Дем Михайлов - Запределье
– Выполнение двух уникальных заданий? – предположил я.
– Меньше чем за один день, – подтвердил Бес. – До вас подобного результата не достигал никто. Ваш ответ касательно достижения? Предать огласке? Сохранить в тайне?
– Предать огласке, – не стал я долго думать.
– Благодарю, Росгард. В течение десяти минут картины с запечатленным моментом появятся в тавернах и гостиницах мира Вальдиры. Вот изображение.
Передо мной возникла большая картина, где я, стоя по колено в воде, заложив руки за спину, смотрел на висящие и стоящие повсюду в каменном мешке золотые и серебряные предметы. Одет я простенько, стоящий рядом слуга и тот пороскошнее облачен, но на этот раз я хотя бы не голый! И без бобра…
– Хорошего вам дня, – улыбнулся ангел еще раз и испарился.
Ах да, все время моей беседы с ангелом верный слуга молча таращился на большое овальное блюдо и пошевелился лишь, когда Бес исчез под звон невидимых хрустальных колокольчиков.
Сюрпризы на этом не закончились. После исчезновения Бессмертного выскочило еще одно оповещение.
Достижение!
Вы получили достижение «Живая легенда» вто-рого ранга!
Увидеть таблицу полученных достижений можно в настройках вашего персонажа.
Ваша награда за достижение:
Серебряная фигурка изображающая вашего тор-жествующего персонажа, держащего над головой золотую табличку с надписью «Легенда Вальди-ры!». (Внешний вид персонажа берется с момен-та получения данного достижения!)
Нагрудный серебряный знак в виде многолу-чевой звезды, инкрустированной драгоценными камнями.
(Вручение знака произойдет в торжественной обстановке в вашем «родном» городе Альгора, во внутреннем дворе королевского дворца в любой день на ваш выбор – обратиться в восточную привратную башню стражей.)
Текущий бонус: +1 доброжелательности к от-ношениям с НПС.
«Родной» мой город – тот населенный пункт, где я впервые «родился», то бишь прошел через изначальные врата в Ясли. В моем случае это Альгора.
Нагрудный знак должен быть особым предметом с некоторыми статами. Плюс что-то там с репутацией. Но носить его на груди постоянно – значит наживать завистников и врагов среди игроков. Ладно, его сначала бы получить.
Но и это потом. Сейчас у меня в голове крутились слова Афросия про золотую корону.
«Богату чашу» из его же тогдашнего бормотанья я видел – даже несколько их здесь повсюду валяется, бери любую да наполняй. А вот золотой короны или иного позолоченного головного убора не наблюдалось. Задрав голову, я приметил характерность выступов и понял, что пора обновить навыки скалолаза, а также умение владения заклинанием «лоза».
Слуге я велел подождать внизу. Но не просто стоять, а начинать собирать все тутошние сокровища в его заплечный мешок. Сам-то я налегке. По поводу присваивания чужого добра совесть меня не грызла совершенно. Афросий вор! Он их точно откуда-то спер, причем здесь явно многолетняя работа отчетливо просматривается.
Едва я высунул голову из отверстия в верхней части каменной скалы-свечи, как тут же наткнулся на лежащую на камне золотую корону, вернее, толстенный золотой обруч с большим сиреневым камнем у лба. Сцапав добычу, я довольно ухмыльнулся и быстро огляделся. И тут же понял ощущения пьяного Афросия, когда он, со златой короной на макушке, с золотым кубком, полным вина, усаживался на самой вершине пустотелой скалы и, прихлебывая хмельной напиток, с высоты наблюдал за дикими плясками веселых лохров, славящих Снессу… Он им и подпевал, наверное, и наверняка чувствовал себя самым настоящим королем, глядящим свысока на своих подданных.
Этот мир продолжает меня поражать.
– Эй! – хриплый и угрожающий голос, донесшийся снизу, был мне очень знаком, но при этом казался чужим и опасным. – Ты кто? Что здесь делаешь?! А?! А?! А?!
– М‑мать! – пробормотал я, цепляя край волшебной «липкой лозы» к камню и проваливаясь вниз.
Этот голос…
Афросий…
Мокрый рыбак стоял по колено в воде, покачиваясь, набычившись, грозно расставив руки, с зажатыми в ладонях кривыми ножами. Лицо злобное, незнакомое, глаза пылают яростью и злобой. Это уже не тот трясущийся мирный алкаш. Это нечто грозное и страшное. Буйный пьяница и убийца, заставший грабителей в своей берлоге…
После ухода Ракитушки спали ее очищающие ауры. Дорвавшийся до прихваченных мною на всякий случай кувшинов с пивом Афросий быстро нализался в хлам и перестал, похоже, бояться к тому времени уплывших храмовых щук. А может, просто заметил меня на вершине скалы. И в нем вспыхнула дикая ярость собственника.
– Афросий! Это я! – поспешил я заявить, едва только плюхнулся в воду. – Это я! Я выполнил твое поручение!
Ох как же я ошибся.
Пылающий взор рыбака буквально прилип к зажатой в моей руке златой короне, и с диким воем Афросий прыгнул вперед, выставив перед собой сразу два ножа…
– Мое! Мое! Мое! – каждый хриплый крик сопровождался ударом.
Каждый удар уходил в пустоту, ибо ринувшийся вперед слуга успел откинуть врага ударом ноги.
Стоя за спиной защитника, я лихорадочно тасовал заклинания, пытаясь понять, чем можно воспользоваться в этой тесной ловушке и при этом не угробить себя и союзника. А над всклокоченной головой воющего Афросия полыхала красная надпись:
Афросий Буйный!
Уровень: 130.
Эк его модернизировало обычное деревенское пивко-то!
– Убивать? – вопросил меня слуга, вновь откидывая врага назад. Спросил спокойно, буднично, от чего еще страшнее стало.
– Нет! Ты все собрал?
– Осталось лишь несколько монет.
– Ясно. Когда скажу – следуй за мной, – велел я, вновь выпуская из ладони магическую лозу, прилипшую к сырому камню над головой.
– Слушаюсь!
Тяжело пыхтя, я принялся карабкаться, а вслед мне бешено заорал Афросий Буйный, увидевший, как исчезает его любимая корона. Но попытки рыбака пробиться ко мне ничего не дали – его надежно блокировал куда более умелый и сильный воин.
Оказавшись у самой кромки, я спустил лиану вниз и крикнул:
– Давай!
Рывок! Еще один! Одно мгновение, и слуга выскочил из дыры, как черт из табакерки. Из отверстия донесся самый настоящий взбешенный рев, по стене проворно карабкался Афросий, глядя на меня сквозь спутанные пряди волос. Не думаю, что он мне даст награду обещанную, к тому же я уже обчистил его ларец.
Н‑на!
Вырвавшаяся из моей руки вспышка породила внутри пустотелой колонны настоящий растительный ад – одна за другой я поместил там сразу три терновые стены. И рыбак Афросий завяз, словно букашка в паутине, хотя замолкать и не думал, продолжая дико и пьяно орать.
