Андрей Васильев - Файролл. Слово и сталь
– Этот хмырь не хотел ее убивать – бесцеремонно сказал Валяев – Она им еще может пригодиться, как приманка или как диктофон на ножках. Хотя наш друг ведет себя так глупо, что раньше или позже сам придет к ним.
– Я веду себя глупо? – градус кипения достиг предела, и я понял, что на меня накатывает то чувство, которому дал лиричное название «Багровая тьма».
Это явление возникало у меня очень редко, раза четыре за всю жизнь, но случалось. Когда «Багровая тьма» приходила, у меня отказывали все тормоза, и я делал вещи, которые потом сам не слишком одобрял. В последний раз это было в армии, и я чуть не загремел в дисбат, поскольку отволохал черенком от лопаты трех ингушей, с которыми служил в одной роте. Они меня так капитально достали фразами вроде «Какой красавчык» и «Э, лубить тебя сегодня буду», что в какой-то миг мою крышу сорвало напрочь, глаза закрыла красная пелена, и не убил я их только потому, что меня с большим трудом схомутали ребята-сослуживцы. Я даже не почувствовал, что один из них мне пропорол ножом бок, правда не сильно и неглубоко.
Поднимать скандал не стали, ротный провел беседу и со мной, и с «чертями», после чего дело спустили на тормозах. Хотя, ради правды, этот был тот самый случай, когда я не слишком сожалел о сделанном. Впрочем, ингуши оказались потом вовсе не любителями мальчиков, мы с ними замирились еще в больничке и даже несколько раз выпивали. Оказывается, они просто так шутили. Специфический кауказский юмор, панимаешь.
Вот и сейчас на меня начало накатывать, я даже уже открыл рот, чтобы обложить семибашенными матюками и Валяева, и Азова, и «Радеон», но Вика, что-то почувствовавшая, положила мне на колено руку. И тьма отступила, не знаю, надолго ли, но отступила.
Рот, впрочем, я закрывать не стал. Раз открыл – надо говорить.
– Хотя да, Никита, я действительно веду себя глупо – сарказма в слова я вкачивал столько, что хватило бы на дюжину фельетонов и даже осталось бы в запасе немного – И моя основная глупость заключается в том, что я считал «Радеон» действительно безопасным местом. Как мне думается сейчас, дома я был бы под большей защитой, чем в вашем здании.
– Ты бредишь, что ли? – Валяев нагнулся в сторону и посмотрел на меня – Что за чушь?
– И вправду, что за чушь? – я хлопнул в ладоши – То есть это меня не в вашем великолепном здании сначала сопроводили в жуткие подвалы, потом там раза три приложили в печень, потом попинали ногами, отоварили по почкам и в результате сдали в полицию?
– Илья Павлович, ты чего-нибудь понял? – Валяев недоуменно взглянул на Азова – Что за бред он несет?
– Киф, вдохни глубоко и выдохни – не оборачиваясь, ответил Азов – И так раза три подряд. Иииии – начали.
Я выполнил приказ, поскольку его тон не оставлял мне повода для обсуждения.
– Успокоился? – спросил меня Азов после того, как я выполнил требуемое.
– Ну так – не стал врать я – Более-менее.
– По почкам – всхлипнула Вика, которая явно была под впечатлением моего словесного потока – Он только-только оклемался!
– И все-таки – непреклонно потребовал Азов – С начала и очень подробно.
И я начал рассказывать. Закончил я уже в гараже «Радеона», ехать-то было не так уж и далеко.
– Бред какой – фыркнул Валяев.
– Бред!?! – взвилась Вика – Ногами моего Кифа бить – это бред? Палачи ваши охранники, твари, мрази! Понабирали по объявлению гопоты всякой!!!
– Нет-нет – Валяев, по-моему, перепугался столь яркого проявления эмоциий в исполнении обычно спокойной при посторонних Вики – Это-то само собой, я про то, что мы понять не могли, как он из здания смылся, столько версий перебрали. Когда ты позвонила, как раз разбираться начали, почему на камерах ничего нет. А тут, оказывается собственные идиоты постарались, хотя вопроса с камерами это не снимает. Ну, разве не бред?
– Бред – признал я, в свою очередь положив руку на круглое колено Вики – Но мне, например, противно даже в этот ваш жилой корпус возвращаться. Да и страшновато.
– Не валяй дурака – махнул рукой Валяев – Дадим тебе пропуск…
– Да нет, ты не понял – объяснил я ему – Я ведь этих двоих убить хотел тогда. А сейчас еще сильнее хочу, из-за них вон Вика пострадала. Мало ей что ли досталось за последние дни, а тут еще это…
– Ну и убей, делов-то? – пожал плечами Валяев – Пошли, сейчас мы с ними пообщаемся, со всеми сразу. А там решишь – убивать, не убивать…
Мы вышли из машины, все остальные стояли и ждали нас. Чуть в стороне стоял Жилин и с интересом таращился на машины в гараже. Оно и понятно – не на всякой выставке автопрома столько эксклюзива увидишь.
– А, Никит – вспомнил я – Слушай, Сереге пуховик порезали…
Валяев отмахнулся –
– Твоему Сереге за его действия премия такая будет уже завтра, что он себе не пуховик новый купит, а целый меховой отдел в магазине. Да и вообще – правильный парень, молодец. Надо будет к нему присмотреться повнимательней.
– Леша – окликнул одного из охранников Азов – Мы сейчас наверх поднимемся, на 6-Ж, а ты отведи вон того парня в медпункт. Пусть посмотрят, что у него там с рукой. Как закончат, приведешь его к нам.
– Да нормально все – Жилин было попробовал отмахнуться – Делов-то.
– Когда это скажет врач, тогда это будет фактом – строго сказал Азов – А до той поры – выполнять приказ.
В голосе были командные нотки, по этой причине Жилин, в которого были крепко вбиты армейские инстинкты, чуть не встал по стойке «смирно», даже у меня какие-то воспоминания в душе шевельнулись.
Серегу повели в медпункт, мы же вошли в зеркальный лифт, который был так не похож на ту узкую кабинку, в которой пару часов назад Саша отбивал мне печень. Я инстиктивно погладил живот.
– Болит? – заметил мои телодвижения Азов.
– Не то чтобы – ответил ему я – Но завтра мне вся эта физкультура аукнется, слово даю.
На этаже первым, кого мы увидели, был Зимин.
– Живой – он подошел ко мне и приобнял за плечи – Слушай, ты не кошка? У той в запасе девять жизней, а у тебя их, по-моему, поболе. Еще бы мозгов в голову – и был бы ты идеальный человек.
– Нет, Макс, он тут ни при чем – Азов поморщился – Это дуболомы из внутренней охраны накосорезили. Хотя… Киф, а ты почему часы не одел?
– Так я на ресепшн пошел – возмутился я – Нафиг мне их одевать? Я понимаю, если бы на улицу собрался, а так-то чего их таскать?
Как все-таки приятно не врать. Вот если бы я за сигаретами на улицу пошел – то одел бы. Свою полезность они уже доказали. Нет, теперь-то я без них из дома ни шагу не сделаю.
