Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»
Болельщики на все лады обсуждали последнюю партию.
— Сейчас Антон покажет себя. Это он нарочно сначала поддался, чтобы усыпить бдительность противника.
— Психология!
— Какая там психология! — горячились другие. — Случайность, и только…
— Такие ходы случайными не бывают. Это высший класс, — возражали третьи.
Страсти накалялись.
— Счет два — ноль в пользу Грегора, ничья не считается, — напомнил судья болельщикам и игрокам.
Началась четвертая партия.
Еще не совсем пришедший в себя Грегор проявлял осторожность, и игра на первых минутах развивалась спокойно, однако странная манера Антона начала его раздражать. Перед тем как сделать ход, он зачем-то водил рукой над фигурами. Но придраться было не к чему, шахматных правил Антон не нарушал.
Изменилась и игра Антона, но в чем именно, Грегор не мог разобраться. Партнер вел теперь игру раскованно и одновременно мощно, каждый ход его с железной логикой вытекал из предыдущего.
Над позицией Грегора, несмотря на хитроумную защиту — об атаке он уже не помышлял, — стали постепенно собираться тучи.
Грегор с беспокойством посматривал на партнера, пытаясь постичь таинственное превращение. Он чуял неладное…
Рука Антона в очередной раз блуждала над доской. Пальцы его на какой-то неуловимый миг замирали то над одной фигурой, то над другой. Грегор напряг все силы, погрузившись в пучины позиции. "Если он пойдет сейчас конем, будет плохо", — подумал он. Антон, будто уловив его мысли, неуверенно потянулся к фигурке коня. Грегор от волнения уронил на пол зажигалку и, нагнувшись за ней, успел увидеть, как нога Шахимата, который спокойно наблюдал за игрой, коснулась ботинка Антона.
Подняв зажигалку, Грегор положил ее на столик. В этот момент партнер сдедал ход конем! Грегор сжал кулаки. Он разгадал мошенничество, к которому прибег Антон. Но что делать? Встать, смешать фигуры? Объяснить всем, что произошло? Поднять шум? А где доказательства? Их нет. Кроме того, матч будет прекращен, причем по его же вине. А это значит — прощай орнитоптер, который уже почти в кармане. Нет! Он, человек, перехитрит робота!
Сделав вид, что ничего не заметил, Грегор продолжал вести партию.
А когда Антон, раздумывая над очередным ходом, снова начал водить рукой над шахматной доской, Грегор затаил дыхание, словно кот, стерегущий мышь. Вот рука Антона задержалась над крайней пешкой… Тогда Грегор осторожно, можно сказать, с нежностью коснулся под столом ботинка противника. И о чудо! Антон пошел крайней пешкой.
Это был не то чтобы слабый, скорее просто бессмысленный ход. Болельщики с удивлением переглянулись.
Да, Грегор был прав — Шахимат помогал Антону, и Грегор успокоился, теперь он знал, как надо действовать. Время от времени касаясь под столиком ноги партнера, он без особых усилий расшатал вражескую позицию, и через пяток — другой ходов она стала дырявой, словно решето.
Вскоре Грегор принимал поздравления болельщиков с окончательной победой в матче.
Хмурые сторонники Антона собрались отдельно, обсуждая перипетии матча. Сам Антон поднялся и, оттолкнув стоявшего рядом неуклюжего робота, быстро и не оглядываясь пошел к выходу.
Грегор проводил его взглядом и, когда хлопнули двери, засмеялся.
— В чем дело? — спросил у него какой-то болельщик.
— Я сейчас одержал необычную победу.
— А какую же?
— Двойную, дружище! Да, да, двойную! — И Грегор поднял руку, словно боксер, который нокаутировал своего противника.
Самой странной, однако, была реакция Шахимата. Завсегдатаи клуба постепенно расходились, турнирный зал пустел, а возбужденный робот подходил то к одному, то к другому шахматисту, словно не находя себе места.
Сотрудники института начали поглядывать на него с некоторым беспокойством.
— Похоже, с Шахиматом что-то произошло, — вполголоса сказал один другому. — У талантливых роботов психика неустойчива.
— Да с чего бы?
— Откуда мне знать? — пожал плечами программист. — Может быть, матч произвел на него столь сильное впечатление?..
В этот момент Шахимат, возбужденно блестя фотоэлементами, подошел к ним.
— Послушайте, люди! — В голосе робота звучало отчаянье. — Вы не можете подписать меня на "Всемирное шахматное обозрение"?..
Ярослав Петр
Ахиллесовы мышцы
(ЧССР)
На асфальтовом шоссе промелькнула большая, отсвечивающая желтым цифра "60". Георг Зиковски равномерно жал на педали, следя за клубящимся позади пелотоном по монитору, выдвинутому из сопровождающей машины. В правом верхнем углу экрана пульсирует голубая точка и цифра +4: 16: –9. Хладнокровный расчет мини-компьютера. Растущий отрыв составляет уже четыре минуты шестнадцать секунд, потерянное время — отставание от лидера гонки — уменьшилось до девяти секунд. Ни в коем случае не сбавлять скорость в двести оборотов. Работать, как машина.
Концентрация молочной кислоты в мышцах возросла. Оперированные органы чувств посылают импульсы микропроцессору, впаянному в руль. Насос качает питательную смесь "Виталии" из резервуара, помещенного в раме, прямо в сосуды ног Георга.
Впереди небольшой подъем на шоссе. Передача автоматически приспосабливается к повышенному тонусу мышц, и насос начинает всасывать кислород. Десятилитрового объема легких не хватает. Кажется, с дозированием питательной смеси что-то не в порядке, левая нога получает мало. Гонщик нервничает. В такой момент перебои — последнее дело.
На мониторе разливается красный круг. Авария в пелотоне? Георг подъезжает к сопровождающей машине, чтобы разглядеть, в чем дело. Груда покореженного металла и обагренных кровью человеческих тел, залитых зеленым "Виталином". Массовое падение. Достаточно небольшой ошибки ездока, повреждения насоса или пробки в окислителе, и жизнь десятков людей под угрозой. В толпе Георг замечает рыжую голову Вольфа Тьиссена, разбившегося вдребезги.
"Я — первый. Больше не надо выигрывать секунды у рыжего бедняги", — проносится в голове Георга.
В эту минуту на него устремлены взоры всего мира. Миллионы людей застыли у телевизоров дома, в кафе, на вокзалах, улицах, у реки. Все мнут в руках билетики тотализатора, забыв о своих бедах, не боясь уже потерять работу или жизнь за углом, где их прирежут, как баранов, из-за жалких грошей. Им уже наплевать, что подача энергии прерывалась два раза, а в овощные магазины стоят километровые очереди. Они ждут своего шанса.
Режиссер трансляции выбирал кадры, где можно было отчетливо прочитать надпись "Корнелиус" на форме Зиковски. Завтра миллионы людей бросятся покупать белье фирмы "Корнелиус". Товары этой фирмы станут лучшими в половодье одинаковых изделий остальных текстильных гигантов. Вольфом Тьиссеном не интересовался уже никто.
