Андрей Костин - Чокнутый
Мил зубами откусил ветку, которая мешала осматривать местность, и, улегшись на траву, оглядел пустошь.
Когда-то здесь хозяйничал пожар, оставив после себя пепелище да почерневшие обрубки пней. Несколько лет джунгли пытались засеять этот черный кусок семенами трав и деревьев, но слишком истерзана была земля, слишком опалена. Редкие побеги, имевшие смелость в одиночку появиться под свет звезды, дающей планете тепло и свет, тут же немилосердно сжигались ее же палящими лучами. Когда-нибудь джунгли победят, но пока... Пока только корка толстого пепла и запах гари, который так и не смог побороть ветер. Да серая дорога, отхватывающая от пустоши небольшой кусок черной земли. Пожалуй, только она, дорога, выстояла. Перенесла и время, и пожар, и жар звезды.
- Симпатичное местечко, ничего не скажешь.
Мил взглянул на яркую звезду над головой. Палит, словно раскаленный реактор. Жителям, привыкшим к прохладе джунглей, тяжело будет драться. Но и Проклятые, со своими подземными пещерами, здесь не станут долгожданными гостями. Так что будем считать, что место замечательное.
Сзади послышался легкий шорох, но Мил не обернулся. Зачем видеть то, что можно почувствовать. И предугадать. Куда еще направят свои лапы вожаки стай, как не на передовую, полюбоваться предстоящим полем боя.
- Ну как? - Альвареза протиснулся между Милом и Кваром.
Квар недовольно поморщился. Обезьяна все время старается просунуться поближе к Чокнутому. Считает себя первым и лучшим другом. Может быть, и есть на то причины, но зачем же так бесцеремонно?
- Чокнутый говорит, что красиво.
Взглянуть на красоту захотели все. И Бобо, которому эта красота была, собственно, по пеньку. И мутант, который за всю сознательную жизнь ни разу не видел черной земли. Только Ночной Родж, не раз забегавший сюда в прошлом, спокойно улегся у всех за спинами и принялся облизывать скомкавшуюся за время перехода шерсть.
- Красота-то где? - Бобо вертел мордой во все стороны, но желаемого не видел.
- А тебе что, деревья с медовыми ульями подавай? - съязвил Квар, которому вся эта куча любопытных порядком надоела за последние несколько дней.
Мил вполуха слушал незлобивые пререкания друзей, параллельно обдумывая план проведения завтрашнего дня.
- Кто там у нас самый любитель в земле поковыряться? - спросил он, когда пререкания стали незаметно переходить в легкие оскорбления.
Вопрос мгновенно поставил всех в тупик, так как рыть землю в джунглях никто не любил. Всех выручил Альвареза, который вывернул руку и ущипнул пещерного медведя за интересное место, прикрытое густой шерстью.
- Да я!.. - Бобо хотел только сказать, что он сделает с наглецом, но Мил его опередил.
- Вот и замечательно. Слушай сюда...
Бобо, скривив недовольную морду и про себя пообещав разобраться в дальнейшем с глупой обезьяной, стал слушать "сюда".
- Дорогу видишь? Там где три пенька вместе? Да. И чуть правее. Ночью пошлешь своих волосатых туда. Можешь и сам проветриться. Мне нужна яма. Размеры с себя снимите. Чтобы та дура, которую твои парни тащили, только-только выглядывала. Брустверок соорудишь, пару окопчиков. Если не знаешь, что это, потом расскажу. Ладненько?
Бобо, который за время даже привык к запаху железяки, был не то чтобы рад, но и не огорчен. Копать, так копать. Раз дело требует, можно и перетерпеть.
- Мистер? Теперь с тобой разберемся. Мне нужны точные сведения о противнике. Действуй тоже ночью. Да не посылай всю банду, хватит двух-трех. Близко не подходи. Главное - узнать, здесь они или нет. Если случай представится, то можно и языка привести. Язык? Вот черт! Язык - это враг, которого можно захватить без шума и драки. А потом получить от него нужные сведения. Уяснил?
Мутант кивнул, давая понять, что все понял. Все не канавы в пепле рыть.
- Теперь о главном. И разбудите Роджа. Храпит ведь!
Роджа разбудили по-старинному, по-свойски, ударом промеж глаз. Серый странник не обиделся, потому что понимал, что заснуть во время военного совета равносильно измене. Заснул на посту - продал джунгли со всеми потрохами.
Мил разгреб листья, обнажая землю, такую же черную, как и пустошь. Немного покряхтев, умудрился всунуть промеж передних пальцев короткую палку и стал рисовать.
- Предположим, это пустошь. - Широкий, неровный круг. - Вот дорога. Вот этот крестик - яма с пулеметом, которую выкопает Бобо. Завтра на рассвете мы должны стоять так. - Несколько кривых прямоугольников, обозначающих для жителей неизвестно что. - Этот квадрат, позади ямы, пещерные медведи. Прикрываете огневую точку и своих товарищей. Справа, вот здесь, наши красавцы. Альвареза, не крути головой, я о твоих бездельниках говорю. Спасибо, я тебя тоже люблю. Слева от огневой точки пантеры. Это наш центр, так сказать, тяжелая артиллерия. По краям мутанты. Мистер! Разделишь их пополам. Будете флангами.
- А мы? - подал голос Родж. Несправедливо, когда всех называют тяжелыми арти... чем-то и флангами. Непонятно, но до слез красиво. Почти что фламинго.
- А вы, - серый странник поймал внимательный взгляд Чокнутого, вы, уважаемый Родж, со своими головорезами заляжете вот здесь.
Мил воткнул палку почти у самого носа волка, который по неосторожности склонился над планом боевой операции.
- А... Почему так далеко? - Палка торчала вне пределов овала, обозначающего гарь.
- Ты что, ни разу в засаде не сидел? И послушай меня внимательно, старый волк. Я знаю, что ты давно ждал этой драки и первым ринешься в бой. Но!
Мил взглянул на странника такими глазами, что у того пропало всякое желание геройствовать.
- Вот именно, Родж. - Мил позволил себе расслабиться и улыбнуться. Родж и его странники были самой важной частью задуманного им плана, и он не мог себе позволить, чтобы волк его не понял. - Ты будешь сидеть в засаде до тех пор, пока я сам не скажу тебе - поехали. Тогда, и только тогда, ты машешь хвостом и двигаешь в тыл противника.
- Нападать со спины? - Родж скорчил недовольную мину.
Альвареза хмыкнул. Уж если в джунглях и есть мастера засад и нападений внаглую, то это серые странники.
- Не со спины, а с тыла, - поправил Мил. - Разные вещи, не путай. Так. Кажется, все. А теперь вопросы, если они имеются после столь тщательного разжевывания предстоящей операции.
Окончательное разжевывание продолжалось до глубокой ночи. Мил даже и не подозревал, что его элементарный план будет оценен как гениально разработанное тактическое сражение. А все гениальные тактические сражения, по мнению жителей, требуют столь же гениального втолковывания и разъяснения.
Когда Мил наконец улегся, чтобы хоть немного вздремнуть, в его голову пришла совершенно неподходящая мысль. Жаль, что сегодня его не видела Шейла. Она гордилась бы белой пантерой.
