Жюль Верн - Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник)
Я остолбенел от изумления.
– Как?! Так, значит, вы…
– Да, – сказал он, горделиво поднимая голову. – Я – Робур… Робур-Завоеватель.
Глава XVI
Робур-Завоеватель
Средний рост, плотная фигура, напоминающая почти правильную трапецию, причем большее ее основание образует линия плеч. Эту линию венчает большая, круглая, как шар, голова, крепко сидящая на могучей шее. Глаза, готовые засверкать при малейшем возбуждении, а над ними постоянно сдвинутые брови, говорящие, о неукротимой энергии. Коротко остриженные, чуть курчавые волосы с металлическим оттенком напоминают железные стружки. Широкая грудь подымается и опускается, как кузнечные мехи. Руки и ноги – такие же могучие, как все туловище. Ни усов, ни бакенбард. Широкая бородка на американский лад не закрывает челюстных мускулов, обладающих, очевидно, страшной силой.
Таков был портрет этого необыкновенного человека, помещенный во всех газетах Соединенных Штатов 13 июня 18… года, на следующий день после того, как оригинал этого портрета вызвал сенсацию, появившись на заседании Уэлдонского клуба в Филадельфии.
Я говорю о Робуре-Завоевателе, ибо не кто иной, как он, назвал мне сейчас свое имя, прозвучавшее словно угроза. И где же? На вершине Грейт-Эйри!
Здесь необходимо вкратце напомнить о событиях, сделавших Робура центром внимания всей страны[28]. Ведь они-то и повлекли за собой изумительные приключения, которые составляют предмет нашего повествования и развязку которых не мог бы предвидеть человеческий ум.
Вечером 12 июня в Филадельфии происходило заседание Уэлдонского клуба. Председательствовал некий мистер Прудент, один из наиболее почтенных граждан столицы штата Пенсильвания; секретарем был Фил Эванс, не менее значительное в городе лицо. Обсуждался важный вопрос об управляемости воздушных шаров. Благодаря стараниям администрации клуба был построен аэростат емкостью в сорок тысяч кубических метров – так называемый Go ahead[29]. Движение шара по горизонтали должно было осуществляться при помощи легкого, но мощного электродвигателя, вращающего винт. На этот двигатель возлагали большие надежды. Но в какой же части шара следовало установить винт? Позади гондолы пилота, говорили одни; перед гондолой, говорили другие.
Вопрос этот все еще не был разрешен, и в тот день сторонники двух противоположных мнений особенно разгорячились. Дело дошло до того, что некоторые члены Уэлдонского клуба уже готовы были схватиться врукопашную, как вдруг, в самом разгаре стычки, какой-то незнакомец попросил разрешения войти в зал заседаний.
Он назвал себя Робуром и потребовал слова. Выступив среди всеобщего молчания, он проявил в вопросе об управляемости воздушных шаров большую осведомленность и заявил, что если человек стал хозяином морей благодаря парусу, колесу и винту, то воздушное пространство он сможет завоевать лишь тогда, когда будет пользоваться «аппаратом тяжелее воздуха», ибо это – необходимое условие для свободы передвижения.
То был извечный спор между воздухоплаванием и авиацией. На этом заседании, где преобладали сторонники «аппаратов легче воздуха», он возобновился с такой остротой, что Робур, которого противники тут же наделили иронической кличкой Завоеватель, вынужден был покинуть зал.
А спустя несколько часов после ухода этого странного гостя председатель и секретарь Уэлдонского клуба стали жертвами самого дерзкого нападения. Они шли по Фэрмонтскому парку в сопровождении слуги мистера Прудента – Фриколлина, как вдруг какие-то люди набросились на них, заткнули им рты, связали руки, а потом, несмотря на сопротивление, потащили их по безлюдным аллеям и посадили в какой-то аппарат, стоявший посреди одной из полян парка. И когда рассвело, пленники Робура увидели, что они несутся в воздушном пространстве над неведомой им страной.
Итак, мистер Прудент и Фил Эванс имели возможность на личном опыте убедиться в том, что вчерашний оратор не обманывал их, что он действительно обладает летательной машиной, основанной на принципе «тяжелее воздуха», которая, к счастью или к несчастью, дала им возможность совершить необыкновенное путешествие.
Этот аппарат, сконструированный и построенный инженером Робуром, был основан на двойном действии винта, который, вращаясь, движется в направлении своей оси. Если ось винта вертикальна, аппарат перемещается в вертикальном направлении, если ось горизонтальна, движение происходит по горизонтали. Это своего рода геликоптер; он поднимается вверх потому, что его винты, косо ударяя по воздуху, создают подъемную силу.
«Альбатрос» (так назывался этот аппарат) представлял собой сооружение длиною в тридцать метров, с двумя воздушными винтами поступательного движения – на носу и на корме. Летательный аппарат был снабжен системой из тридцати семи подъемных воздушных винтов, укрепленных на вертикальных осях: по пятнадцати с обеих сторон и семь повыше остальных в середине аппарата. Итак, там было тридцать семь мачт, но они несли не паруса, а винты, которым машины, поставленные в рубках, сообщали необычайно сильное вращательное движение.
Что касается энергии, которая поддерживала и двигала аппарат в воздухе, то ее доставлял не водяной пар или пар какой-либо иной жидкости, не сжатый воздух или какой-то другой упругий газ. Это не была также смесь каких-либо взрывчатых веществ. Нет, «Альбатрос» приводился в движение той силой, которая применяется и для многих других целей, – электричеством. Однако как и откуда черпал изобретатель электричество для того, чтобы заряжать аккумуляторы? Весьма вероятно (ведь его тайна так и осталась неразгаданной), что он извлекал энергию из окружающего воздуха, всегда в большей или меньшей степени заряженного электричеством, подобно тому как знаменитый капитан Немо, погружая свой «Наутилус» в глубь океана, извлекал электричество из окружающей воды.
И надо признаться, что ни Пруденту, ни Эвансу не удалось открыть эту тайну за все время их воздушного путешествия на «Альбатросе» над земным шаром.
Экипаж, бывший в распоряжении инженера Робура, состоял из пилота по имени Том Тэрнер, трех механиков, двух помощников и повара. Этих восьми человек было вполне достаточно для обслуживания воздушного корабля.
«При помощи моей летательной машины я властвую над седьмой частью света, более обширной, чем Австралия, Океания, Азия, Америка и Европа, над воздушной Икарией – этим необъятным царством атмосферы, – которая в ближайшем будущем станет достоянием тысяч икарийцев!» – так говорил Робур двум пассажирам «Альбатроса», его спутникам поневоле.
