Уилбур Смит - Свирепая справедливость
- Но теперь ты была слишком сильна, чтобы поддаться обычному давлению. Ты проникла в связи Аарона с "Моссадом", и это давало тебе защиту.
- Невероятно! - прошептала она. - Все так похоже, так похоже на правду. - Он ждал, чтобы она пояснила свои слова, но она жестом попросила его продолжать.
- Когда тебе пригрозили, что выдадут барону как агента коммунистов, у тебя не оставалось выбора, Тебе нужно было избавиться от него... И ты сделала это таким образом, что не только избавилась от угрозы своему существованию, но и получила контроль над "Альтман Индастриз", а вдобавок свободные двадцать пять миллионов для дальнейших действий. Ты организовала похищение и убийство Аарона Альтмана, выплатила себе двадцать пять миллионов и лично проконтролировала их передачу, вероятно, на кодированный счет в Швейцарии...
- О, Боже, Питер! - прошептала она, и в темноте каюты глаза ее казались бездонными и огромными, как пустые пещеры в черепе.
- Это правда? - впервые спросил подтверждение Питер.
- Это слишком ужасно. Пожалуйста, продолжай.
- Все прошло так хорошо, что перед тобой открылся целый мир новых возможностей. Примерно в это время ты стала Калифом. Захват 070, вероятно, не первый удар после убийства Аарона Альтмана, могли быть и другие. Вена и министры ОПЕК, деятельность "Красных бригад" в Риме - но при взятии 070 ты впервые воспользовалась именем Калиф. И получилось бы, если бы один из офицеров не нарушил приказ. - Он указал на себя. - Только это остановило и тут я впервые привлек твое внимание.
В каюте теперь совершенно стемнело, и Магда протянула руку и включила свет для чтения, передвинула реостат, чтобы освещение было мягким и золотистым. И при этом свете серьезно разглядывала его лицо, а он продолжал.
- К этому времени через свои источники - вероятно, через "Моссад" и почти несомненно через французскую разведку - ты узнала, что на Калифа кто-то начал охотиться. Этот кто-то оказался Кингстоном Паркером и "Атласом", и я был идеальным человеком, который мог бы подтвердить, что охотник - Паркер. И я же легче других мог бы убить его. У меня есть специальная подготовка и способности к такой работе. Я мог подобраться к нему близко, не вызывая подозрений, и нужен был только сильный мотив...
- Нет, - прошептала она, не в силах оторвать взгляд от его лица.
- Все совпадает, - сказал он. - Все. - И она не ответила.
- Получив палец Мелиссы-Джейн, я был готов на все...
- Меня сейчас стошнит.
- Прости. - Он протянул ей стакан, и она отпила немного темной жидкости, слегка подавившись при этом. Потом немного посидела с закрытыми глазами, прижимая руку к горлу.
- Ну, как? - спросил он наконец.
- Прошло. Продолжай.
- Все складывалось прекрасно, если бы не этот звонок из Ирландии. Но этого никто не мог предвидеть, даже Калиф.
- Но ведь у тебя нет никаких доказательств! - возразила она. - Это все предположения. Нет доказательств, что я Калиф.
- Есть, - негромко ответил он. - О'Шоннеси, глава банды, похитившей Мелиссу-Джейн, дважды звонил по телефону. По номеру Рамбуйе 47-87-47.
Она молча смотрела на него.
- Видишь ли, он докладывал своему хозяину, Калифу. - Он ждал ее ответа. Его не было, и, помолчав минуту, он продолжал рассказывать о том, как готовился к ее убийству: места, которые он выбрал на скачках и на авеню Виктора Гюго, и она вздрогнула, словно ощутив прикосновение крыльев черного ангела.
- Я была бы там, - призналась она. - Ты выбрал два лучших места. Шестого на следующем месяце Ив специально показывает мне свои модели. Я обязательно была бы там.
- Но ты уберегла меня от забот. Пригласила меня сюда. Я знал, что это приглашение на смерть; ведь я знаю о тебе, знаю, что ты Калиф. Я видел это в твоих глазах во время нашей встречи в аэропорту "Орли". Видел это в том, как ты избегаешь меня, не даешь выполнить то, что я должен был сделать.
- Продолжай.
- Ты приказала обыскать меня, когда я вышел на Таити-Фааа.
Она кивнула.
- Ты и твои серые волки обыскали мою комнату вчера вечером, и ты все приготовила на сегодня. Я знал, что должен ударить первым, и ударил.
- Да, - прошептала она. - Ударил. - И потерла свое горло.
Он пошел снова наливать вино из бара за переборкой, вернулся и сел рядом с ней.
Она чуть пошевелилась, переместилась в его объятиях, и он молча держал ее. Рассказ измотал его, тело болело, но он был рад, что сказал все, все равно что вскрываешь опухоль - когда выходит гной, становится легче, теперь может начаться выздоровливание.
Он чувствовал, что и она устала, ее стройное тело обвисло, но ее истощение глубже, слишком многое она испытала. И когда он поднял ее на руки, она не возражала. Как спящего ребенка, он отнес ее в каюту хозяина и положил на койку.
В ящике под койкой нашел подушку и одеяло. Лег рядом с ней, под одним одеялом, и она аккуратно вписалась в изгиб его тела, слегка прижалась спиной к его груди, твердые круглые ягодицы придимались к его бедрам, голову она положила ему на руку, другой рукой он держал ее, и рука его естественно легла ей на грудь. В такой позе, прижавшись друг к другу, они уснули, и когда он повернулся, она, не просыпаясь, тоже пошевелилась, изменила позу, прижавшись к его спине, прижав лицо к шее, обхватив его одной рукой и ногой, словно пыталась поглотить его.
Однажды он проснулся, и ее не было, и его удивила сила тревоги; сотни новых сомнений и страхов окружили его в темноте, потом он услышал звук льющейся жидкости и успокоился. Вернувшись, она сняла свой костюм и легла нагая, и тело его казалось ему нежным и уязвимым.
Проснулись они вместе, когда каюту залили лучи солнца через левый иллюминатор.
- Боже, должно быть, уже полдень. - Она села и отбросила длинную гриву темных волос на загорелые обнаженные плечи. Но когда Питер попытался встать, он застыл и застонал.
- Qu'a tu, cheri? [Как ты, милый? (фр.)]
- Должно быть, побывал в бетономешалке, - застонал он. Синяки затекли за ночь, порванные мышцы и сухожилия протестовали при каждом движении.
- Для нас обоих есть только одно лечение, - сказала она. - Оно состоит из трех частей.
И помогла ему встать с койки, словно он старик. Он чуть преувеличивал свои страдания, чтобы она посмеялась. Смех ее звучал чуть хрипло, но голос стал чище и сильней, и на свои собственные ушибы она почти не обращала внимания, когда вела его на палубу. Она восстанавливалась, как молодая превосходно подготовленная породистая лошадь.
Они спрыгнули с доски для ныряния на корме яхты и поплавали.
- Действует, - признался Питер, когда теплая соленая вода смягчила боль в теле. Плыли они рядом, оба нагие, вначале медленно, потом быстрее, перейдя от спокойных гребков к закидыванию рук за голову, доплыли до рифа и здесь остановились, тяжело дыша от усталости.
