Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне
— Под чьим?
— Командует ими генерал — по-моему, наш общий знакомый. Я его встречал, совершенно точно, у твоей матушки дома. Когда передавал привет от тебя.
Я почему-то не удивился. И кивнул:
— Комдив Борисов.
— А он, насколько я успел понять, подчиняется твоему приятелю (тут Минаев ухмыльнулся) — тому, что кормил тебя ужином.
— Инке-Дремину, — констатировал я. — Этого следовало ожидать. А нас с тобой — двое…
— Поэтому мне и надо поторопиться. Переговорить с ним, пока еще можно.
Тут мне пришла в голову мысль.
— Послушай, я видел в Узле…
— Знаю. Ну, счастливо! Увидимся, когда дело пойдет к концу.
И он исчез так же мгновенно, как появился. Я же оказался внутри, сумев не привлечь ничьего внимания. Излишним будет пояснять, что окно, в которое я влез, было темным и находилось совершенно в другой комнате, где, как выяснилось, было очень немного мебели и совершенно отсутствовали люди.
Конечно, представляло интерес, где расположились остальные люди из внутренней команды противника. Я подумал, что они наверняка находятся внизу: каких-либо неприятностей ожидали именно оттуда, предполагая, что в семнадцатом веке воздушная атака и парашютный десант маловероятны.
Хотя, видимо, совершенно невозможным они такое не считали. И в этом я убедился, едва подошел к полузакрытой двери, за которой виднелся свет и слышались голоса, а в ту секунду, когда я начал прислушиваться, прозвучали еще и шаги. Кто-то вошел туда, и первыми словами, которые донеслись до меня, были:
— Ну, что на крыше?
— Вроде бы спокойно, — последовал не очень уверенный ответ.
— Так не отвечают. Что наблюдалось?
— Вообще-то все тихо. Но на озере была лодка. Один гребец. Шла к замку. Подплыла под него.
— Немедленно послать людей с фонарями — пусть проверят все арки. Всякого замеченного — в Аид.
— Слушаюсь.
— А в воздухе?
— Ничего особенного. Замечена большая птица. Скорее всего филин или в этом роде. Летела к замку, но на крышу не опустилась.
— Пролетела мимо?
— Нет, незаметно было. Может быть, села на крышу корпуса: с моей позиции не видать.
— Хорошо. Иди. Продолжай наблюдение.
Шаги прозвучали, удаляясь. А в комнате продолжился негромкий разговор.
— Доктор Груздь, я вновь подчеркиваю: совершенно никакого риска для вас. И очень, очень большая выгода.
— А я еще раз пытаюсь объяснить вам: вы принимаете меня за другого. Я не Груздь. Я совершенно другой человек.
— Может быть, доктор, перестанем играть в детские игры? Мы наблюдаем за вами — там, в Производном Мире — уже около трех лет. Мы прекрасно знаем все: вашу внешность, голос, манеры… Поэтому мне хотелось бы, не теряя времени, перейти к делу. Вы можете, конечно, еще два часа убеждать нас в том, что вы — не вы. Но у нас хватит терпения. Не забудьте, что мы — профессионалы работы в Пространстве Сна, а вы — нет. Поэтому вам от нас никак не ускользнуть. Чем дольше вы будете упорствовать — тем дольше пробудете здесь и не появитесь в яви, — кстати, это очень на руку нам, потому что ваше дело там стоит, наше же закрутится немедленно, сразу после того, как вы сообщите нам то, что мы хотим узнать и что надежно уложено в вашей памяти.
— Все, хоть отдаленно напоминающее угрозу, сразу же сказывается на моей памяти: она резко ухудшается.
— Объяснять реальную обстановку вовсе не означает — угрожать.
— Не надо играть словами.
— Согласен. Я и не играю. Просто хочу, чтобы вы трезво оценили ситуацию и поняли, что находитесь в безвыходном положении.
— Я уверен, что это не так. Но если вам так уж хочется, изложите вашу позицию — чего именно вы от меня хотите — с предельной ясностью, какая вам доступна. И лишь после этого…
Я резко обернулся: позади, в соседней комнате — здесь они располагались анфиладой, — послышались осторожные шаги, и мне пришлось бесшумно добраться до противоположной двери, чтобы, как только сюда войдет человек, оказаться у него за спиной, а уж дальше действовать по обстоятельствам.
Я уже стоял у двери, чья створка, отворившись, должна была прикрыть меня от взгляда человека, который приближался, когда шаги прозвучали у самой двери. Человек переступил через порог и, не останавливаясь, прошел — мне было видно в ночном полумраке, потому что снаружи теперь светила вынырнувшая из-за туч луна — в середину комнаты, остановился, поднял руки и стал медленно поворачиваться. Похоже было, что он знает о моем присутствии и делает все, чтобы не напугать меня.
Я понял его правильно:
— Борич!
Он медленно опустил руки и кивнул. Тихо проговорил:
— Я видел, как ты лез в окно.
— А сам?
— Когда заметил тебя, был в трубе. В каминной, на самом верху, выше их наблюдателя.
— Как ты пробрался сюда? Он же мог…
— Он уже ничего не может.
— Хорошо.
— Что будем делать?
— Еще послушаем. Любопытно. Ведь Груздь здесь.
— Знаю. И восемь человек внизу. И еще я заметил: куча народу вокруг — вовсе не с мушкетонами.
— Ты опознал их? Чьи? На кого работают? На какое Бюро? Хоть какие-нибудь признаки есть?
— Ничего явного. Подозреваю. Уверенности нет.
Сам я находился в таком же положении. Оставалось только слушать дальше, о чем толковали за дверью.
Говорил Груздь — словно по нашему заказу:
— …хотелось бы знать, в чьих интересах вы работаете.
— Ради блага человечества, доктор.
— Любопытно. По-вашему, мешать мне поставить открытие на поток значит — блюсти выгоду человечества?
— Напротив. Мы хотим только одного: чтобы люди во всем мире смогли воспользоваться вашим открытием как можно скорее.
— Странная логика. Задерживаете — чтобы ускорить?
— Доктор Груздь, вы ведь не только великий ученый, но и большой деловой человек, это нам хорошо известно. И поэтому прекрасно понимаете: пока ваши конструкции пройдут в России тернистый путь от опытного до массового производства, утечет очень много времени. Гораздо больше, чем могло бы пройти, если бы этим процессом занялись всемирно известные транснациональные фирмы.
— Пусть покупают лицензию.
— Доктор, я уверен, что вы в курсе событий: ваше открытие запатентовано в России, но сделать это на Западе вы еще не смогли.
— Теперь я понимаю, кто совал нам палки в колеса…
— Интерес нашей фирмы, доктор, в данном случае является и выгодой всего мира. Для нас не существует недостижимого. Хотите пример? Пожалуйста: для того, чтобы привлечь к работе вас, пришлось купить на корню целое Бюро ОПС — и мы сделали это, не считаясь с расходами. Теперь вы поверите, если я пообещаю: мы сделаем все — с нашей технологической базой — не в два, а может быть, в двадцать раз быстрее, чем созданная вами компания. Даже при поддержке вашего правительства, у которого есть желание, но нет денег.
