Стивен Харпер - Империя Немых
— Я подумал было, что, может быть, ты поедешь со мной, — сказал он. — Но Суфур сказал, что ты не захочешь. И я решил, что он прав.
— Так почему ты поехал с ним?
— Он кое-что рассказал мне, — ответил Седжал. — Про то, как матушка Ара встречалась с императрицей и как получила приказ меня убить. Так что в гробу я вас всех видал.
Его слова ледяными иглами вонзились в сердце Кенди. Он содрогнулся от почти физической боли. Внутрь как будто залили расплавленный свинец.
— Седжал… — начал было он.
— Заткнись, Кенди, — рявкнул Седжал. Он все так же смотрел на море, но Кенди заметил, что в уголках его глаз собираются слезы. — Заткнись, хорошо? Я думал, ты мне друг. Ты ведь все знал. Ты знал, что Ара должна меня убить, и промолчал. Не удосужился даже намекнуть мне.
Кенди не знал, что ответить. Он кашлянул и попытался заставить себя заговорить:
— Седжал, я ничего тебе не сказал, потому что не знал, должен ли я это сделать.
— Ты не знал, должен ли? — Голос Седжала зазвучал громче. — Ты не знал, должен ли сказать мне, что меня собираются убить?!
— Я знаю Ару, — начал Кенди, — она не стала бы… она бы никогда…
— Вот видишь, — Седжал резко хмыкнул, — видишь, ты даже не можешь закончить фразу, потому что сам не очень-то веришь. А здесь лгать нельзя. По-настоящему ты думаешь, что она решила бы меня убить.
Кенди поерзал, сидя на твердом песке.
— Седжал, я не стану оправдываться, — сказал он. — Я должен был рассказать тебе обо всем. Это я во всем виноват, я поступил глупо, и я раскаиваюсь.
Седжал молчал.
— Что предлагает тебе этот Суфур? — спросил наконец Кенди.
— Он предлагает больше, чем ты заработаешь за всю жизнь, так мне кажется. — Седжал стер скрипичный ключ и в задумчивости чертил изгибы. — Тридцать миллионов фримарок в год плюс пять миллионов первая выплата. И это только наличными.
Кенди присвистнул.
— Детям Ирфан с таким тягаться не приходится. Но неужели, кроме денег, тебе ничего не нужно? Друзей ведь не купишь.
— Друзья не оставляют тебя в неведении, если твоей жизни грозит опасность. И потом, мы остановим войну.
— Какую войну? — Кенди поморгал глазами.
— Суфур мне сказал, что Единство собирается объявить войну, если императрица не отошлет меня обратно немедленно.
Бесстрастным голосом Седжал продолжал свое повествование о встрече с Падриком Суфуром. Кенди внимательно слушал, его напряжение нарастало с каждым словом. К концу рассказа внутри у него все сжалось в тугой узел, хотя он очень старался сохранять внешнее спокойствие.
— А тебе не пришло в голову спросить, чего именно этот Суфур от тебя хочет? Что ты должен делать? — спросил он, когда Седжал закончил.
— Да ничего не должен, — самодовольно заявил он. — Так записано в контракте. И потом, меня ведь невозможно заставить что-то делать против моей воли. Именно поэтому Дети Ирфан и власти Единства так жаждут прибрать меня к рукам. — Он бросил в воду маленький камушек. — Знаешь, Кенди, что мне обиднее всего? — тихо продолжил Седжал. — Что и ты, и остальные из ордена искали меня не для того, чтобы мне помочь. Вы поняли, что я — ходячее олицетворение власти, и вы даже представить себе не могли, что я достанусь кому-то другому. На меня самого всем наплевать.
Кенди вздрогнул при этих словах.
— Мне не наплевать, Седжал, — сказал он.
— Это уже не считается. — Седжал распрямил ноги. — Я не вернусь, Кенди. Тебе не удастся меня уговорить, и уж конечно же, ты не сможешь меня заставить. Ты больше не мой учитель. Так что тебе лучше просто уйти.
— Я не хочу уходить, — ответил Кенди.
— Прекрасно. Тогда уйду я.
И он растаял в воздухе, не успел Кенди и слова сказать. Поток нахлынувшей энергии поглотил океан, пляж, деревья и морских птиц. У Кенди на мгновение закружилась голова. Перед ним расстилалась плоская пустая равнина, на горизонте по-прежнему маячила темнота. Даже на таком расстоянии Кенди слышал ее рев и плач.
Головокружение прошло, и Кенди одолели эмоции. Он предал Седжала. Хуже чем предал: он как тот козел, который врал коровам, что им ничто не грозит, дожидаясь тем временем, когда придет мясник. От этой мысли ему сделалось плохо.
Чувствуя себя отвратительно, Кенди побрел куда глаза глядят, представляя себе свою австралийскую глушь. Серое небо поголубело, опять показалось солнце. Его одежда исчезла.
И вдруг он ударился о твердую стену. Ошарашенный, Кенди отпрянул. До его слуха донесся резкий смех, смешанный с криком боли. Кенди сел, приходя в себя. Он невесть как оказался в какой-то каменной комнате, заполненной тенями. Одна тень с ножом в руке стояла, склонившись над другой тенью. Тень на полу взывала о помощи, протягивала руки, но нож снова и снова опускался на жертву. Кенди смотрел, не смея пошевелиться. Вдруг еще одна тень, размером поменьше, с чавкающим, хлюпающим звуком поползла к Кенди. А у него сердце заходилось в груди. Кенди попытался отойти в сторону, но обнаружил, что упирается в твердую холодную решетку камеры.
— Оставьте меня в покое, — прохрипел Кенди. — Вас не существует. Ничего этого нет! Я — здесь, но хочу оказаться там. Я — здесь, но сейчас буду там.
Ничего не изменилось. Тень с ножом в руке издала резкий смех и обернула к Кенди свое лицо, на котором светились узкие желтые глаза. Маленькая тень, что подползла к ногам Кенди, затихла и не шевелилась. Будто в полусне, Кенди протянул к ней руку, но тут же в ужасе отдернул.
— Нет! — закричал он. — Этого не существует! — Он сильно зажмурился и прижал к ушам руки, крепко сжатые в кулаки.
— Кенди-и-и-и-и, — шептала тень. — Кенди-и-и-и-и-и, у меня есть для тебя кое-что. Кенди-и-и-и…
Дыхание вырывалось из груди Кенди короткими резкими толчками. Он чувствовал, как эта холодная тень все приближается и приближается…
— Во исполнение моих глубочайших чаяний и глубочайших чаяний всего живого и сущего…
— Кенди-и-и-и…
— …да будет мне позволено покинуть Мечту немедленно!
Окружающий мир качнулся. Смех прекратился, как будто повернули выключатель. Кенди открыл глаза. Он стоял в углу свой комнаты в монастыре. Копье, как обычно, зажато под коленом. Каждый сантиметр его тела был пропитан потом, на пол уже натекла небольшая лужица. Кенди медленно убрал копье, провел мокрой рукой по таким же мокрым волосам и пошел под душ.
Хотя Кенди, дослужившись до полного брата, получал приличную стипендию, на которую вполне мог бы купить дом, он предпочитал жить при монастыре, в специальном общежитии, стоявшем чуть в стороне и предназначенном для молодых выпускников, тех, кто нуждался в недорогом жилье. Деньги, сэкономленные таким образом, Кенди откладывал, надеясь когда-нибудь купить свой собственный сверхскоростной корабль. В комнате у него стояли кровать, письменный стол, два удобных стула, платяной шкаф, да висело несколько полок, занятых книжными дисками. Единственными украшениями были фигурки животных — кенгуру, коала и сокол.
