Ольга Елисеева - Сокол на запястье
-- Нельзя внушать себе такие мысли. - строго сказал Гермес. - Я видел людей, которые уверились, будто умирают, и действительно гасли на глазах.
-- Я могу изменить предсказание! - воскликнул Феб, с ожесточением сжимая свою золотую стрелу. - Смерть, раз уж вы сами пригласили ее в свой дом, все равно придет. Но Адмета может заменить любой из членов семьи. У вас ведь есть те, кому давно пора встретиться с предками... -- лучник выразительно уставился на мать царя.
Та стояла в дверях, будто ничего не слыша.
-- Эй, старая, о тебе речь! - довольно грубо окликнул ее Геракл.
-- Твоему сыну едва за двадцать. - поддержал гиганта Гермес. - Он даже не оставил потомства. Вся Фессалия благословляет его доброту.
Лицо царицы стало скучным. Она медленно повернулась ко всем спиной и пошла прочь.
-- Я всегда говорила: нельзя стареть. - раздался в комнате ясный голос. Оказывается, Майя, не доверяя сыну и его приятелю в поимке глиняного бесенка, последовала за богами. Она слышала весь разговор и не знала, как выразить свое возмущение. - Или люди бесчувственны, или с годами теряют способность замечать что-нибудь, кроме себя. - с осуждением сказала нимфа. - А ведь у нее есть душа, и после смерти она сможет жить в Аиде. В отличие от нас, нимф, которые если и умирают, то навсегда.
Майя обняла за плечи бледную, как зимняя зоря, Алкесту.
-- Мужайся, девочка. Может, нам еще удастся уговорить твою бессовестную свекровь.
-- И правда. Ей давно пора. - молвил Гермес, до слез тронутый поведением своей приемной матери. Было ясно, что сама Майя не стала бы долго колебаться.
-- Нет. - очень тихо, но твердо возразила молодая царица. - Жизнь моей свекрови Фереты, это только ее жизнь. Никто не в праве... -- она выпрямилась, и ладони Майи упали с ее плеч. - Любовь моя, -- женщина скользнула к мужу и обняла его ноги, которые Адмет только что спустил со смертного одра. - Я была так счастлива с тобой, так позволь мне...
Никто не успел ничего сделать: царь оттолкнуть от себя жену, Аполлон зажать ей рот, а Гермес взмахнуть жезлом и вернуть ускользнувшую секунду назад. Слово сорвалось с губ царицы:
--...умереть вместо тебя. - Алкеста медленно опустилась на пол, точно вместе с голосом выдохнула и душу. Ее пальцы все еще сжимали ремешки на сандалиях Адмета, но спина согнулась так, словно в ней не было ни одной кости.
-- Нет! - закричал, наконец пришедший в себя царь.
"Что я наделал!" - прикусил язык Аполлон.
-- Я убью эту старую стерву! - Геракл, размахивая палицей, выскочил в сад.
По дороге он снес кипарисовую расписную колонну, выворотил косяк двери, растоптал гидрию и обрушился с побоями на ни в чем не повинный куст шиповника.
В это время во двор внесли крытые алым шелком носилки, а из них вышла румяная довольная Ферета, державшая подмышкой два мотка дорогой египетской материи, а на пальце моток бисера. Она ездила по лавкам и теперь в крайнем удивлении взирала на похоронные одежды слуг.
У Аполлона заломило затылок от нехорошего узнавания: за спиной старой царицы вспорхнула на ветку серая кукушка. Великая Мать снова посетила дом Адмета и подтолкнула его доверчивую жену к смерти. Неужели в наказание за то, что Алкеста отказалась выгнать Феба на улицу?
Лучник сжал кулаки. Ему были неведомы мотивы Трехликой. Но то, что всякий, кто оказывался добр к злополучному гиперборейцу, становился ее врагом, было ясно, как день.
* * *
Тело Алкесты, омытое и обряженное, должно было до утра оставаться в мегароне дворца. Слуги, окончательно сбитые с толку тем, что прощались с царем, а хоронить будут царицу, озабоченно сновали по дому.
Адмет рыдал у изголовья супруги.
-- Я не поведу ее в Аид. - решительно сказал Гермес. - Пусть Танатос является за ней прямо сюда.
-- А что, это мысль. - протянул Аполлон, критически разглядывая Геракла.
Тот, весь усыпанный землей от вывороченных розовых кустов, сидел в углу зала. Все знали, что гигант недолюбливает преисподней с тех пор, как его покусал трехглавый Кербер. Пса удалось присмирить и даже вылечить от бешенства - собственно, ради этого и понадобилось вытаскивать его из-под земли. Но вот Геракл перебалевал после этого сам и, говорят, не до конца поправился. Всякий, кто имел счастье наблюдать приступы его безумия и остаться в живых, с готовностью бы подтвердил, что без собачьей чумки тут не обошлось.
-- Ты похож на свеклу. - сказал ему гипербореец. - Скажи-ка лучше, а что Танатос посильнее тебя будет?
-- Меня-я?! - взревел Геркл, сжимая кулаки и надвигаясь на бога.
Адмет поднял на собравшихся бледное несчастное лицо, но так ничего и не смог выговорить.
-- Потише. - пристыдил их Гермес. - Охота орать - идите на улицу.
-- Меня?! Какой-то там подземный летун?
-- Но у него львиная голова и когти. - деланно усомнился Аполлон.
-- У меня тоже. - Геракл тряхнул шкурой нимейского льва, и она с грохотом железной кровли рухнула на пол.
Адмет вскочил и, зажимая руками уши, в слезах убежал в другую комнату.
-- Слабо остаться здесь на ночь и подкараулить Танатоса? - самым невинным тоном осведомился лучник.
Вестник округлил от удивления глаза.
-- Слушай... это, знаешь... я Танатоса видел только из-за реки... до сих пор волосы шевелятся. Они раз с Хароном играли в кости. Человеческие, между прочим. Харон поставил свой денежный ящик, куда ему кладут монетку за перевоз. Танатос - свой коготь. И продулся. Что было! Лету всю взбаламутили, пока дрались. Забытые души так в разные стороны и разлетались вместе с брызгами. А еще было...
Аполлон понял, что у Гермеса с перепугу началось словесное извержение.
-- Так ты останешься?
-- Если надо. - запнулся тот на середине фразы и стал, блудливыми глазами шарить по сторонам, ища Майю. В надежде, что она уведет его домой. Но нимфа давно удалилась, ее печалили грустные события, тем более если она ничем не могла помочь.
-- А ты? - Феб требовательно обернулся к Гераклу.
-- Я?! - снова взревел гигант.
-- Ты только скрути эту бестию. - поторопился успокоить героя солнечный лучник. - А я пущу в него свою стрелу. И он не унесет душу Алкесты в Аид.
-- Сделай раз в жизни доброе дело. - насел на бойца Гермес. - И тебе многое простится.
-- Что, например? - Геракл думал, как камни катал. Он был не прочь вернуть другу жену. Хотя сам держался мнения, что жены - лишнее в отношениях между мужчинами. Однако ему хотелось послушать и посулы богов. Ведь всем известно, что Аполлон с Гермесом непревзойденные болтуны. Потому и держатся поодаль друг от друга - боятся сравнений. Какой случай свел их вместе? Любопытно подбить этих хлыщей на состязание в красноречии. - Так что я получу? - вслух спросил герой, укладывая дубину себе на колени и удобно устраивая на ней локти.
