Сергей Плеханов - Заблудившийся всадник. Фантастический роман
Он ни о чем не думал, целиком поглощенный ощущениями: вот запылали ступни, вот все тело облепили горячие паутинки, вот разом задышала кожа и стало легче бежать.
И в этот самый миг, когда пришло ощущение бесплотности, чистой энергии, наполнившей почти невесомую телесную оболочку, он замер как вкопанный. Глаза отыскали в траве нечто… он забыл название… обрывок папиросной пачки… «Беломорканал»…
Ильин опустился на колени, повертел в руках выгоревшую бумажку с бледно-розовыми очертаниями России. Сглотнул тягучую слюну.
Но тут же пришла обжигающая мысль: «Канал построили, кажется, в тридцать четвертом… Так что…»
Виктор снова бежал, рыская глазами по сторонам. Клочок газеты, застрявший между стеблей травы, он увидел метров за полсотни и рванулся в его сторону, будто тот мог в любой миг исчезнуть.
Расправив лоскут бумаги, Ильин впился в текст без начала и конца: «…уженики района заверяют, что внесут достойный вклад в решение Продовольственной программы…» Прошептал:
— Всё. Дома…
Ильин помчался по степи, крича что-то несуразное, что-то глупо-сентиментальное.
Увидев булыжник, остановился, выбросил вперед руку, мгновенно напрягся. Разряда не последовало. И Виктор снова повторил:
— Всё. Дома…
Несколько часов спустя Ильин шел по пыльной улице совхозного поселка. Возле чайной он заметил киоск, пестревший обложками журналов, и резко повернул в его сторону.
«Так, тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, номер девять… Сентябрь… Порядок… Дома…»
Взгляд его остановился на бумажке, к которой была приколота дюжина значков. Торопливая надпись гласила: «Набор «Золотое кольцо». 4 руб. 20 коп.».
«Гербы… Ярославль… Суздаль… Москва!»
На красном щите золотой конь вздыбился над свившимся кольцами змеем. Копье всадника пронзило оскаленную пасть.
Приложение
В октябре 198… года в Москве состоялся семинар историков «Славяне и скандинавы». На нем выступил неизвестный профессионалам кандидат филологических наук Ильин. Сообщение его шокировало специалистов по средневековой истории. Однако редколлегия сборника, подготовленного по материалам семинара, решила включить в него тезисы скандального доклада, озаглавленного автором «Не мир, но меч…».
НЕ МИР, НО МЕЧ…
Моя задача — привлечь внимание коллег к ряду фактов, которые часто поминаются в исторических трудах, но никогда не рассматривались в своей совокупности.
Внезапное нападение викингов на монастырь святого Кутберта в Линдисфарне (северо-восточное побережье Англии) в 793 году синхронно с активизацией славян на противоположном конце линии, по диагонали разделявшей Европу на христианский и нехристианский миры. Линия эта примерно соответствовала «лимесу» — границе Римской империи. Внезапными эти события могут представляться лишь тем историкам, кто с излишней доверчивостью принимает объяснения средневековых хронистов, усматривавших в нашествии язычников проявление воли Провидения.
Но ведь набегам северных варваров (принимаю подобную терминологию христианских писателей лишь в силу ее общеупотребительности) предшествовало массированное давление на язычников со стороны двух великих христианских империй — франкской державы Карла Великого и Византии. Первая, вторгшись в пределы саксов и подунайских славян, проводила насильственную христианизацию. Вторая уничтожила незадолго перед тем зародившееся славянское государство Склавинию.
Ряд фактов говорит в пользу того, что происходившие в конце VIII начале IX века войны вдоль линии «лимеса» были не отдельными конфликтами местного значения, но являются эпизодами великой религиозной войны между языческим Севером и христианским Югом. Отвлекусь, однако, на время от этих событий, ибо для уяснения первопричины их необходимо бросить взгляд в более отдаленное прошлое.
За полтора века до описываемых событий началась первая из великих религиозных войн, время от времени перекраивавших карту мира. Я разумею арабскую экспансию под знаменем ислама. С 30-х годов VII века по 30-е годы VIII века в результате вооруженного натиска последователей Магомета территория христианского мира сократилась в несколько раз. Потеряв самые богатые и людные страны — Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, половину Малой Азии, Кипр, Сицилию и Пиренейский полуостров, великие некогда христианские державы являли к концу описываемого периода узкую полосу земли от Бискайского залива до Эгейского моря, ограниченную с севера Балканами, средним течением Дуная и Рейном.
В течение столетия богатые и мощные церкви Востока — Александрийская, Иерусалимская, Антохийская — превратились в жалкие конгрегации «иноверцев», вкрапленных в массу мусульманского населения.
Положение, в котором оказался христианский мир, я бы уподобил экологической катастрофе. Как ныне сокращение ареала обитания какого-то вида животных в результате воздействия индустрии и сельскохозяйственного освоения земель чревато исчезновением этого вида, так и в судьбах культуры и человеческих сообществ могут возникать пограничные ситуации: достигается тот критический предел, переходить который нельзя, ибо за ним — небытие, распад, поглощение более сильным конкурентом.
Я бы назвал подобное положение вещей «ситуацией домино». Она не раз повторялась в истории. Удар по одному звену в цепи культур приводил к подвижке всех остальных звеньев. Чтобы уцелеть, каждая из них, подвергшаяся натиску сильного соперника, начинала искать слабые места у соседей, дабы восполнить за их счет потерянное. Так было во время Троянской войны (XIII век до рождества Христова): после падения Трои началась подвижка всех племен Малой Азии с Запада на Восток и с Севера на Юг. Потерпевшие поражение союзники троянцев, теснимые ахейскими греками, нанесли удар по Хеттской империи и сокрушили ее, а другая их часть, известная из египетских текстов как «народы моря», обрушилась на побережья Египта и Палестины.
Ситуация домино возникла и после арабской экспансии. Христианский мир, не сумевший отстоять жизненно важные области Средиземноморья, был поставлен перед необходимостью подчинения Севера. Существовавшее в течение нескольких веков относительное равновесие вдоль лимеса было нарушено. Началась вторая война под религиозным знаменем.
Но что дает мне основание говорить о всеобъемлющем, глобальном характере этого конфликта? Не имели ли христианские империи Юга перед собой разрозненные племена и государства, поодиночке противостоящие натиску?
