Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник)
Наушники со стуком упали на пол. Говард остался в кабинете один.
Фрост почувствовал, как его затягивает лишенное времени чистилище, всегда предшествующее собственно переходу. Он снова обратил внимание, что ощущения очень похожи на чувство полета во сне, и в сотый раз лениво подумал, не являются ли сны реальными событиями. Пожалуй, да. Затем, со внезапным чувством вины, он вспомнил о цели своей миссии и сконцентрировал все мысли на Эстелл.
* * *Он шел по дороге, залитой слепящим солнцем. Перед ним высились городские ворота. С удивлением посмотрев на странно одетого путника, стражник пропустил его.
Он торопливо пошел по широкой аллее, которая (он это знал) вела из космопорта к Капитолийскому холму. Потом свернул на Дорогу Богов и шел по ней, пока перед ним не появилась Роща Жриц. Здесь он отыскал нужный ему дом. Мраморные стены здания розовели на солнце, утренний бриз доносил журчание фонтанов.
Он вошел в дом. Седой привратник, покачивая головой, впустил его. Стройная как тростинка молоденькая служанка провела его во внутренние покои. Хозяйка дома поднялась на локте, в глазах ее, устремленных на посетителя, не было ни малейшей искорки интереса. Фрост заговорил.
— Пора возвращаться, Эстелл.
Брови жрицы удивленно приподнялись.
— Старый человек, ты изъясняешься на языке варварском и странном, но — и в этом тайна — я понимаю тебя. Что тебе надо?
— Эстелл! — В голосе Фроста звучало нетерпение. — Я говорю, что пора возвращаться.
— Возвращаться? Что за пустая болтовня? Возвращаться куда? К тому же мое имя Светоносная Звезда, а не Эсс Телл. Кто ты и откуда пришел?
Она внимательно изучала лицо Фроста, а затем указала на него тонким, изящным пальцем.
— Теперь я тебя узнала! Ты пришел из моих снов. Там ты был учителем, наставлявшим меня в мудрости древних.
— Эстелл, ты помнишь юношу из этих снов?
— Опять это странное имя! Да, там был юноша. Он был прекрасен — прекрасен, прям и высок, как горная сосна. Я часто вижу его во сне.
Она привстала на ложе.
— Так что же юноша?
— Он ждет тебя. Пора возвращаться.
— Возвращаться! В сон нет возврата!
— Я могу отвести тебя туда.
— Это что, богохульство? Разве ты жрец? А если нет, почему ты занимаешься магией? И почему священная жрица любви должна уходить в мир снов?
— Это не магия. Он страдает, потеряв тебя. Я отведу тебя к нему.
Эстелл помедлила, в глазах ее мелькнуло сомнение.
— Предположим даже, что ты можешь это сделать. Но зачем мне менять свое почетное священное положение на холодную пустоту сна?
— А что тебе подсказывает сердце, Эстелл?
Голос профессора звучал мягко, завораживающе.
Девушка смотрела на него широко открытыми глазами; казалось, еще секунда — и из этих глаз брызнут слезы. Но потом она снова упала на ложе и отвернулась. Фрост услышал сдавленный голос:
— Убирайся. Этого юноши нет — он существует только в моих снах. Там я и буду его искать.
Больше она не произнесла ни слова, сколько Фрост ни бился. Убедившись в тщетности своих стараний, он ушел.
* * *Говард вцепился в его руку.
— Ну как, профессор? Как? Нашли вы ее?
Фрост устало плюхнулся в кресло.
— Да, нашел.
— Как она там? И почему ее нет с вами?
— В полном здравии, но не соглашается вернуться — как я ее ни уговаривал.
Говарда словно ударили по лицу.
— А вы сказали, что я ее жду?
— Сказал, но она мне не верит.
— Не верит?
— Видите ли, Говард, она забыла почти все, относящееся к прежней жизни. Ей кажется, что это был только сон.
— Но это же просто невозможно!
Фрост выглядел очень усталым.
— А не пора ли тебе, сынок, перестать использовать это слово?
— Доктор! — Говард явно не горел желанием отвечать на риторические вопросы. — Вы обязаны отвести меня к ней.
Было видно, что доктор сомневается.
— Вы сможете, доктор?
— Пожалуй, смогу, если, конечно, вы преодолели свое неверие. Но все равно…
— Неверие! Мне просто пришлось поверить. Давайте быстрее займемся делом.
Фрост не двинулся с места.
— Я еще не уверен, что соглашусь. Видите ли, Говард, там, куда попала Эстелл, совершенно другая обстановка. Ей там нравится, и я не уверен, что брать вас туда — милосердный поступок.
— А в чем дело? Она не хочет меня видеть?
— Нет, почему же, конечно, хочет. Я уверен, что она встретит вас с радостью, но… Там совершенно иная обстановка.
— А мне, собственно, наплевать, какая там такая обстановка. Надо двигаться.
Фрост встал.
— Очень хорошо. Пусть будет по-вашему.
Он усадил Дженкинса в кресло и пристально посмотрел ему в глаза. Затем начал монотонным, усыпляющим голосом произносить формулы внушения.
* * *Фрост помог Говарду встать с земли и отряхнул его одежду. Говард смеялся, вытирая с ладоней белую дорожную пыль.
— Вот это да, учитель! Мне показалось, что какой-то жук выхватил из-под меня кресло.
— Не надо было-вас сажать.
— Пожалуй.
Он вытащил из-за пояса большой неуклюжий пистолет и внимательно его осмотрел.
— Хорошо еще, что бластер был на предохранителе, а то оказались бы мы в стратосфере. Идем?
Фрост оглядел спутника; шлем, короткий военный килт, на бедре короткий меч в кожаных ножнах. Он поморгал.
— Да. Да, конечно.
— А вы знаете, — спросил Фрост, когда городские ворота остались позади, — куда мы идем?
— Конечно. В рощу, к вилле Светоносной Звезды.
— И вы знаете, что это за вилла?
— А, вы имеете в виду тот разговор. Я знаком со здешними обычаями, и они меня ничуть не смущают. Мы со Светоносной Звездой великолепно поймем друг друга. Она ведь из этих, у которых с глаз долой — из сердца вон. Но теперь, когда я вернулся с Ультима Туле[41], она оставит свое занятие, мы будем жить семьей и вырастим уйму пухленьких детишек.
— Ультима Туле? Вы помните мой кабинет?
— Конечно, помню. И Роберта, и Элен, и остальных.
— И это вы называете Ультима Туле?
— Не совсем. Слушайте, учитель, я не могу этого объяснить. Ведь я — человек военный, практический. Такими головоломками надо заниматься вам — учителям и жрецам.
Они остановились перед домом Эстелл.
— Вы зайдете, учитель?
— Нет, пожалуй, не буду. Мне пора возвращаться.
Говард хлопнул профессора по плечу.
— Вы были отличным другом, учитель. Первого пащенка мы назовем в вашу честь.
— Спасибо, Говард. Прощайте — и всякой вам удачи, обоим вам.
— И вам тоже.
