Станислав Лем - Астронавты
— Среди обитателей планеты выделилась группа существ с высокоразвитым интеллектом. Их задачей было создавать и обслуживать мыслящие машины. Эти существа некоторое время оставались как бы нейтральными, так как служили обеим воюющим сторонам одновременно, — снабжали их планами уничтожения.
— Но это абсурд!
— Однако так и было. По мере того как война затягивалась, уровень цивилизации падал. Это был неравномерный процесс: в нём были периоды подъёма, вызываемые, по-видимому, временным затишьем, после которого начинались ещё более страшные битвы. В зависимости от их результатов большие энергетические центры неоднократно меняли своих владетелей, и были периоды, когда они бездействовали, так как временные победители не обладали техническими знаниями и не умели привести их в движение. Вероятно, в эти периоды группа «нейтральных» существ попыталась спасти творения цивилизации, документы и хроники в тайниках, построенных среди гор, в необитаемых пустынях. На развалины такого тайника мы и натолкнулись во время экспедиции к Белому Шару. Потом одна из воюющих сторон начала одерживать верх. Она была уже так уверена в победе, что выслала на Землю корабль, полёт которого закончился катастрофой. Тут хроники обрываются. О дальнейшем ходе событий мы можем только догадываться. Быть может, катаклизм наступил во время борьбы за овладение всей энергетической системой. Быть может, вызвавшие катастрофу существа плохо разбирались в действии аппаратов. А может быть, всё случилось и не так, и кто знает, не самое ли это правдоподобное: быть может, именно те, кому грозило поражение, применили последнее средство. Этим средством был заряд дейтронов, предназначенный для уничтожения Земли...
— Когда это произошло?
— В апреле 1915 года один молодой бельгийский учёный опубликовал статью, в которой сравнил средние годовые температуры Венеры на протяжении четырнадцати лет. Все они колебались около сорока градусов, и только в последний год наблюдений температура поднялась до двухсот девяноста по Цельсию. Это повышение держалось около месяца. Но это были годы великой войны, и никого не интересовали тогда астрономические фантазии. Решили, что это ошибка начинающего исследователя, и дело предали забвению...
Зазвонил телефон. Осватич вызывал астронома в Централь, так как с ним хотела говорить Земля. Арсеньев вышел.
— И все погибли? — обратился я к физику, который, склонившись над пультом, всё ещё рассматривал в большое увеличительное стекло чертежи на фотоснимках. — Неужели все? Разве это возможно? Почему не уцелел никто, даже в самых глубоких подземельях, там, где эта чёрная плазма... А может быть, где-нибудь в отдалённой части планеты они ещё живут?
— У нас, собственно говоря, нет никаких данных считать, что никто из этих существ не остался в живых, — ответил китаец, — а если мы так думаем, то только потому, что то, что мы увидели здесь, убедило нас в их гениальности. Это звучит издевательски, но это так.
Я промолчал.
— Уничтожить себя, стремясь уничтожить весь мир, — это большая и страшная катастрофа...
Китаец смотрел на меня из-под прищуренных век. Через минуту в кабину вошёл Арсеньев; он» был взволнован.
— Вы помните, — сказал он, — то место в «отчёте», которое так удивило нас, где говорится о поисках чего-то или кого-то, кроме обитателей Земли? Мы думали, что пассажиры межпланетного корабля не обращают внимания на людей, так как ищут каких-то других, «настоящих» творцов цивилизации... Теперь всё выяснилось! На Земле ещё раз проверили перевод «отчёта», использовав материалы, переданные нами, и вот результат: они вовсе не искали «творцов цивилизации», они вообще не искали живых существ... они высматривали, нет ли у нас таких устройств, которые могли бы поймать губительный заряд и отбросить его обратно к ним!
— Да, это возможно, — сказал Лао Цзу вставая. — Полный текст передали?
— Пока нет, Дюбуа обещал передать его через полчаса. Пойдём со мной, Лао, и вы тоже, коллега Чандрасекар, мы должны передать дальнейшие вычисления.
Математик, работавший до сих пор возле «Маракса» за изолирующей стенкой, появился между двумя распределительными панелями, приоткрытыми, как двери. Я всё ещё не двигался с места. Учёные разговаривали, их голоса доносились до меня, словно издалека.
— Так вот как всё это кончилось, — сказал я. — Они хотели уничтожить нас... Но это как-то непонятно. У меня не укладывается в голове: неужели они действительно были воплощением зла?
После этих слов наступило молчание. Чандрасекар, работавший у пульта, опустил руку с инструментом.
— Не думаю, — сказал он.
— А как вы считаете?
Чандрасекар отбросил оголённые концы кабеля на крышку «Маракса».
— Что мы знаем о жителях планеты? Ничего. Мы не знаем, как они выглядят, — мы даже не можем представить себе этого, — не знаем, как они жили... и из тысячи вещей, которые могли бы охарактеризовать их жизнь, знаем только одну: план, по которому нас собирались истребить.
Он помолчал несколько секунд.
— Мы знаем, что материя слепа и что над ней нет никакого провидения, которое указывало бы ей путь. Порядок в бесконечные просторы Космоса вносит человек, ибо он творит ценности. Существа, посвятившие свою жизнь уничтожению, являются причиной собственной гибели, будь они даже самыми могущественными. Какое мы можем составить мнение? Воображение отказывается, разум отступает перед размерами страданий и количеством смертей, которые заключены в словах «уничтожение планеты». Должны ли мы осудить её обитателей? Разве обитателями Венеры были чудовища? Я этого не думаю. Разве на Земле не велись чудовищные войны между обществами, состоявшими из гончаров, крестьян, служащих, плотников, рыбаков, маляров? Разве миллионы и миллионы, погибшие в этих войнах, были хуже нас? Или они больше, чем мы, заслужили смерть? Профессор Арсеньев считает, что жителей Венеры посылали на войну машины. Думаю, что это не совсем так, но предположим, что так и было. А разве людей на смерть посылала не машина обезумевшая, хаотически действующая машина общественного устройства, капитализма? Разве мы можем знать, сколько Бетховенов, Моцартов, Ньютонов погибло под её слепыми ударами, не успев совершить свои бессмертные деяния? Разве на Земле не было таких, кто делал то, что вам, пилот, показалось совершенным безумием, не было торговцев смертью, которые служили обеим воюющим сторонам, продавая им оружие?
Аналогию можно найти не только в этом. И здесь нет ничего случайного, ибо должны существовать общие законы, которым подчиняется история разумных существ. Разумных... как горько звучит это слово в такую минуту! Но между нами есть разница — такая же большая, как разница между жизнью и смертью.
