Дмитрий Янковский - Третья раса
– Это самая лучшая весть за последнее время, – перевел ее синтезатор. – И я рада, что эту весть принес ты.
Я улыбнулся, а она нагнулась ко мне и поцеловала в щеку. Чуть теплее, чем просто по-дружески.
– Он тебя найдет, когда будет возможность, – уверенно заявил я. – Жаб не такой черствяк, чтобы отказаться от такой женщины, как ты.
– Думаешь?
– Просто уверен.
– Знаешь, у нас с Жабом был секс. Один раз всего. Еще до того, как тебя из учебки забрали. Это было на заводе охотников на Шри-Ланке, где мы заказывали «Валерку».
– Прямо на заводе?
– Ну нет. Это образно. В отеле, конечно. Перед Новым годом свободных мест почти не было, и мы сняли один номер на двоих.
– И ты его соблазнила?
– Что-то вроде того.
– А потом?
– Он сказал, что я не только лучший водитель.
– И все? – удивился я.
– Водитель ему был нужнее, чем женщина, – вздохнула Молчунья.
– Это потому, что он был в состоянии активной охоты на Поганку, – предположил я. – Но я ее взорву, и водитель ему будет не нужен. А женщина, наоборот, окажется весьма кстати.
– Думаешь?
– Просто уверен. Знаешь, у нас с Леськой в отеле Ангарной Бухты тоже был неожиданный секс.
– Что значит неожиданный? Вы ведь женаты.
– Ну… – я пожал плечами. – Поначалу было все хорошо, а потом как-то приелось. Мне было трудно без океана. А когда мы сходили с «Рапида», чтобы найти тебя, что-то в наших отношениях изменилось, они словно на другой уровень перескочили. Я сам не знал, что так может быть. И теперь ее посадили. Представляешь, каково мне?
– Мне не легче, – нахмурилась глухонемая. – Мы ведь с детства дружили, еще в Светлогорске. Слушай, а ты правда думаешь, что, если не будет Поганки, Жаб обратит на меня больше внимания?
– Не сомневаюсь, – соврал я.
Вот давал же себе слово не врать, а взяло и сорвалось с языка. И не в том дело, что я хотел сделать Молчунье приятное, хотя и этот мотив присутствовал. Я вдруг интуитивно почувствовал, чем могу ее зацепить. Наверное, именно так и Жаб когда-то впервые понял, что лучший человек в команде – тот, у кого есть собственные мотивы к достижению общей цели. Однако совсем превращаться в Жаба, который использовал людей не моргнув глазом, я не собирался. И твердо решил больше Молчунье не врать. Она всегда ко мне хорошо относилась, и глупо было с ней обращаться неподобающим образом. Глупо и стыдно.
– Быстрее бы до Поганки добраться, – произнес синтезатор Молчуньи.
– Мы вообще до нее не доберемся, – честно ответил я. – Я же тебе рассказал про нейрочип! Жаб видит моими глазами и слышит моими ушами. Он знает, что «Валерку» не запустить без аккумуляторов, да к тому же ты Долговязому сообщила код открывания шлюза. Пока мы будем гонять за батареями, Жаб справится быстрее. Он знает способ, каким мы ныряли, и, вне всяких сомнений, добудет грибок.
– Это правда, – помрачнела Молчунья. – Может, он взорвет Поганку сам?
– У него нет такой цели. Он мог бы просто не выключать запущенную мной систему уничтожения.
«Нет, не мог, – вдруг подумал я. – Его бы спрессовало ударной волной от взрыва, он не успел бы уйти. Получается, что отключить систему он мог по банальной необходимости».
Но делиться этими мыслями с Молчуньей я не стал.
– Да, – кивнула она.
– Для него Поганка как женщина, – жестко добавил я, прекрасно зная, что делаю ей больно. – Он ее создал и скорее всего хотел властвовать над ней безраздельно.
– А я разве не женщина? – обиделась глухонемая. – Старый биотех не может дать ему того, что могу дать я.
– Мне это понятно. Но у него свои тараканы в голове.
– И он слышит, что мы сейчас говорим? – Молчунья осторожно глянула на меня.
– Да.
Тогда она отключила синтезатор и показала несколько странных знаков руками.
– Что это? – спросил я.
– Ничего, – она снова включила синтезатор.
– А все-таки?
– У нас с ним был особый язык жестов, – все же ответила она. – Жаб его то ли сам придумал, то ли использовал древний язык, на котором давным-давно говорили глухонемые.
– Зачем?
– На тот случай, если нам надо было перекинуться парой фраз, предназначенных только нам.
– И что ты ему сейчас сказала?
– Что люблю его, – просто ответила Молчунья.
Я подумал, что если Жаб хоть чего-то стоит, это не вставит его равнодушным. А если оставит, я его сам убью.
– Жаль, что нельзя запустить «Валерку» прямо сейчас, – вздохнул я. – Опередили бы Жаба и убили бы наконец Поганку.
– «Валерка» для этого не обязательно нужен, – ответила глухонемая.
– Как это? – я не смог скрыть удивления.
– Там на борту есть боевой разведчик класса «Манта». Тоже батиплан, но маленький, двухместный. Очень хорошо вооруженный, и ход у него отличный.
– Но у него ведь тоже аккумуляторы сели!
– Конечно. Но для пуска его турбин хватит остатка заряда «Валерки».
– Вот барракуда! – не удержавшись, ругнулся я. – и ты не сказала Долговязому?
– А зачем? Батиплан ведь двухместный.
Эта информация дорогого стоила. С одной стороны, можно было сообщить о ней Долговязому, но он бы ни за что нас двоих не отпустил. Точнее, меня без присмотра не отпустил бы. Четких доказательств этому не было, зато созрели серьезные подозрения на этот счет. Нешуточные, надо сказать, подозрения, основанные на мелочах, на пойманных взглядах, на невысказанных словах. Я сильно подозревал, что Долговязый боится, как бы у меня крышу не сорвало на манер Жаба. И надо же – прав оказался, как всегда. Только не понимал он, что дело не в мании, как у нашего взводного, а в том, что мне попросту не оставили выбора. Хотя кто знает, какие мотивы были у Жаба? Но как бы там ни было, я твердо решил посвятить Молчунью в суть своих планов до того, как мы сделаем необратимые шаги.
– Давай нырнем, – предложил я ей. – Вдвоем, без Долговязого. Доберемся на «Манте» до Поганки и грохнем ее. Только прежде чем грохнуть, надо с ее помощью обезвредить взбесившуюся пусковую установку. И еще одно дело сделать.
– Какое? – насторожилась Молчунья.
– Освободить Лесю,
– С помощью Поганки?
– А как еще? Ты же видела, никаким подкупом ее судьбу уже не решить. Раструбили по всему миру о страшном преступлении. Выродки. Хотят устроить новую охоту на ведьм. Только я против, чтобы начали с Леськи.
– Это да, – согласилась глухонемая.
– Пригрозим ракетным ударом, заставим поменять эти дурацкие законы. И пусть ее выпустят. Помнишь, как в сказке «Огниво»? Там бывший наемник напустил на город дьявольскую собаку из ада. Все так испугались, что отдали ему принцессу.
– Леська-принцесска, – показала Молчунья по слогам, потому что специального знака для слова «принцесска» в Языке Охотников не было.
