Волчья натура. Зверь в каждом из нас - Васильев Владимир Николаевич

Но Арчи смолчал. Все-таки смолчал. И покорно пошел за Ядвигой к главным воротам базы.

С волчицей его выпустили безропотно, не спросили ни пропуска, ни пароля, хотя сотрудники «Чирс» без этого миновать пропускной пункт не могли, Арчи видел.

Мельком взглянув в тонированное стекло караулки, Арчи увидел мрачного, насупленного ньюфаундленда рядом с сияющей, похожей на ретривера девушкой.

«Так, — сказал себе Арчи. — Спокойно. Только спокойно. Главное — чтобы она ничего не заподозрила. Не заподозрила, какой ты гад, де Шертарини. Какая ты подлая и лицемерная сволочь».

«Разведчик не может быть ни подлым, ни лицемерным, — прозвучал внутри голос, знакомый до последней интонации. Голос нынешнего шефа, Вениамина Коршуновича. — Он может лишь выполнить или не выполнить задание. Остальное — частности, о которых никто не спросит. И о которых никто никогда не вспомнит».

Никто. Кроме собственной совести.

— Нам туда, — сказала Ядвига и указала рукой на гряду, что заполонила юг, отгораживая Туркмению от Турана.

На ущелье, у устья которого высаживал волков орбитальный модуль.

— Только я на площадку забегу, — предупредила Ядвига.

Они отклонились к Хендывару; Ядвига о чем-то недолго переговорила с часовым в отрытом по полному профилю окопчике и грациозно выскочила на поверхность.

— Пойдем! — Ей явно не терпелось показать Арчи нечто необычное.

«Стоп! — спохватился вдруг Арчи. — Стоп!»

Он тут изо всех сил борется с совестью… а его ведут в ущелье. Якобы купаться.

Купаться. В ущелье.

Вот именно.

«А уж не шлепнуть ли меня решили? — похолодев, сообразил Арчи. — Но зачем такие сложности? Это можно было без риска проделать и на базе. Или даже в давешнем окопчике, если волки по какой-либо причине решили утаить факт убийства своего консультанта от Варги».

По спине прогулялся легкий озноб, но зато перестало докучливо ныть в груди.

Драка — это не обман. Драка — это именно то, чего разведчику негоже стыдиться. Даже если это поединок с женщиной. Впрочем, волчица Ядвига, хоть она и экономист, это такой противник, с которым не каждый из землян-мужчин совладает. Да и неизвестно еще, действительно ли она экономист. Арчи помнил Гнома, человека, безусловно, очень и очень опасного. А Ядвига, похоже, однажды разобралась с ним. По-своему, по-волчьи… разве что не насмерть.

— Это, конечно, не Ков-Ата, — беззаботно, совершенно не замечая хаотичных, как метания потерявшегося термита, мыслей Арчи, сообщила Ядвига. — Но тоже примечательное место.

— Ков-Ата? — тупо переспросил Арчи.

Он действительно понятия не имел, что еще за Ков-Ата, на которую ссылается Ядвига.

— Ков-Ата — это пещера, частично затопленная пещера. Немного западнее, по Бахарденской трассе. Озеро там. Теплое, говорят, даже зимой.

— Озеро? — пробормотал Арчи. — Ух ты…

— Ага! — радостно подтвердила Ядвига. — Извини, не удержалась. Хотела тебе сюрприз сделать… да выболтала заранее по скверной бабской привычке.

Ядвига обезоруживающе улыбнулась и вдруг взяла Арчи за руку.

Тот даже напрячься не успел. Но ничего не произошло — Ядвига просто шла рядом, держась за его ладонь. Будто дошкольница на прогулке.

Дорога шла в гору. Зев приближающегося ущелья распахивался перед ними, словно пасть лежащего на боку дракона. Сказочного дракона, которых на самом деле не бывает. Искрошенные каменные зубы обрели буро-рыжий цвет, и отчего-то казалось, что они загорели под безудержным южным солнцем.

Они так и вошли в ущелье рука об руку. Правда, вскоре пришлось разнять ладони, потому что прыгать по камням в сцепке — удовольствие сомнительное.

Они заходили все глубже в таящуюся меж склонами тень. Подъем постепенно становился круче, и карабкаться приходилось уже не по прямой, а зигзагами, по выщербленным терраскам едва в полметра шириной.

А потом, на очередной терраске, открылось оно. Даже не озеро — озерцо. Округлая чаша, полная пронзительно синей воды. Вода еле заметно играла в каменном ложе, и непонятно было: то ли она сама по себе такая синяя, то ли в озерце просто отражается небо.

В сущности, это была, вероятно, лужа, непонятно почему не высохшая со времени последнего дождя. Но назвать такую красотищу лужей язык не поворачивался.

— Здорово, правда? — прошептала Ядвига.

— Ага… — только и смог ответить Арчи. Все его страхи и сомнения вдруг испарились, словно по волшебству. Осталось только оно — чудесное озерцо на стыке склонов ущелья.

— Я пошла, — сказала Ядвига, снимая ботинки. А потом одним непостижимым движением сбросила комбинезон. На ней ничего не осталось из одежды. Совсем ничего.

Почти без всплеска Ядвига скользнула в воду; вынырнула, радостно отфыркиваясь.

— Ну же! — засмеялась она. — Лезь ко мне!

Арчи с некоторым сомнением стянул ботинки, рубашку и замер на краю озерца, почему-то не решаясь тоже раздеться догола.

Судьба решила за него: камень под ногами неожиданно подался, раскрошился и с хлюпаньем ухнул в воду, а следом за ним рухнул и Арчи, как был, в легких брюках и с иглометом в кармане.

Едва он вынырнул, Ядвига повисла у него на шее. Соприкосновение дурманило; Арчи хотел отдышаться — и не смог. Ему не позволили.

Губы у Ядвиги были горячие и требовательные. И руки тоже. Несмотря на то что вода в озерце была пронзительно холодной, почти обжигающей; и еще вода была такой чистой, что невольно хотелось сравнить ее с глазами Ядвиги, но Арчи сейчас не видел глаз Ядвиги, потому что Ядвига закрыла глаза.

Одной рукой Арчи прижал волчицу к себе, не переставая целовать ее. А второй полез в карман.

За иглометом.

Он уже достал оружие и даже будить игломет не пришлось — тот проснулся от воды. Отпустить предохранитель было делом мгновения.

И вдруг Ядвига открыла глаза.

— Господи… — прошептала она. — Да будь же ты человеком хоть иногда…

Арчи замер.

— Убери игломет. Убери его ко всем чертям, слышишь? — шептала она сердито. — Убери!

У Арчи враз стало пусто в голове.

— Убери! Видишь? — Ядвига вдруг отняла правую руку и отбросила нож, который, оказывается, до сих пор упирался Арчи под ребра. Далеко отбросила — к одежде. Нож ощутимо звякнул на камнях, ведь волки пользовались металлическими ножами. — Видишь? Я безоружна. А ты обещал, что не станешь убегать.

Медленно-медленно Арчи выпростал руку с иглометом. И тоже швырнул его вверх, на камни. В отличие от ножа игломет упал почти бесшумно.

Ядвига тотчас прильнула к нему. Словно ничего не случилось.

А потом они, продрогшие, выбрались из воды, и Ядвига сняла с него промокшую одежду, и они любили друг друга прямо на камнях, неистово и жадно, словно в последний раз. Нож был рядом, и игломет тоже был рядом, но у Арчи больше не возникало мысли дотянуться до оружия.

Ему показалось, что темнеющее небо одобряет подобные поступки.

Кейл с отцом вернулись из Ашгабата уже в темноте, на последнем рейсовом биобусе. Малыш раздулся от съеденного мороженого и выпитого морса, его отец — от пива. Оба были довольны собой, друг другом и замечательно проведенным днем.

В биобусе Кейла убаюкало, и от остановки он ковылял, крепко держа отца за руку и задремывая на ходу.

Дома Кейл был немедленно сдан на руки матери, а отец, включив в комнате свет, переоделся в домашнее и уже совсем было приготовился повалиться на диван перед телевизором, но тут взгляд его упал на одиноко белеющий на роговице стола лист пластика.

С надписью.

Отец Кейла перечитал записку трижды.

«Что за чертовщина? — подумал он растерянно. — Код московский…»

Минут пять он размышлял. Потом решительно направился к телефонному аппарату, привычно дремавшему в коридоре.