Евгений Прошкин - В режиме бога
– Да, это тебе не лотерея… Рассказывай дальше.
– Потом он начал предсказывать акции.
– В смысле, на бирже? Курсы акций?
– Да нет же, акции Движения. Они сами ничего толкового придумать не могли, стояли с плакатами где попало, и всё.
– Помощник подавал идеи, значит?
– Он их предсказывал.
– А никого не смущало, что тут получается логическая петля: ты поджигаешь покрышки потому, что кто-то предсказал, что ты подожжешь покрышки.
– Что в этом особенного?
– Ты правда не понимаешь?! – загорячился Виктор. – Вот живет человек, собирается прожить еще долго. И тут ему говорят: завтра ты спрыгнешь с крыши, таково предначертание. Он лезет на крышу и бросается вниз. Выходит, что оракул был прав, всё сбылось. Но сбылось – только потому, что он рассказал будущее. Если бы оракул помалкивал, тому человеку и в голову не пришло бы прыгать с крыши! Постой-ка… Это то, что я подумал? Про крышу.
Мальвина опустила глаза.
– Он сказал, что первый рекламный скрипт для Движения сделает Сигалов. Мы понятия не имели, кто такой Сигалов, извини. Потом навели справки и выяснили, что это самый крутой морфоскриптер.
– Не надо лести, эти мозоли давно отдавлены.
– Да какая лесть… Никто ему не поверил, конечно. Тогда он сказал, что Сигалов сам подойдет ко мне в Останкино и назовет меня Джульеттой. Чужие этого имени не знают, оно как пароль. И ты подошел. И назвал. Про крышу тоже было предсказано. Раньше я здесь часто бывала, решила: почему бы и нет? Лучше, чем выхлестать пять чашек кофе и потом бегать по туалетам.
– Значит, из-за того, что всё было предсказано…
– Только не начинай снова, слышишь? Я не получала инструкций ложиться с тобой в постель. Я могла этого не делать, ты бы всё равно отредактировал наш скрипт. Это была моя частная инициатива. – Мальвина неожиданно рассмеялась. – И больше про нас ничего предсказано не было.
Виктор испытал леденящее чувство, похожее на детский ужас от бесконечного звездного неба. Оказывается, что даже погрузившись в Индекс с головой, он увидел лишь малую часть из того, что было спланировано и разыграно. Сколько событий произошло по единственной причине – по воле Индекса, – он не мог и представить.
– С покрышками-то что было предсказано? – поинтересовался Сигалов. – Идиотская ведь затея. Со всех сторон идиотская.
– Безвкусно, никто и не спорит. Но помощник сказал, что всё пройдет на ура, «Гипностик» отвалит Движению денег, и те отремонтируют старую библиотеку. Вообще-то, она им не нужна, книг они тоже не читают. Но им хочется совершать благородные поступки, а мир предлагает только одно: быть винтиком в системе. Ты уходишь в свои вымышленные миры, а что делать остальным, кто не умеет или не хочет?
Сигалов вдруг подумал, что Мальвина одной фразой описала всю его жизнь. Она видела его насквозь – и оставалась с ним. Где бы он еще нашел такую девушку? Таких больше не было.
– Я, наверно, только из-за этого Движением интересовалась, – проговорила Мальвина. – Какая из меня активистка? Однажды полчаса постояла с ними на площади и уехала, надоело. Тем более скрипты сама пишу. Кривенькие пока… Но я же начинающая. Научусь, тоже зомбировать население буду, – хмыкнула она.
Виктор не знал, благодарить ли ему Индекс за то, что заморочил голову и вынудил разыскать Мальвину, или проклинать за то, что так легко их поссорил, подбросив ненаписанную записку в несуществующей рамке, или всё-таки благодарить, что напугал до смерти лживыми прогнозами о блэкауте и заставил вытаскивать Мальвину из мясорубки, которую никто устраивать и не собирался… Главное, чего страшился Сигалов, – это следующие звенья в цепи, о которых он пока не догадывался. Какие бы потери, какие бы приобретения ни были запланированы Индексом, всё это нужно было прекратить.
– Эй, ты не слышишь, что ли? – Мальвина пихнула его коленкой в ногу. – С днем рождения!
– Уже тридцатое?
– Быстро время пролетело, да?
«Вот и последние сутки пошли…» – с грустью отметил Сигалов.
– Ну?.. Сколько еще намекать? Забыл?!
– Нет, конечно! – бодро произнес Виктор. – Давай его сюда!
Мальвина достала из сумочки портативную станцию и, прижав к груди, предупредила:
– Только не смеяться! А, и про «Гипностик» еще вспомнила. Я уже выходила, не успела посмотреть. Они там что-то эпохальное затевают. Пресс-конференцию ночную собрали. Умеют же люди пузыри надувать.
– Ночную?.. – В памяти у Виктора откликнулось что-то смутное, но крайне тревожное. – И о чем она?
– Посмотри сам. Наверно, уже всё закончилось.
Сигалов оторвался от рабочей станции и достал коммуникатор.
– Где это искать? – спросил он.
– Ты что, маленький совсем?
– Это как телевизор, только в кармане. Телевизор, который всегда с тобой, – усмехнулся Виктор. – Я такие новости не смотрю.
– Да вот же!
Виктор торопливо пролистал снимки. Те, кого можно было принять за журналистов, оказались участниками пресс-конференции. Журналистов было значительно меньше, и они, похоже, вообще не поняли, для чего их собрали. За длинным столом в лучших традициях официоза восседало руководство «Гипностика». Сигалов просмотрел панораму до конца и уже собрался перейти к следующему кадру, когда вдруг заметил за столом еще одну личность, не менее знакомую. Александр Александрович Керенский со скучным видом теребил свои усики. Виктор медленно прокрутил панораму обратно и во втором ряду разглядел Коновалова, сидевшего между Аркашей Авериным и Егором Тумановым. Сигалов увеличил кадр и без труда узнал остальных – всех, для кого он тестировал скрипты, с кем когда-либо креативил в соавторстве, или вместе выпивал, или просто здоровался в коридорах «Гипностика». Компания мобилизовала лучших авторов, чтобы объявить о запуске самого масштабного и самого дорогого сериала в истории. Люди из КСБ были представлены как разработчики новой мультимедийной платформы.
– Это что-то важное? – спросила Мальвина. – Почему ночью, зачем такая горячка?
«Потому что горячка и есть», – мысленно ответил Виктор, но вслух ничего не сказал.
Это был отчаянный шаг Комитета в последние ясные сутки перед Закатом. Что будет тридцать первого числа, не знал уже никто, но многие так или иначе оказались посвящены в проблему, и их нужно было успокоить. Вот и снялся Керенский на фоне армии скриптеров – мол, всё под контролем, работа кипит. Однако если бы он действительно что-то контролировал, то не привлекал бы новых людей. Что они изменят? В лучшем случае утром их всех уложат на места наблюдателей и попросят искать в Индексе «что-нибудь необычное», как до этого просили Виктора. Сигалов не знал, какой фокус им покажет Кирилл, но мог поручиться, что выглядеть это будет убедительно. Если прогноз увидит не один скриптер, а сразу сотня, кто станет в нем сомневаться? Возможно, вот так Закат и начнется.
