Александр Казанцев - Том (6). Пылающий остров
– Руку? – переспросила Марина печально. Матросов хлопнул себя по лбу.
– Ты увидишь его. Мы вместе сейчас же проведаем его в больнице…
– Можно мне с вами? – из-за двери спросила Надя.
Но ее не взяли. Она всучила им шоколадные трюфели, которые любила больше всего на свете, и приказала передать их больному доктору.
Они пошли пешком. Шли и все время взглядывали друг на друга и, кажется, далее ничего не говорили в пути. Впрочем, нет! Матросов все время что-то предлагал Марине: то зайти в магазин за каким-то пустяком, то купить мороженого или цветов, то выпить газированной воды.
Марина смеялась.
Продавец газированной воды улыбнулся им, улыбнулась и старушка, только что сердито прикрикнувшая на непослушную внучку. А девчушка лет трех несколько шагов шла вместе с ними, заглядывая в их лица.
По Калининскому проспекту они дошли до Садового кольца и повернули направо. Здесь, на необъятно широкой улице, не было галерейных тротуаров.
Марине город казался особенным, удивительно красивым, словно она никогда не была в кем. Она сказала об этом Дмитрию. Он с удивлением осмотрелся, потом, будто боясь потерять секунды, снова уставился на Марину, на ее профиль, который казался ему навеки выгравированным в сердце, в памяти, в воображении – словом, в нем, в Матросове, и отныне неотъемлемым от него.
На площади Восстания, близ огромного дома, стояло старое здание с колоннами, воздвигнутое, вероятно, великим архитектором.
Марину и Дмитрия ждала молоденькая женщина-врач, предупрежденная об их приходе. Она со скучающим видом повела их в особую камеру, где их облучили, уничтожая бактерии. Оказавшись одни в камере, посетители укладкой поцеловались. Дежурный врач, давая им халаты, старалась на них не смотреть: верно, в камере все-таки имелось окошечко!
Высокий Матросов в коротеньком халатике выглядел таким смешным и необыкновенно сильным, что у Марины выступили слезы на глазах.
Вскоре три фигуры в белых халатах шли по высокому, светлому и пустынному коридору. По полу рассыпались красноватые блики. Это вечернее солнце пробивалось сквозь листву, заслонявшую окна.
Все трое остановились перед высокой дверью. Она бесшумно открылась; на пороге стояла медицинская сестра.
– Ждут, – сказала она тихо.
– Прошу вас, – любезно пригласила врач, с любопытством оглядывая счастливую пару, какую редко встретишь в больнице.
Запахло лекарством. Матросов вспомнил свою недавнюю тревогу. Ощутимее показалась тишина. Марина оглянулась на Дмитрия, ободряюще улыбнулась ему. Он старался идти на носках.
У окна стояла белая кровать. На подушке виднелась голова доктора Шварцмана, непривычная без пенсне, совершенно круглая и гладкая, с вьющимися волосами на височках.
– Вы, может быть, думаете, что я не знаю, кого вы ко мне привели? Ничего подобного! Это Матросов.
– Я привела человека, который хочет поблагодарить вас… за меня.
– Ну а я поблагодарю вас за него. Я уже успел возненавидеть своих коллег. Они не допускают ко мне никого, кроме моего собственного пациента. Представьте, теперь он меня лечит! Назначил мне мозговую диету и не желает рассказывать, что делается на свете, асам уехал к министру! Я всегда говорил, что он аллигатор… Так почему, молодой человек, вы пожелали поблагодарить меня?.. Впрочем, не отвечайте! Я умею ставить диагноз по глубокомысленным лицам. Только не сердитесь, мои дорогие! Вы подумайте: я все время молчу и даже газет не вижу!
– А я захватил, – сказал Матросов. – Догадался, что вам будет интересно.
– Дорогие вы мои, хорошие! Дайте я вас обниму! – Шварцман рассмеялся.
Матросов, смущенный и этим взглядом, и словами доктора об их глупых, наверно, лицах, поспешил перевести разговор на сенсации дня.
– «Пари суар» четырнадцатого июня сообщает… Вы еще ничего не знаете? Владелец военного концерна мистер Вельт послал на остров в Тихом океане экспедицию. Некий профессор Бернштейн научился сжигать воздух…
– Постойте, постойте! Как это – сжигать воздух? Марина вмешалась:
– Воздух состоит из азота и кислорода. Соединение этих двух газов, до сих пор проходившее с большим трудом, и есть горение воздуха.
– Забавно, забавно!
– Дальше не так забавно, – продолжал Матросов. – Этот самый профессор принес себя в жертву.
– В жертву? – Доктор Шварцман украдкой взглянул на Марину.
– Да, в жертву человечеству и зажег над островом Аренида атмосферу. Это событие в течение нескольких дней занимало весь капиталистический мир. Вот здесь лондонский «Тайме», римская «Трибуна», американский «Нью-Йорк таймс». Они пережевывают сенсацию на все лады. Ученые опровергают возможность горения воздуха и утверждают, что все это не больше чем мистификация. Словом, этого хватило ровным счетом на неделю. Газеты от девятнадцатого июля заняты уже иным.
– Что же загорелось теперь?
– Кризис, Исаак Моисеевич. На всех биржах паника.
– Вы, может быть, думаете, что это ново?
– Есть и кое-что новое. Газеты пишут о необыкновенных сделках, совершаемых на биржах, о крахе крупнейших предприятий, о невероятной спекулятивной игре Вельта, неожиданно купившего знаменитую Мамонтову пещеру в Кентукки.
– Здесь, по-моему, надо искать связь, – сказала Марина.
– Конечно! Связь ясна. Сначала он пугает народ, а потом начинает грабить. Старый прием, уверяю вас! Я еще помню, были такие бандиты, которые одевались в белые балахоны и прыгали на пружинах, а потом обирали перепуганных прохожих.
– Газеты полны сообщениями о том, что все метрополитены, американские собвеи и железные дороги, обладающие крупными туннелями, приобретены концерном Вельта. Все задают себе вопрос: «Что бы это могло значить?»
– Да, странно!
– Неожиданно прекращают работы многие предприятия, Америка в полком смятении. Вельт закрывает даже свои военные заводы. Аннулировал военные заказы ряда государств.
– Совсем удивительно!
– Это вызвало растерянность капиталистических стран, заказы которых Вельт так еще недавно пытался заполучить. На улицу выброшены миллионы безработных. В то же время Вельт начинает какие-то гигантские работы. Об этом пишут и в Германии, и в Скандинавских странах. Указывают на огромный интерес Вельта к Гренландии.
– Послушайте, Матросов! Вам еще не надоел ваш Вельт?
– Что же делать! Весь капиталистический мир занят сейчас только им. Вы забываете, что он стоит во главе огромного числа монополистических объединений.
– Что же ему нужно? Я не понимаю…
