Джон Уиндем - Том 4. Чокки. Паутина. Семена времени
— А какой нам от этого будет прок, если мы все равно не сможем приземлиться? — пожелал выяснить кто-то.
Однако капитан проигнорировал реплику и продолжил:
— Я свяжусь с Марсом и с базой, доложу обстановку. Я сообщу также, что намереваюсь использовать наш единственный шанс и попытаюсь вывести корабль на орбиту вокруг Марса с помощью одного лишь основного двигателя. На этом пути нас подстерегают две опасности: мы можем промазать и уйти к внешним планетам Системы или врезаться в Марс. Думаю, у нас неплохие шансы избежать и того, и другого.
Закончив речь, он увидел на одних лицах тревогу, на других — озабоченность. Миссис Морган, чуть побледнев, крепко сжала руку мужа.
Первым нарушил тишину человек с раскатистым голосом.
— Вы думаете, у нас есть шанс? — осведомился он.
— Да. Причем уверен, что другого выхода нет. Я не стану вас дурачить, утверждая, что беспокоиться не о чем. Все слишком серьезно.
— А если мы все-таки выйдем на орбиту?
— Нас постараются поймать радаром, и, как только это удастся, пошлют спасателей.
— Гм-м… — отозвался спрашивающий. — А каково ваше личное мнение, капитан? Насколько все это реально?
— Я… что ж, видимо, это будет не так-то просто. Раз уж мы с вами повязаны одной веревочкой, скажу, что спасатели доберутся до нас в лучшем случае через несколько месяцев. Корабль пошлют с Земли. Планеты сейчас в противофазе. Боюсь, что нам придется немного подождать.
— Сколько мы выдержим, — капитан?
— Согласно моим расчетам, мы сможем продержаться семнадцать-восемнадцать недель.
— А этого хватит?
— Должно хватить.
Капитан оборвал затянувшуюся паузу, последовавшую за его ответом, и продолжил неунывающим голосом:
— Хорошего нас ждет мало, но если мы правильно разыграем свою партию и урежем потребности до минимума, то все выйдет как надо. Сейчас на повестке дня три проблемы: воздух для дыхания — к счастью, о нем мы можем не беспокоиться. Регенерационная установка, баллоны из аварийного запаса и грузового отсека обеспечат нас кислородом надолго. Воду придется экономить. По две пинты на каждые сутки на всех. К счастью, мы можем добыть воду из топливных баков, хотя это далеко не просто. Хуже всего обстоит дело с пищей.
Далее он изложил слушателям свои предложения и рекомендации. И под конец добавил.
— А теперь я отвечу на ваши вопросы.
— Нет никакой надежды, что боковые дюзы заработают вновь? — спросил маленький жилистый человечек с обветренным лицом.
— Никакой, — покачал головой капитан Винтерс. — Двигательный отсек корабля устроен так, что в космосе к нему не подобраться. Мы попробуем, конечно, но даже если некоторые двигатели и удастся исправить, всей левой двигательной установки нам все равна не починить.
Капитан решил, что лучше ответить на как можно большее число вопросов, склонив чашу весов в сторону уверенности, а не упадка духа. Правда, перспективы сулили мало хорошего. Прежде чем придет помощь, им потребуется вся воля и решимость, которая только у них имеется, а среди шестнадцати человек всегда найдутся несколько слабых и малодушных.
Взгляд капитана вновь задержался на Алисе Морган и ее муже. Присутствие женщины было чревато лишними неприятностями. Когда страсти накалятся, кто-то из мужчин обязательно положит на нее глаз, а потом, не ровен час, сорвется и…
Но раз уж здесь оказалась женщина, ей придется делить все тяготы наравне с остальными. Никаких поблажек. В критический момент, может, кто-нибудь и позволит себе широкий жест, но выделять кого-то перед лицом тяжких испытаний, давая ему исключительные привилегии, совершенно недопустимо. Дайте ей поблажку, и вам придется дать поблажку другим из-за их слабого здоровья или по какой-либо иной причине — и Бог знает, что из этого выйдет.
Так будет честнее по отношению к остальным, а для нее он ничего больше сделать не мог.
«Нет, — думал капитан, глядя, как она, побледнев, сжимает руку мужа и глядит на него широко раскрытыми глазами, — нет, она не выдержит».
Он надеялся лишь, что она умрет не первой. Было бы просто нечестно, чтобы первой была она.
Она оказалась не первой. И вообще за последующие три месяца никто не умер.
«Сокол», благодаря умелому маневрированию с помощью основного двигателя, лег на орбиту вокруг Марса. После этого экипажу оставалось совсем немного работы. Теперь корабль превратился в маленький спутник Марса, мчавшийся по тщательно рассчитанной эллиптической орбите в ожидании помощи… или забвения.
На борту, если не открывать створок иллюминаторов, головоломные кульбиты корабля практически не ощущались. Но стоило их открыть, как бешеный галоп окружающего мира приводил человека в такое смятение, что тут же хотелось опять захлопнуть створки, дабы сохранить иллюзию устойчивой Вселенной. Даже капитан Винтерс и навигатор, едва успев проделать необходимые измерения, выключали дисплей, обрывая безумное вращение звезд и находя убежище в относительном покое.
«Сокол» стал для его обитателей крохотным замкнутым мирком, ограниченным в пространстве и чрезвычайно недолговечным.
Более того, это был мир с весьма низким уровнем жизни, вкупе со страшной нервотрепкой, постоянными срывами, скандалами, болезненным самолюбием, бесхребетностью и склочностью. Здесь проживала горстка людей, каждый из которых был начеку, опасаясь, как бы его не обделили при раздаче дневного рациона; тех крох, что съедали, едва хватало, чтобы заглушить голодное урчание в желудке. Ложась спать и пробуждаясь ото сна, человек постоянно мечтал о пище.
Люди, стартовавшие с Земли здоровыми и полнокровными, превратились в ходячие скелеты, их лица посуровели и ожесточились, румянец сменила землистая бледность, посреди которой лихорадочно сверкали безумные глаза. Они все испытывали болезненную немочь. Самые слабые лежали пластом на своих койках. Более везучие глядели на них с немым вопросом в глазах: «Доколе мы будем попусту тратить пищу на этого парня? Похоже, он уже отмучился». Однако умирать пока что никто не собирался.
В целом ситуация с продовольствием оказалась даже хуже, чем капитан Винтерс мог предположить. Всему виной была укладка продуктов. Консервные банки с мясом в нескольких ящиках не выдержали колоссального давления остального груза, находящегося сверху, и лопнули во время взлета. Теперь они хаотично кружили вокруг корабля, выкинутые наружу капитаном. Узнай о случившемся люди, ему бы не поздоровилось, поскольку они готовы были съесть даже испорченную пищу. Потом бесследно исчез перечень продовольственных припасов. Обыскали весь корабль — тщетно. В довершение всех бед большая часть неприкосновенного запаса состояла из обезвоженной пищи, для которой капитан не отваживался израсходовать нужное количество воды, поэтому, несмотря на свою питательность, еда буквально застревала в горле Они просто решили добавлять концентрат понемногу к рациону, если ожидание продлится дольше расчетного срока.
