Чарльз Шеффилд - Темнее дня
Теперь же Милли не была уверена в том, что ей делать дальше. Она была уверена только в одном: Джек Бестон — по-прежнему Людоед, но, очевидно, Людоед добровольный — представлял собой более сложную личность, чем ей казалось. И из-за этого все решения Милли тоже становились более сложными.
24.
По пути от Пандоры до Ганимеда Алекс послал одно короткое сообщение, а затем отключил коммуникационный блок. Теперь к нему могла пробиться только общая тревога по всей Солнечной системе.
Для такого шага у него были две причины, и в определенной степени ответственность за обе нес Сова. Во время их второй совместной трапезы Алекс описал последовательность событий, приведшую к его путешествию на Пандору. Сова слушал молча, а в самом конце сказал: «Такое ощущение, что все основные действия в вашей жизни целиком диктуются женщинами».
Это не на шутку его терзало. Алекс всерьез был настроен не соглашаться, пока хорошенько обо всем не задумался. Кейт, его матушка, Магрит Кнудсен, Люси-Мария Мобилиус: все они им помыкали. Он обожал бывать с Кейт, зато без всех остальных прекрасно мог обойтись. Алекс понимал, что как только его матушка выяснит, что он закончил свою встречу с Совой и возвращается домой, она тут же насядет на него с миллионом вопросов.
Существовал только один способ избежать того, чтобы тебя изводили. Алекс указал время прибытия своего корабля на Пандору и сообщил, когда он сможет появиться в корпоративном центре Лигонов. Затем он выключил коммуникационную систему. Алекс хорошо знал свою семью. Разумеется, все они соберутся на совет, страстно желая услышать, что он предпринял, и доходчиво разъяснить ему, почему это было так глупо.
На сей раз он их удивит. Алекс не только встретился с Совой, но к тому же, несмотря на дурацкую и несвоевременную выходку Гектора, почти убедил Сову дать «Лигон-Индустрии» доступ на Пандору, когда ей это понадобится. И Сова согласился на будущую встречу — на Ганимеде. Алекс добился куда большего, чем кто-то мог ожидать. Да, он не имел никакого отношения к новой активности Совы в Сети Головоломок — тут ему просто повезло. Но почему бы не поставить это себе в заслугу? Некоторые семейные почести ему уже давно причитались.
Второе замечание Совы было сделано во время их совместного обзора предсказательной модели Алекса, когда они вывернули основные допущения наизнанку в поисках причины, почему результаты для компьютеров, работающих внутри Цитадели, отличаются от результатов для компьютеров, которые использовали возможности Невода. Алекс тогда в порядке предположения сказал: «Что ж, мы можем быть уверены, что не это вызывает проблему». А Сова с великой торжественностью ответил: «Я убедился в том, что не существует такой вещи, как уверенность. Есть лишь разные степени неуверенности».
По пути домой Алекс рассмотрел каждую из «уверенностей», что служили фундаментом его модели, и подверг их внимательному изучению. Никаких великих откровений он не обнаружил, зато понял, что все больше и больше соглашается с Совой. Невод, тот самый инструмент, который позволял прогонять предсказательные модели с достаточным уровнем подробностей, мог вводить вариации, которых Алекс вовсе в виду не имел. Тысячи или даже миллионы новых баз данных, теперь ставших интерактивными, могли содержать в себе неверные факты или неразумные допущения. Алексу требовалось так модифицировать предсказательные модели, чтобы выводить на экран все данные, поставляемые Неводом, и проверять их, используя новые программы, которые ему самому следовало разработать. Ни один человек все необходимые проверки выполнить просто не мог.
Алекс уже почти наполовину проделал необходимые модификации, когда корабль пристыковался на Ганимеде. Обычно он терпеть не мог прерывать свою работу до ее окончания. Сегодня же ситуация была несколько иной. Сегодня у Алекса было, что рассказать своей семье. Это должно было произвести на них впечатление и сделать очевидным тот факт, что не вся его жизнь «целиком диктуется женщинами».
Входные процедуры в ганимедском доке задержали Алекса на несколько минут, а потому, опускаясь к корпоративному центру «Лигон-Индустрии» и нетерпеливо ожидая опознания дежурным Факсом в вестибюле, он порядком спешил. Как только его пропустили, Алекс в темпе протопал прямиком в конференц-зал — и резко затормозил за порогом.
Проспер Лигон сидел в конце длинного стола для совещаний. Один-одинешенек.
Алекс жестом указал на пустые кресла.
— Вы получили мое сообщение?
— Да, получили. — Вид у Проспера Лигона был не слишком довольный. — Каждый соответствующий член семьи был своевременно извещен. Что же касается того, где они все... — На длинной ослиной физиономии ясно проступила обида. — Должен заметить, Алекс, я просто теряюсь в догадках, что могло случиться с давней традицией семейной службы. Никогда не мог себе такого представить, но, пожалуй, ты единственная персона, на которую в данный момент можно рассчитывать.
Такой комплимент Алексу показался довольно сомнительным. Однако, прежде чем он смог ответить, в наружном кабинете послышался какой-то шум. Затем в конференц-зал, широко ухмыляясь, вразвалку вошел дядюшка Каролюс.
— Вы уже слышали? — спросил он. — Классное зрелище — тысячи первосортных скандалов стоит.
— Каролюс, здесь проводится семейный совет — или предполагается, что проводится. — Проспер Лигон взмахом руки предложил дядюшке Каролюсу садиться. — Прошу тебя уделять упомянутой оказии то уважение, какого она заслуживает.
— Ты ведь еще ничего не видел, так? — Каролюс плюхнулся в свое обычное кресло. — Да, Проспер, скажу тебе, сегодня для Лигонов просто великий день. Мы больше никакой не номер девятый. Если вы сегодня по делам бизнеса не на номере восьмом, я свою задницу на благотворительность отдам.
— Каролюс!
— Послушай меня, Проспер. Тебе бы сейчас следовало от радости на столе плясать. «Сильва-Симбионты» по уши в дерьме. Все это в самой популярной инфостудии случилось — там как раз утренний выпуск Ланары Пинчбек шел. Она там сидела и несла какую-то безмозглую чушь про грубые по стилю фасоны Каллисто, а потом вдруг заткнулась. Дальше она просто открыла рот и так и сидела. Мы добрых тридцать секунд мертвого эфирного времени ее язык и миндалины наблюдали. Картинка того стоила. А потом Ланара поперхнулась, и такая жирная белая тварь вроде личинки, толще моего большого пальца, выползла у нее изо рта и плюхнулась прямо на столик. Тварь все корчилась, а Ланара принялась кровью харкать.
— Ты хочешь сказать, что Ланара Пинчбек — симбионт?
— Боже милостивый, Проспер, ты что, совсем слепой? С первого взгляда можно понять, что она симбионт. Она старше первородного греха, и никто в ее возрасте просто так оставаться свежим и цветущим нипочем бы не смог. Хотя по видео она цветущей уже не казалась. Ее выволокли ногами вперед — в прямом эфире. И камера все возвращалась к той здоровенной и жирной твари вроде личинки, белой, слепой и сморщенной. Она все ползала там по столу — совсем как гигантский вялый пенис.
