Алекс Карр - 8-я книга. Полет "Уригленны".
Часы разгона Джейн провела с некоторой пользой для себя. Элвис подробно рассказал ей о том, что представляет из себя "Уригленна" и показал на большом экране, как общий план корабля, так и его отдельные помещения. В носовой части корабля находилась ходовая рубка, состоящая из трех гигантских, поставленных один на другой, отдельных блоков со множеством этажей. В самой нижней части ходовой рубки, в блоке высотой всего в шесть этажей, располагались огромные ангары, в которых стояли боевые крейсера. Средний блок представлял из себя казарму в целых семьдесят пять этажей, в которой, по идее, должны были размещаться дивизии космодесанта.
Третий бронированный блок представлял из себя громадную командно-навигационную рубку. В нем тоже была размещена казарма, но уже с гораздо меньшим числом этажей, для космолетчиков. Главными её помещениями были десятки навигационных постов с огромным количеством различных компьютеров, навигационных установок и множества других систем, предназначение которых Джейн было не совсем понятно. Все, что находилось там, служило одной лишь цели, – обеспечивать движение корабля с огромной скоростью и работало на главную навигационную рубку, которая находилась на самом верху между двух гигантских, пятикилометровой высоты, носовых огневых башен.
Главный пассажирский отсек "Уригленны", расположенный в середине, сразу за ходовой рубкой, был похож на огромный отель, который имел в высоту пять с половиной километров, состоял из семисот двадцати этажей и не представлял из себя сколько-нибудь изысканного зрелища. Несколько десятков просторных отсеков с зимними садами на каждом уровне, по три, четыре сотни бассейнов, да несколько сотен небольших ресторанов. И игровые автоматы чуть ли не на каждом углу. Каждый такой этаж мог принять до двухсот пятидесяти тысяч человек и только в главном пассажирском отсеке могли путешествовать свыше ста миллионов человек, а ведь на корабле было еще два вспомогательных пассажирских отсека, расположенных по правому и левому борту, которые имели лишь немногим меньшую вместимость. Всего на "Уригленне" только в комфортабельных условиях, вполне сравнимых с пятизвездочными отелями, можно было перевезти с одной планеты на другую сто пятьдесят миллионов человек, а ведь это было только двадцать процентов внутреннего пространства корабля и между боковыми жилыми отсеками и на корме размещались огромные трюмы "Уригленны".
В навигационной рубке Джейн и Элвису отвели огромную девятикомнатную каюту, обставленную хотя и сугубо земной, но очень дорогой и красивой мебелью, в которую они перебрались сразу после сигнала. В этом девушка снова почувствовала какую-то особую заботу о себе. Право же, проводить время в роскошной каюте люкс вместе с Элвисом ей было куда приятнее, чем слоняться без дела среди толп незнакомых ей людей на тех этажах, которые были отведены колонистам.
Все члены экипажа корабля были очень заняты, чтобы отвлекаться на разговоры с ней. Бродить же вместе с Элвисом по бесконечным отсекам или разъезжать по кораблю в вагончике пневмотранса ей было просто неинтересно. Она уже стала было думать, что, возможно, ей так и придется заниматься с Элвисом любовью в течении всей недели полета до Армагеддона, как ее вызвал к себе командир "Уригленны" Серж Ладин. Космос-адмирал встретил ее у входного шлюза, ведущего в адмиральский отсек и был одет в опрятный, но уже изрядно потертый комбинезон кипельно-белого цвета без всяких нашивок и шевронов, – главный символ его власти на этом корабле. В этот комбинезон командир "Уригленны" был одет и во время старта, когда стоял, невозмутимо сложив руки на груди, на небольшом балконе на сорокаметровой высоте, под самым потолком огромной навигационной рубки, возвышаясь над всеми своими подчиненными.
Судя по тому, как он был строг и сосредоточен чуть ли не до угрюмости, Джейн поняла, что, возможно, ей снова будет рассказано нечто важное. Серж вежливо поклонился ей и предложил войти. Элвису, сопровождавшему ее, он так же вежливо кивнул головой и не стал просить оставить их вдвоем. Адмиральский отсек ходовой рубки отличался от всех остальных помещений корабля тем, что даже в просторном, высоком холле стены в нем были обшиты резными деревянными панелями, в которых были прорезаны фальшивые окна с красивыми шторами из тяжелой, узорчатой ткани светло-коричневого цвета, между которых на висели картины, в основном пейзажи Интайра. Полы в холле были паркетными и могли украсить любой королевский дворец, таким изящным был этот паркет. Высокие потолки были богато украшены золоченой лепниной и росписью, изображавшей каких-то неведомых крылатых существ, лишь отдаленно напоминающих птиц.
Возле адмиральской каюты стояли навытяжку двое космодесантников, одетых не в комбинезоны космолетчиков, а в парадные, серебристо-белые мундиры, которых Джейн прежде никогда не видела. Входя в каюту, Джейн ожидала увидеть обстановку пышной роскоши, в какой и следовало бы находиться космос-адмиралу военно-космического флота Интайра, но гостиная, в которую ввел ее Серж Ладин удивила девушку своей простой, если не просто аскетической обстановкой.
Стены гостиной были обиты светло-голубой, гладкой тканью и обшиты в нижней части скромными панелями темного дерева. На полу был постелен большой мягкий ковер лилово-сиреневых тонов с цветочным узором. Мебели было немного, несколько массивных шкафов с книгами, посудой и различными сувенирами, керамические кашпо с живыми цветами, пара больших диванов и восемь кресел, обитых темно-вишневой, мягкой кожей. Единственным украшением гостиной было дюжины полторы картин на стенах, да ещё большой, роскошный резной обеденный стол со столешницей из камня, похожего на лазурит.
Вместе с тем эта просторная комната, все вещи в которой находились в строгом порядке, так и дышала теплом и любовью и даже пара детских игрушек, положенных на ковер, явно, оказалась там не случайно. Джейн сразу же бросился в глаза детский рисунок на голубой обивке над спинкой одного из диванов, заботливо укрытый пластиковой пленкой. На нем были изображены две гротескные, примитивные фигуры – маленькой девочки с зелеными волосами и высокого мужчины в синем, над головами которых было изображено розовое солнце, а еще выше космический корабль, своей формой напоминающий "Уригленну".
Джейн ни минуты не сомневалась в том, что рисунок был сделан в детстве Вирати и изобразила она на нем себя и своего старшего брата, а две мягкие игрушки, лежащие на ковре, были призваны напоминать Сержу Ладину о тех временах, когда он был еще Кайором Клиотом. Это вызвало в ее душе самый живой отклик и она представила себе, как десятки тысяч лет назад на этом ковре играла со своим старшим братом маленькая интара по имени Вирати.
