Андрей Щупов - Привет с того света
— Постойте!.. При чем здесь я?! — До Макса наконец все дошло. Но было уже поздно. Пара мускулистых рук обхватила его за шею, изо всех сил прижала к стулу, а человек, стоявший чуть слева, взмахнул кривым мечом.
Ослепленный вспышкой боли, Макс вскрикнул. С тупым стуком меч рассек живое, вонзился в стол и, заставив подпрыгнуть разложенные инструменты, навсегда отделил изуродованную кисть от предплечья. Хлынула кровь, но не слишком обильно. Тугие ремни сделали свое дело, и врачеватели, что столь бережно обрабатывали кисть, с тем же прилежанием занялись свежей раной.
Еще один спектакль, обставленный искусными декорациями… С самого начала Гершвин готовил его к хирургической процедуре. И напиток, которым угостили лейтенанта, был чем-то вроде обезболивающего средства. Сцепив зубы, Макс откинул голову и в эту самую минуту увидел Лика. Вернее, он разглядел ствол карабина. В отличие от соседних мушкетов этот ствол был опущен чуть ниже. Догадаться почему, не составило особого труда. Лик целился в затылок Гершвина.
* * *Расстегнув ворот, он осторожно ощупал грудь. Именно сюда ударило три или четыре пули. Теперь здесь был один сплошной синяк, и даже легкое прикосновение причиняло боль. Плюс шишка на голове от удара об пол… Лик вновь застегнул ворот и, закрыв глаза, заставил себя дышать с длительными задержками. Восстанавливающее дыхание давалось непросто, но он знал, что результат скоро скажется, и потому не давал себе послаблений.
Он угодил в серьезную передрягу. Отрезав от лейтенанта, его загнали в узкую каменную кишку, в которой можно было только ползти, и он полз, потому что иного выхода не видел. Последнюю гранату он уже пустил в ход, в обойме винтовки оставалось всего два патрона, плюс капроновая удавка в боковом кармане — арсенал, не внушающий оптимизма, но и пессимизм был для диверсанта совершенно недопустим. Пока целы руки и ноги, он по-прежнему оставался опасен для своих противников. Пусть попробуют его взять! Зубы обломают!..
Временами он останавливался, вслушиваясь в шорохи за спиной, но было уже сложно разобрать — продолжают его преследовать или это шумит кровь в голове. Абсолютный мрак окружал солдата, и оставалось только сожалеть, что вместе с другими вещами инфракрасные очки остались на корабле.
Сделав короткую остановку, Лик обшарил карманы. Багаж был скуден. Помимо капроновой удавки — плоская зажигалка, огрызок итальянского карандаша из глинистого сланца, клочок грубой бумаги и кукурузный, сплющенный от долгого ползания на животе початок. Оставалась еще вшитая под мышку капсула каталептического сна, а в одном из коренных зубов — пломба-антибиотик, нужды в которой также не было. Ни малярией, ни столбняком, ни ангиной он заболевать не собирался. Уснуть же — значило отдать свое тело врагу, а что вытворяют индейцы с телами пленников, он уже видел.
Есть не хотелось, но Лик все же достал кукурузный початок и начал жевать разваренные зерна. Через пару минут Лик возобновил движение. Десять шагов — остановка для изучения окружающего пространства. Режим передвижения был выбран интуитивно, и именно это позволило ему не пройти мимо колодца. В очередной раз исследуя стены, Лик нащупал пустоту. В этом месте потолка не было, и, поднявшись на ноги, Лик убедился, что это подобие колодца, ведущего из верхней галереи в нижнюю. Смысл таких ям состоял в том, чтобы человек провалился вниз, на каменное дно. Лика же заинтересовала возможность обратного движения. Ухватив винтовку за ствол, он поднял ее над собой и, опираясь на выступы стен, стал продвигаться вверх. Вскоре он обнаружил край колодца — сужающийся кверху конус высотой три с небольшим метра. Чтобы добраться до него, надо либо быть замечательным прыгуном, либо иметь при себе что-нибудь из альпинистского снаряжения. Опять опустившись, Лик одним концом удавки узлом обхватил щиколотку, вторым надежно перетянул сужающуюся часть приклада. Он упер карабин стволом в стенки, ногой взгромоздился на приклад и, опираясь кончиками пальцев о выступы, медленно выпрямился. Руки достали край. Легко подтянувшись, он сделал рывок и через секунду уже лежал на полу верхней галереи. С помощью удавки вытянул спасший его карабин. Прежде чем продолжить движение, заботливо протер ствол.
Это была более комфортная галерея. По крайней мере здесь можно было шагать, выпрямившись во весь рост. Но долго идти ему не пришлось. Свернув направо, Лик убедился, что находится в тупике. Маленькое округлое оконце, соломенная циновка на полу и индеец-стрелок, прицеливающийся во что-то внизу. Лик задержал дыхание. Бесшумная поступь была одним из важнейших качеств диверсантов. Индеец не услышал его приближения и тем самым подписал себе смертный приговор. Лик потянулся к карману. Вот и еще одно дельце для удавки!.. Впрочем, он тут же передумал. Удавка здесь не годилась. Удушение не происходит мгновенно. Стрелок успеет надавить спуск и тем самым привлечет внимание. Значит, придется обойтись голыми руками…
Крадучись, Лик шагнул вперед. Облизнув губы, чуть зашипел. Он старался имитировать змею, и это, похоже, удалось. Стрелок отвлекся, но в панику не ударился: змеи для ацтеков не были чем-то экстраординарным. Полоборота головы — а в большем Лик и не нуждался. Короткий удар в висок, и обмякшее тело повалилось на каменный пол. Диверсант подхватил мушкет, отодвинув бездыханного индейца, выглянул в окошко. И сразу увидел Макса.
Огромный зал с масками чудовищ на стенах не задержал его внимания. Все та же жуть, что и повсюду во дворце. Куда важнее было то, что собирались сейчас проделать с лейтенантом.
По команде восседающего на троне седовласого человека воин за спиной Макса сделал шаг и резко взмахнул мечом. Глаза Лика расширились. Ацтек отсек лейтенанту руку!.. У Лика мороз прошел по коже. На какой-то миг ему стало дурно. Придя в себя, он положил мушкет под ноги и взял карабин. Еще раз проверил обойму. Два патрона всего-навсего. Ну ничего!.. Просунув ствол в оконце, Лик прижался щекой к прикладу. Оптика приблизила затылок седовласого, палец заерзал на спусковой скобе. Теперь он знал, в кого целиться. Последние сомнения рассеялись. Перед ним сидел тот самый человек, за которым они охотились.
Гершвин тем временем кивнул одному из телохранителей, и лейтенанту поднесли скатанный рулоном свиток. Седовласый авантюрист что-то продолжал говорить. Лик напряг слух, но услышать что-либо, находясь в галерее, было затруднительно. Возможно, и эта архитектурная особенность была просчитана заранее. В обязанности стрелков, замерших по периметру, слышать и понимать не входило. Да и какая, к чертям, разница, о чем там говорят, если первой и последней целью диверсантов оставался Гершвин! Кроме того, надо было спасать лейтенанта. Два патрона — это чепуха, но и они могут быть использованы с максимальным эффектом. Лик зафиксировал дрожащий ствол и нажал курок. В жутком этом зале выстрел прозвучал как взрыв. Голову седовласого швырнуло вперед — бог и властитель Теночтитлана обмяк на троне, заливая собственную грудь и колени багровым маслом. В том, что с ним покончено, сомневаться не приходилось, и вторую пулю Лик тут же вогнал под левый сосок палача Макса. Стремительно сменил карабин на мушкет. Штучка, конечно, допотопная, но бьет, как он убедился, крепко. Особенно на таком расстоянии., И если кто попытается приблизиться к лейтенанту!.. Если только сделают хоть один-единственный шаг!..
