Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер
Он пришел и стал ее воздухом.
— В любом случае. — Медбрат Томо тяжело вздохнул. Улыбка исчезла с его лица. — Что бы ни произошло, завтра нас ждет новый рассвет. Любой результат — это все же результат. Так меня учил мой старый наставник. Хотите совет? — спросил он во второй раз, будто не произносил этой фразы минуту назад.
Димитрия кивнула.
— Просто верьте людям.
* * *Впервые за последние годы Дарко спал как убитый. Его сознание отключилось, позволив ему блуждать по закоулкам памяти. По самым счастливым воспоминаниям, в один миг обернувшимся его кошмаром.
Если бы отец так не давил на него, Дарко может и сделал бы так, как было в то время разумнее. Он бы пошел во флот (он всегда любил корабли и море), он бы нашел себе жену. Девушку скромную, которая бы тоже любила его.
Говорят, нельзя любить человека больше, чем он любит тебя. Дарко же отдавал в своей любви всего себя. Он чувствовал потребность в Эве, хотя она и не чувствовала такую же потребность в нем. Он был ее привычкой. Эва никогда по-настоящему не любила его.
Он это знал.
Вот в чем была загвоздка.
Дарко воплотил мечты Эвы о благородном рыцаре, готовом носить свою даму сердца на руках. Они оба лгали друг другу. Он лгал — потому что верил в свою ложь. Эва же лгала, потому что привыкла жить во лжи, в своем воздушном замке, сотканном из фантазий и романов.
Но глупо было отрицать — все это было неправильно.
От резкого порыва ночного северного ветра — сухого и безжизненного, как и все вокруг, — Дарко проснулся. Он прижал ладони к лицу, не в силах больше терпеть этот кошмар, и свесил ноги с уступа скалы, на которой заснул.
Над ним простиралось великолепное сияние. Изумрудное, как глаза женщины, которой он посвятил всю свою жизнь. Он смотрел на это сияние и видел в нем Эву. Она говорила ему, что все хорошо. Так она всегда ему говорила.
Снова и снова у себя в голове Дарко прокручивал тот момент, когда эта тварь в черном комбинезоне пустила ей в живот две пули — одну за другой — а он ничего не мог поделать.
Они могли и не убивать ее. Они и не убили бы, если бы не увидели в ней потенциальную опасность.
Эва была на шестом месяце беременности, когда этот подонок в черной маске вместе с его настоящим отнял у него еще и будущее.
— Все будет хорошо.
Проглотив невольные слезы (мужчины не плачут), Дарко поднялся на ноги и зашагал прочь по пустой выжженной земле.
Глава девятнадцатая
Со всех сторон доносились развеселенные псевдо-шампанским голоса. И хотя алкоголь уже много лет не пьянил даже чуть-чуть, в этот вечер все почувствовали себя немного пьяными.
Окружив свою добычу плотным кольцом, группа разношерстных медиков победоносно улыбалась. Чтобы на этот раз помешать их планам, должна произойти катастрофа вселенского масштаба.
И в связи с таким значимым событием воздух на этом слете казался насквозь пропитанным ожиданием. Сейчас все казалось волшебным — черные комбинезоны внезапно превратились в элегантные смокинги, суррогатный напиток в мгновение ока стал символом былых коктейльных вечеринок, а доносящаяся из колонок старомодные техно и поп-блюз нагоняли воспоминания.
Никто не знал, в чем тут точно было дело, но каждый почувствовал изменения.
Все ждали обычной ежегодной речи. Да, пропитанной надеждой и красивыми словами, но среди тех, кто попал сюда — а это уже кое-что значило — дураков не было. Не в правилах настоящих мужчин покупаться на дешевые фокусы. Это лет пять назад их могли надуть в супермаркете, сказав, что домашний тренажер — это лучшее вложение капитала. Теперь все знают, что такое надежда на светлое будущее под настоящим солнцем, а не пот тем, что не прекращало слепить им глазам даже по ночам.
Девушку, сидящую в плотном оцеплении из живых медиков, по-прежнему все считали просто каким-то забавным роботом. Время от времени робот касался губами своего бокала с напитком, делал существенный глоток, а затем продолжал сидеть с отсутствующим взглядом.
Никто на такую мелочь внимания не обращал. Верить в то, во что верить уже давно все перестали, для этих людей было уже слишком.
Все изменилось, когда к "роботу" приблизился капитан Лекса. Его рука была забинтована и держалась на простой марлевой подвязке. Старый капитан давно не брился, но грязным или небрежным он не выглядел, как, впрочем, не выглядел никогда.
— Я могу украсть у тебя девочку на пару слов? — поинтересовался он у Томо — у единственного, с кем в данной ситуации из всей команды врачей вообще можно было вести разговор.
Безусловно, отказать капитану Томо не мог да и не видел для этого никаких особенных причин.
— Только… капитан. — Медбрат понизил голос до шепота так, чтобы Димитрия не смогла его услышать.
— Я боюсь, она чем-то подавлена. Я не спрашивал, но, возможно, вам она доверится больше… Прост…
Капитан Лекса перебил медбрата Томо на полуслове:
— Успокойся, Томо. Я поговорю с ней. То, что она здесь, уже большое чудо. Мы должны благодарить судьбу за то, что она преподнесла нам такой подарок.
Напуганный авторитетом капитана, Томо кивнул и сделал несколько шажков назад, чтобы дать капитану пройти к сидящей в середине круга девушке. Как только капитан переступил через импровизированное ограждение, строй за ним моментально сомкнулся.
Завидев капитана, Димитрия из уважения слабо улыбнулась, а затем продолжила тупо пялиться в искрящееся ненастоящими пузырьками ненастоящее шампанское. Ей было нечего сказать этому человеку.
— Вы преодолели огромный путь, юная леди. Ваши упорство и выдержка заслуживают похвалы. Дарко о вас очень лестно отзывался.
Ложь. Датчик детектора лжи, установленного в мозгу у Димитрии, мгновенно заверещал. Ей хотелось зажать уши руками, чтобы не слышать этого пронзительного визга, который сводил ее с ума, но она сдержалась, продолжая строить из себя безучастную Димитрию, какой она прибыла на корабль к капитану Лексе.
— Чушь собачья, — фыркнула она. — Либо вы врете, капитан, а вы врете, либо вы до сих пор еще не связались с этим чертовым солдатом.
От резкого тона Димитрии капитан еле заметно вздрогнул, но позиций не сдал. Он тоже продолжал играть свою роль.
