Игорь Борисенко - Фантастика 2002. Выпуск 2
— Но как? — спросил с магнитофонной пленки Евгений.
А Евгений реальный еще раз скользнул взглядом по интерьеру комнаты: пустые остовы книжных полок пересекались под прямым углом, словно оси абсцисс и ординат, точно такой же прямой трехмерный угол образовывали стены и потолок; все вокруг, все предметы в комнате — включая картонные коробки, перетянутые крест-накрест шпагатом, — настаивали на трехмерности мира. А посреди этого трехмерного мира в мягком кресле, уютно завернувшись в плед, сидел профессор и прихлебывал чай. Только магнитофон — надо заметить, весьма чуждый профессорской квартире — производил шум, выпуская в мир потоки максималистской, юношеской чуши. Чуши, от которой у нормального человека уже давно бы съехала крыша… Кто прав? Кто убедительнее? Евгений вдруг почувствовал бесконечную глупость своего положения. Ничем профессор не поможет, понял он.
— Как? — переспросил на записи Герман. — Я нашел нейрохирурга, который берется мне вшить второй вестибулярный аппарат симметрично с первым… Это, конечно, рискованно. Я даже не представляю своих будущих ощущений, но, может быть, мне удастся воспринять шестимерное пространство, где электрополя так же видны, как лужи на асфальте, а гравитация слышна, как вой ветра, где рядом с телами людей их двойниками ходят души… Возможно, я даже смогу передвигаться из одного измерения в другое. Но риск все-таки огромен, поэтому я не хочу, чтобы ты рассказывал об этом кому-нибудь раньше времени… Зато потом, после эксперимента, что бы ни случилось, постарайся…
Евгений выключил магнитофон.
— Теперь уже не только можно, но и нужно, чтобы об этом узнало как можно больше людей, — торжественно сказал Женя.
— Так что же произошло? — оживленно спросил профессор. И Евгений, увидев эту заинтересованность, всего на миг подумал: а может быть, все-таки поможет… — Эта ужасная операция состоялась? — закончил профессор. И Евгений укорил себя за поспешность суждений.
— Да. Более того — операция удалась! Мой друг исчез, как только начал приходить в себя. Чуть ли не с операционного стола. Просто растворился в воздухе. Вы понимаете, он же перенесся в другие измерения, в параллельный мир! Он вырвался из этой трехмерной ловушки иллюзорного мира…
— Вы это сами видели? — чуть охладил энтузиазм Евгения профессор.
— Что?
— Как он исчез.
— Нет, но мне это рассказал хирург.
— Кстати, кто он, откуда, как его зовут?
Женя замялся:
— Дело в том, что он не назвался. Вы же понимаете, что операция была проведена незаконно и тайно, он опасался последствий. А потом он вообще куда-то уехал… Но он очень хороший хирург…
— Ну что ж, я думаю, что милиция сможет его отыскать.
— Почему же милиция… — Женя ошарашенно хлопал глазами. — Вы что, мне не верите?
— При чем здесь вы — вы, по-видимому, ни в чем не виноваты. А вот этот ваш так называемый хирург — явно аферист. Вы не знаете, он, случайно, не брал с вашего друга денег? Или он просто маньяк, такие тоже бывают… В любом случае этим должны заниматься не ученые, а правоохранительные органы.
— Вы не верите… — удрученно повторил Женя.
— А почему, собственно, я должен кому-то верить? Друга вашего нет, хирурга тоже нет, не осталось даже свидетельств их существования, кроме этой кассеты с юношеским бредом и ваших рассказов… Ничего этого нет, а мир — заметьте, нормальный, трехмерный — есть. Вот он, можете потрогать. Вы — романтик; наверное, стихи любите, может быть, поете под гитару… Фантастику небось читаете… Но только то, что красиво звучит в литературе, очень часто бывает пагубно для науки. Хотите расширять сознание — так занимайтесь йогой. Или каким-нибудь буддизмом. И, Бога ради, не верьте на слово. Вас ведь просто обманули, говорю вам это точно, как специалист по этому самому вестибулярному аппарату… Кстати, ничего в нем нет таинственного — это всего-навсего орган, позволяющий сохранять равновесие…
— Но ведь все органы чувств связаны воедино… — попытался поспорить Евгений.
— Вы меня будете учить? — беззлобно оборвал его профессор. — Науке по этому поводу ничего не известно. И точка…
Однако в рассказе точка еще не поставлена.
Женя ушел, а Сергей Филиппович, закрыв за ним дверь, устало опустился в любимое кресло. Он вспомнил те древние времена, когда он был таким же молодым и смелым, и его глаза были такими же голубыми и так же горели огнем… Ах-ах-ах, вестибулярный аппарат, как же, как же… Хорошо им теперь — нашел хирурга, незаконная операция… А в те времена умели отбивать охотку. Какие, к черту, параллельные миры! Стране нужен металл! Потом — кукуруза… Чуть из комсомола не выперли, а ведь он был сыном полка. Пришлось публично покаяться, рукопись сжечь и все забыть, как страшный сон. А ведь все доводы были — слово в слово…
А теперь все — нет больше пороха в пороховницах. Хорошо им сейчас…
Сергей Филиппович злорадно усмехнулся, поудобнее завернулся в плед и задремал.
Точка? Нет, все равно еще не точка.
Женя зря переживал. Ведь в параллельном мире, в трех других измерениях был такой же Сергей Филиппович и такой же филолог Женя. И был такой же разговор…
Такой же, да не совсем.
Женя ушел, а Сергей Филиппович, закрыв за ним дверь, бодрым шагом вышел на середину комнаты и прошептал: «Непорядок. Беда с ними. Надо помочь парню…» Прошептал и… растворился в воздухе. Много лет назад ему сделали такую же операцию, и он свободно перемещался из одних измерений в другие. Он нашел Германа и, как опытный учитель, помог ему справиться с новыми ощущениями.
Миров было бесконечно много. Они были похожими и разными.
Еще в одном параллельном мире не было ни Сергея Филипповича, ни Германа, ни даже филолога Жени. И это открытие так никогда и не было сделано…
А в другом все люди с рождения могли перемещаться по разным измерениям, и в других мирах их считали домовыми и прочей нечистью.
И одном из этих бесконечных миров за столом сидел я — Андрей Щербак-Жуков — и, закончив в конце концов рассказ, поставил-таки точку.
Точка. Все.
Москва, 1995Дмитрий Громов
СКОЛЬЗКИЙ ПОВОРОТ
Два черных «форда» я заметил только при выезде из города. Без сомнения, это были люди Файкина. Не скажу, чтобы я очень испугался, но все же мне стало как-то не по себе. В памяти сразу всплыл вчерашний разговор с Файкиным.
— Тебе нравится твоя работа?
— Конечно, шеф!
— А ты хотел бы получать за нее вдвое, нет, втрое больше?
