Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала
- Хорошие дела. А мы что, лохи?
- Нет, вы – герои! Вам же мир спасать надо, – начал нас пьяно хвалить орк Вася.
- Ну, это примерно одно и то же, – заключил я.
Вася вдруг посерьезнел, сделав титаническое усилие над собой, и просящим тоном прошептал:
- Я, думаете, так пью? Я от страха пью! Там, если и сможет кто пройти, так только вы. То место никто живой и не охраняет – с ума сходить, желающих нет. Да и на фиг охрана? Никому ж не подойти. А если эта дрянь там останется, нашей сказке конец! Будет еще одна пирамида под инферно подмята. Ребятушки, на вас последняя надежда! – и Вася поплыл в пьяных слезах.
- Вы, как хотите, а я пойду, – сказал я приятелям. – У нас всего пару часов остается. Пусть и окажемся идиотскими героями, но, может, действительно, игру людям спасем? И сами поиграем.
- Ладно, пошли! – сказал Слава. – Куда же тебя одного отпускать.
Ребята быстро влили в себя остатки пива. Федя взял за шиворот Васю и мы, пьяной, веселой толпой, вывалились из кабака. На улице начинало смеркаться. Наша шпионская группа обеспечила себе надежнейшее прикрытие: кто заподозрит в дупель упившихся крепким пивом мужичков в том, что они отправляются на спасение мира, хотя бы и маленького?
- Вась, запевай! – скомандовал наш гном, когда мы взяли нужное направление, поддерживая друг друга. Но Вася или не знал местных песен, или ему местный же медведь все его орчочьи уши отдавил, но ничего путного он из себя выдавить не сумел. Тогда Федька плюнул и, фальшивя, забасил во всю свою широкую бородатую грудь: «Что ж ты Во-орон, черный вье-ешься?..»
Так мы и шли с песнями по дороге, качаясь из стороны в сторону, пока Вася не сел прямо в слякоть на грязную обочину и не заплакал горючими орочьими слезами.
- Что, проняло? – гордый за свое пение, спросил Федя.
- Да-а! Но я не могу дальше идти, - пьяно всхлипывая, сказал наш провожатый орк и указал на дорожку, уходящую направо в сумерки леса. – Я здесь ждать буду.
- Ладно, бог с тобой! – ответил эльф Слава и мы, пошли в указанном направлении, продолжая обниматься и горланить трио а капелла.
Нет ничего проще и лучше, чем осуществлять подвиги в пьяном состоянии. Главное здесь, не забыть: что я, где я и зачем это все нужно. Но, поскольку нас было трое, то, по очереди вспоминая эти жизненные вопросы, мы упорно двигались к цели. И может быть, даже укладывались в расписание. По пути нам, правда, попадались какие-то местные жители очень странного вида. То единорог вышел, хотел нас о чем-то предупредить или сказку рассказать. Мы этого не поняли, и в ответ спели ему хором: «... умчи меня олень, в свою страну оленью!..» Наверно, он все-таки обиделся на то, что мы его перепутали с парнокопытным, так как унесся без нас, сколько мы его не просили подвести.
Потом вообще какая-то хрень пошла: то бес выскочит, то леший. Федька только всех осенял крестным знамением и говорил: «Изыдьте ироды, дайте правоверным физикам дорогу!» Самое смешное, что ироды разбегались, кто куда, и даже, проскакивали мимо, как будто не замечая нас. Я с самым деловым видом пытался рассматривать деревянный компас, правда, почему-то держал его все время вверх дном и, если бы не Славка с его эльфинной внимательностью, мы бы уперли бы куда-нибудь в чащу. До сих пор не понимаю, как он углядел, что «компас» стал показывать поперек дороги.
- Эт чо? Ик, – задал я риторический вопрос, рассматривая двоящуюся в глазах стрелку. – В лес, что ли, топать? Там же темно.
- А хоть в лес хоть по дрова! В бою не сдается наш грозный Варяг! – затянув новую песню, Федька, даже не вспоминая об осторожности, попер прямо через ночную чащу.
- Стой! Я длжен-с-кмо… должен с компасом ввпперед идти! – я плелся сзади и пытался увещевать разошедшегося коротышку попершего напролом в чащу. – Все! Гномам в жисть наливать не буду!
Так, с криками и песнями, мы и ломились через чащу, пока не выскочили на поляну. Пытаясь рассмотреть компас в последних проблесках заката, мы совместными усилиями определили, что крутится все-таки стрелка компаса, а не земля под ногами.
- Это ж чо? Пришли? – опять, непонятно кого, спросил я и стал осматриваться. – А где тогда эта стекляшка?
Осматриваться было нелегко от двоения в глазах: «Ох уж это астральное пиво! По голове почище водки дает, или нам какого-нибудь «фирменного» налили?» Нас выручило Славухино эльфийское зрение. Как бы оно там не двоилось, но, когда изначально на пару порядков лучше, то и в пьяном состоянии работает неплохо. Наш длиннокудрый жердяй, наконец, воскликнул что-то вроде: «Смотрите!» - и показал на середину поляны. Подойдя ближе и приглядевшись, мы узрели прямо среди травы красноватое мерцание на участке с суповую тарелку.
- Оно? – решительно спросил Федька.
- Оно! – уверено ответил я.
- Берем? – рассуждал Славка.
- Берем! – нисколько не сомневаясь, подтвердил я, и также, не сомневаясь, подошел к светящейся земле.
Среди травы оказался прозрачный колпак. Под ним, мерцая красными сполохами и отливая черными гранями, стоял на подставке красивый, но мрачный кристалл величиной с кулак. Что-то меня остановило в тот момент: или на время протрезвел от этого жутковатого зрелища, или просто, правильная мысль проскочила вовремя, но, прежде чем открыть колпак, я вытащил из-за пазухи пакет с девицей на картинке, сказал приятелям:
- Приготовьте амулеты! – и сорвал колпак в сторону.
На удивление, он легко подался, но вот потом по мне ударил поток мрачной энергии. Я аж присел назад, будто кто-то тяжелый навалился на руки и на ноги. Голову сдавило тисками боли. Только пьяное упрямство не давало сдаваться, и я, медленно протягивая руки, надел на черно-кровавый рубин пакет. Сразу стало легче. Зато мятая тетенька на пакете приобрела зловещий вид, мерцая в красном свете. Переведя дух, я предупредил ребят:
- На счет три я снимаю кристалл с подставки, и вы, держа амулеты, удираете отсюда вместе со мной. Внимание: раз, два, три! – я схватил кристалл прямо через пакет и дернул его, что было сил, одной рукой, одновременно сжимая в другой руке амулет.
Раздался ужасный, прямо-таки вселенский вой, пронзивший всю мою суть. Я почувствовал, что еще мгновение, и останусь здесь навеки, раздавленным этой страшной силой. Зажмурив глаза, я безмолвно орал: «Буль! Буль! Буль!» - не подумайте, я не булькал, как утопающий. Что поделаешь, если имя твоего последнего шанса звучит, как дверной звонок.
Моя астральная надежда не подкачала и выдернула меня из этого кошмара. Я стоял перед ангелом, все еще сжимая в руках мятый пакет с недораздетой дамочкой, а в нем несчастный кристалл, а вернее, кристалл несчастья. На меня накатилось чувство облегчения. Ноги мои против воли подкосились, и я плюхнулся задницей на пол, выдавив по пути из себя:
