Павел Комарницкий - Продолжение следует
Она возвращает мне поцелуи с процентами. Смеётся.
«Ну как можно не верить собственному мужу?»
Глава 11
Визиты во сне и наяву
— … Я предупреждал тебя, девушка.
В ответ Нечаянная радость икает, тараща глазёнки. Да, всему на свете есть предел, даже ёмкости желудка летучей сони.
«Ира, Ир…»
«Ау! Что случилось, Рома?»
«Случилось страшное. Она объелась»
«Сильно?»
«Значительно. Икает и таращится»
«Зачем же ты давал столько?»
«А если она просит…»
«Рома, кто из вас разумный?» — Ирочка заметно рассержена.
«Из нас наиболее разумная ты. Что делать-то?»
Между тем зверюшка вспархивает с видимым усилием, садится на свой любимый насест — настенную икебану.
«Ира, Ир, она летает»
«Ну раз летает, будет жить» — мы оба чувствуем облегчение. Как ни крути, а зверюшка давно стала членом нашей семьи. — «Ну всё, Рома, не отвлекай. Я лекцию начинаю»
Да, сегодня я отдыхаю один. Ну что же, это тоже можно использовать. Сегодня я сделаю наконец подарок своей жене.
Лифт послушно опускает меня в подвал нашей башни, в «прачечную», где рядком стоят удивительные приборы, синтезаторы…
Мне везёт, здесь опять пусто. Один аппарат с опущенной крышкой, изготовляет чей-то заказ, остальные гостеприимно распахнуты в ожидании клиента. Впрочем, это нормально — днём народ или на работе, или где-нибудь ещё. И вообще, ангелы довольно равнодушны к вещам, вон и квартиры-ячейки у них почти пустые. Если бы сюда пустить российских граждан, к примеру, эти приборы молотили бы круглые сутки. И никаких нанороботов не хватило бы, да и башня вскоре рухнула бы под грузом барахла.
Я ухмыляюсь, вспомнив, как аппарат уловил цепь мимолётных образов-ассоциаций в моём мозгу. Нет, с этим прибором надо аккуратно.
Я насыпаю порошок в наполнившуюся тёмной жидкостью ванну. Жидкость бурлит, перемешиваясь, затем успокаивается. Всё, шутки в сторону. Клиент делает заказ.
«Заказ принят» — шелестит в голове бесплотный голос. Да, телепатия тут повсюду. Это совсем нетрудно, если знать, как. Трудно всегда тому, кто не понимает.
Я усаживаюсь в «уголке нетерпения», как тут называют уголок клиента. Вообще-то можно подняться домой, все обычно так и поступают, но я не хочу. Чего я там не видал, если жены нету дома?
Время тянется, как медленно тянется время. И с женой поговорить нельзя. Погоди-ка. А почему только с женой?
Я усмехаюсь. Действительно, с момента своего появления тут как-то так повелось, что общаюсь я в основном с Ирочкой, а с остальными по ходу дела. А ведь это неправильно.
«Фью» — я представляю симпатичную физиономию Ирочкиного братца — «Можно тебя отвлечь?»
«Это ты, Рома? Здравствуй»
Да, всё верно. Никто из ближайших родственников уже давно не зовёт меня Победившим бурю и тем более Ди. Рома и Рома.
«Здравствуй. Я не по делу, предупреждаю. Просто поболтать»
«Можно» — Федя понимает меня с полуслова. — «А отвлечь меня тебе не удастся, ибо моё внимание целиком занято Уэфом. Ты не представляешь, с какой скоростью могут бегать ангелочки, пока не начнут летать»
«Кстати, я всё забываю спросить — чего ангелы так поздно начинают летать? Шесть лет, по земному счёту шесть с половиной, это же долго…»
«А на Земле в каком возрасте детям разрешают летать?»
«Не понял…»
«Ну вот у людей есть летательные аппараты. В каком возрасте детям можно управлять ими?»
«Ни в каком. Детей к управлению самолётами и вертолётами не допускают»
«Ещё вопросы?»
Да, Федя прав. Дело даже не в мышцах, дело в голове. Пока голова не окрепнет, за штурвал садиться нежелательно. Ведь ангелы достаточно крупные существа, и летают быстро — во всяком случае, сто вёрст в час для них не предел. Это не так уж много, земные ласточки и стрижи летают ещё быстрее, но ласточки и весят граммы…
«Всё так, Рома. Все наши дети давно поубивались бы, начни они летать раньше»
«Я понял уже. Как здоровье Лоа?»
«Великолепно. Так что она сейчас на службе, бросила меня на произвол судьбы один на один с Уэфом. Но я пока держусь» — бесплотный шелестящий смех.
«Он ещё кусается?»
«Бросил. Во-первых, сырое мясо невкусное, а во-вторых, он уже чувствует чужую боль. А в остальном… Ты заметил, у нас почти все вещи приделаны к стенкам, и повыше? Это неспроста, Рома. Кстати, я советовал бы тебе убрать мамины вазоны куда-нибудь. Когда Иолла родит, ты очень скоро поймёшь — в доме, где обосновался маленький ангел, всякая вещь в пределах его досягаемости обречена на гибель. Замаешься восстанавливать»
«Это очень ценная информация» — я смеюсь — «Учту непременно»
«Ты чем занят-то?»
«Делаю одну вещь»
«Ответ неполный»
«Да подарок жене сделать хочу»
«Подарок? Хм… Скульптуру, не иначе»
«Абсолютно верно»
«Большую пушку?» — шелестящий бесплотный смех.
«Сам ты пушка. Прилетай, увидишь»
«Нет, уж лучше вы к нам. О, я чувствую — Смотрящий из поднебесья надумал вскрыть «домового». Придётся воспрепятствовать»
«Удачи тебе в этом безнадёжном деле» — снова смеюсь я.
«Так мы договорились. Так, это будет… Да, сто девятого с утра вы с сестричкой у нас»
Я озадаченно считаю. Да, Федя прав — как раз наши выходные совпадают… Что значит физик-теоретик, высчитал на лету.
«Как жена…»
«Жена как ты. Неявка к указанному сроку будет считаться дезертирством. Всё, «домовой» уже вопиет о помощи, и Уэф тоже. Будь здоров!»
«Привет Лоа!»
Ну вот, и заказ мой уже скоро будет готов. Посмотреть, что там наросло? Да ладно, сейчас уже не исправить…
— Соседу мира и процветания, — старинным приветствием здоровается ангел-женщина, в руках корзинка. Средних лет дама. Я уже настолько привык видеть всё ангельским взглядом, что безошибочно определяю возраст по глазам. Да, только по глазам это и возможно, потому как и в двадцать, и в двести лет ангельские личики одинаково свежи и милы, на зависть земным геронтологам.
— И тебе того же, соседка, — вежливо отвечаю я. Я вполне мог бы назвать её по имени, угадать имя для телепата задача несложная, но так обычно не принято — кто хочет, представляется сам.
Соседка между тем достаёт из аппарата — того самого, что уже работал к моему приходу сюда — свой заказ. Интересно…
— Извини, пожалуйста. Можно посмотреть? — вообще-то это невежливо, лезть в чужие дела, но уж очень мне хочется взглянуть, что же такое делают другие…
— Да сколько угодно.
Ничего особенного, набор столовой посуды. Искрятся алмазными гранями изящные бокалы, серебром и золотой инкрустацией сияют тарелки, маслянисто поблёскивают платиноиридиевые ножи.
