, вполне осуществимыми, возможностями.
Интересно, что именно Леночка сделала это. После того, что происходило в день операции, и вообще, когда она явно с прохладцей относилась к нашим делам. Хотя если ее интересовали деньги, то здесь, пожалуй, она помогала самой себе. Но это уже не имело большого значения, потому что она фактически подняла из могилы работу Сергея Степановича, если не его самого. Возможно, мы сами когда-нибудь додумались бы до этого, но, надо отдать ей должное, так не случилось. И еще неизвестно, что бы было, пока мы до этого додумывались бы. Все что угодно. Все что угодно…
Но сейчас я был, в общем-то, спокоен за Сергея Степановича. Конечно, он пережил довольно сильное потрясение, но все пройдет, конечно пройдет. Дела явно идут на лад – он справится, я был уверен в этом. Все будет хорошо.
Кстати, интересен еще и такой факт – он зарабатывал деньги с помощью своего же изобретения. Именно его работа, а не что-нибудь другое, давала новые возможности в жизни. Я все хотел сказать ему об этом, но как-то забывал. Пожалуй, это должно было еще ободрить его.
* * *В день розыгрыша, вернее, в вечер мы собрались у меня дома. Сергей Степанович был все в той же рубашке с номером на манжете. Я спросил его, как жена отнеслась к этому?
– А, ничего, – легкомысленно ответил он, поглядывая на часы. – Я ей сказал, что это нужно для дела.
– Хорошая у вас жена, – сказал я и вспомнил, что уже говорил так.
– Не жалуюсь, – ответил он, снова посмотрев на часы. – Еще целый час, – возмущенно проговорил он. – Целый час ждать!
– Я тогда тоже переместился в момент на час раньше, – заметил я.
– Тогда?
– Когда узнавал выигрышный номер, – уточнил я.
– И что вы делали в этот час?
– Пил кофе, курил.
– Что ж, давайте и мы займемся тем же.
Я улыбнулся.
– Давайте.
Мы пошли на кухню, поставили чайник на газ. Но Сергей Степанович не дождался кофе, закурил почти сразу.
– И что вы все дымите, – возмущалась Леночка, зайдя на кухню и разгоняя руками табачный дым перед собой. – На работе весь кабинет прокурили. Как только больные не жалуются?
– Ничего, – улыбался Сергей Степанович. – Вот сейчас выиграем кучу денег, и я брошу курить. Хочешь, поспорим?
– Нет, – вмешался я, – вы лучше поспорьте, что бросите, если не выиграете.
– Да? – веселился он. – Правильно, лучше так.
– Только и знаете, что бедных девушек обманывать, – пробурчала Леночка, но потом тоже улыбнулась.
– А я действительно много курить стал, – посетовал Сергей Степанович, – чуть ли не две пачки в день.
– Это вы зря, – сказал я, впрочем понимая причины.
Мы сидели в наступающих сумерках. Леночка встала и зажгла свет.
– Вот он, – сказал довольный Сергей Степанович, доставая из кармана лотерейный билет и кладя его на стол. – Может, надо было два взять?
– И заполнить их одинаковыми цифрами? – произнес я. – Выигрыш все равно один, на два билета его поделят пополам.
– А кстати, – забеспокоился Сергей Степанович, – кто-нибудь выиграл в этот раз, то есть выиграет?
– Не знаю, – признался я. – Как-то я не стал смотреть до конца, поэтому не знаю.
– Ну вот, – сразу погрустнел он.
– Боитесь за наш выигрыш? – улыбнулся я.
– Ну, не хотелось бы… – насупился он.
– Ладно вам, – сказала Леночка. – Смотрите, уже начинается.
Мы повернулись к телевизору, там действительно начиналась нужная передача.
– Ну, я это уже видел, – с притворной зевотой произнес я, отвернулся и стал пить кофе.
Леночка сделала звук погромче. Я сидел, чувствуя, что все же напряженно вслушиваюсь в каждое слово. Не хотелось проявлять интерес. Из какого-то бахвальства я изображал полное безразличие к происходящему, как бы абсолютно уверенный в успехе. Но где-то внутри я совсем не был так уверен, каким хотел казаться. Я думал, что ветви времени – коварная вещь и неизвестно, какой сюрприз они могут преподнести. Конечно, как сказал Сергей Степанович, вряд ли мои личные изменения несут такие глобальные последствия, но все же, все же… А вдруг…
В телевизоре назвали первую цифру. Она была той, которую я слышал тогда и передал потом Сергею Степановичу. Я помнил все цифры, запомнив их там, в будущем.
Вторая оказалась тоже правильной. Хотя в этом случае, наверно, сложно говорить о правильности. Скорее это записанные на билете Сергея Степановича цифры были правильными или неправильными, а не те, которые говорились сейчас в телевизоре. Да, причина и следствие здесь поменялись местами, перемешались и поставили все с ног на голову.
Третья цифра… Я похолодел. Третья цифра была другой. Не знаю, как реагировали Леночка с Сергеем Степановичем – я не успел посмотреть на них.
– Ой, извините, – вдруг сказала дикторша в телевизоре, – я не заметила точку. Третья цифра девять.
Черт! Почему я не начальник телевидения? Ох и попрыгала бы она у меня за такие ошибки! Впрочем, ладно. Девять была правильная цифра. Кстати, в будущем она тоже ошибалась, просто тогда это было не так важно, и я забыл об этом.
Я все не смотрел на экран, только слушал. В принципе, этого было достаточно. Краем глаза я заметил, что Сергей Степанович держит лотерейный билет в левой руке и указательным пальцем правой сам себе показывает следующую цифру и все время поднимает и опускает голову, глядя то на билет, то в телевизор, то на билет, то в телевизор.
