Тим Хэй - Николае
В это время он услышал злой голос Карпатиу:
— Капитан Стил, а с вами я еще разговаривать не закончил…
Не слушая, его Рейфорд продолжал:
— Мак! Ты где? Запускай двигатели. Я уже бегу!
Неожиданно отключилось электричество. Только под самым потолком горели лампы аварийного освещения, работавшие от аккумуляторов, а в окно врывались потоки яркого солнечного света. Секретарь взвизгнула.
Повернувшись к Карпатиу, Фортунато пытался пересказать то, что ему только что сообщили. Карпатиу нервно закричал на него:
— Приказы здесь отдаю я!
И вдруг дневной свет померк, как будто кто-то повернул выключатель. Теперь рыдали и визжали уже даже мужчины. Здание начало дрожать. Происходящее освещалось только призрачным светом аварийных ламп. Рейфорд бросился к двери и почувствовал, как кто-то бежит за ним следом. Нажав кнопку вызова лифта, он тут же, вспомнив, что электричества нет, хлопнул себя по лбу. Не раздумывая, он взметнулся вверх по лестнице на крышу, где его уже ждал готовый к взлету вертолет МакКаллама.
Здание под ногами Рейфорда раскачивалось как доска для серфинга. Вертолет почти лег сначала на левый, а затем и на правый борт. Подбежав к кабине, Рейфорд увидел, широко распахнутые от ужаса глаза МакКаллама. Когда Рейфорд пытался забраться в вертолет, то почувствовал, что кто-то толкнул его сзади, и он полетел вперед за сиденье Мака. В кабину забирался Николае Карпатиу.
— Взлетай немедленно! — прокричал он. Взлетай! МакКаллам поднял вертолет, который завис примерно в полуметре над крышей. Он закричал:
— Сюда еще бегут люди!
— У нас больше нет места! Немедленно улетай! — закричал Карпатиу истошным голосом.
И хотя за вертолет уцепились две молодые женщины и несколько мужчин среднего возраста, Мак вынужден был лететь прочь от здания. Когда он разворачивался влево, прожектора вертолета осветили крышу, на которую выбегали визжащие и кричащие люди. Из вертолета Рейфорд с ужасом наблюдал, как огромное восемнадцатиэтажное здание, в котором оставались сотни людей, с грохотом рушилось, поднимая клубы пыли. Пронзительно кричащие мужчины и женщины, цеплявшиеся за амортизаторы вертолета, один за другим падали вниз.
Рейфорд с ужасом смотрел на Карпатиу. В тусклом свете, падавшем от приборной панели, его лицо было абсолютно невозмутимо, и он был озабочен только тем, чтобы поудобнее устроиться в кабине. Рейфорду стало дурно. Он видел гибнущих по приказу Карпатиу людей, которых можно было спасти, и был готов убить его собственными руками.
«Лучше было бы мне погибнуть там, в разрушенном здании», — думал Рейфорд, качая головой. Решительно застегнув ремень безопасности, он прокричал:
— Летим в Багдад! В аэропорт!
* * *Что происходит, Бак знал точно, и поэтому мчался по дороге, не обращая внимания на светофоры и знаки, прямо по тротуару обгоняя легковые машины и грузовики. Он хотел добраться до дома Лоретты, в котором была Хлоя, прежде чем все начнется. Потянувшись было к телефону, он вспомнил, что так и не ввел в его память быстрый набор номеров, и понял, что набирать номер и вести машину на такой скорости не сможет. Бросив телефон на сиденье, он помчался вперед. Солнце померкло в тот момент, когда он проезжал перекресток. Мгновенно день превратился в ночь. Повсюду отключилось электричество. Водители автомобилей быстро включили фары. Двигаясь на большой скорости, Бак слишком поздно заметил огромную, приблизительно три метра в ширину и столько же в глубину, трещину, пересекающую дорогу прямо перед его машиной. Он летел прямо к ней. Бак успел осознать, что если провалится в нее, то непременно погибнет, а машина, чтобы затормозить, несется слишком быстро. Он сообразил резко повернуть руль влево, и «Реиндж Ровер» развернулся на самом краю трещины, едва в нее не сорвавшись. Вначале сработала, а потом медленно сдулась подушка безопасности на пассажирском месте. Пришло время проверить, какова эта машина в деле. Трещина перед ним стала уже. Бак понял, что если сейчас же не тронется, то вообще не сможет проехать. Включив полный привод, он переключился на первую передачу, развернул передние колеса чуть-чуть влево и выжал педаль газа. Левое переднее колесо стало съезжать вниз по отвесному склону провала, но в этот момент Бак резко бросил машину вперед. Бак успел заметить, как ехавшая следом за ним небольшая легковая машина, сорвавшись вниз, загорелась. Почва заходила ходуном и осела. Огромный кусок тротуара поднялся вверх более чем на три метра, а затем с оглушительным грохотом обрушился на дорогу.
Наблюдая за обеспокоенными животными, Бак забыл поднять окно, и теперь, когда начали переворачиваться грузовики, падать фонарные столбы, опоры телефонных линий и дома, на него обрушился грохочущий шквал звуков.
Бак приказал себе ехать медленнее. Не сбросив высокую скорость, можно было погибнуть, потому что приходилось выбирать дорогу, объезжая препятствия. «Рейндж Ровер» подпрыгивал на выбоинах, его мотало из стороны в сторону. На одном месте его даже закрутило. Водители, еще оставшиеся в живых, неслись на огромной скорости, врезаясь друг в друга.
Бак потерял ориентацию во времени и пространстве. По компасу на приборной доске он попытался держать направление на запад. Вдруг дорога превратилась в американские горки. Машина забиралась на высокие гребни, а затем съезжала вниз, напоминая небольшой корабль в шторм, но большое землетрясение только начиналось. Вздымающиеся гребни, которые «Рейндж Ровер» преодолевал с такой легкостью, рассыпались, превращаясь в груды грязи и искореженного асфальта, куда проваливались машины.
* * *Сказать, что все присходящее было кошмаром, все равно что не сказать ничего. Рейфор был не в состоянии говорить ни с Карпатиу, ни даже с Маком. Они летели по направлению к багдадскому аэропорту, и Рейфорд, не отрывая взгляда, смотрел на разворачивающиеся внизу картины разрушений. Повсюду бушевали пожары, которые освещали развороченные машины, рухнувшие здания, поверхность земли, перекатывающуюся валами, как штормовое море. Рейфорд обратил внимание на что-то, похожее на раскаленный шар пламени, появляющийся, когда загорается бензин. Это была кроваво-красная луна, висевшая в небе так близко, что, казалось, к ней можно было прикоснуться.
* * *Забывая об опасности, Бак думал о Хлое, Лоретте, Ционе. Неужели Господь провел их невредимыми через все испытания, чтобы они погибли от великого землетрясения — Шестой чаши Гнева Господня? Если им всем было суждено предстать перед Господом, так уж лучше пусть это произойдет таким образом. Он думал о том, что, вероятно, слишком много просит, умоляя Господа, чтобы те, кого он любит, не мучались перед смертью. А если им все-таки суждено погибнуть, то: «Пусть они уйдут к тебе быстро, Отче!» молился он.
