Люциус Шепард - Голос ветра в Мадакете
- Может, забегу кинуть взгляд. Доберманы или овчарки?
- Доберманы. Злющие будут.
- Салли, ты чего замыслила? - перебил их Уэлдон, становясь перед Салли.
- Хочу сделать признание.
- Чего ты натворила на этот раз? - хмыкнул Уэлдон. - Магазин одежды ты не обворовывала, это ясно как день.
Салли нахмурилась, отчего морщины на ее лице проступили еще резче.
- Ты узколобый сукин сын, - отрезала она. - Клянусь, когда Господь тебя делал, у Него уже все вышло, окромя навозу.
- Слушай, ты, старая...
- А наместо мозгов Он натолкал тебе дерьма, - не унималась Салли, а...
- Салли! - Втиснувшись между ними, Питер взял старуху за плечи. При взгляде на него ее остекленевшие глаза обрели осмысленное выражение. Наконец она стряхнула его руки и поправила волосы движением на диво женственным для столь бесформенной и опустившейся старухи.
- Надо б сказать тебе раньше, - заявила она Уэлдону, - но у меня в печенках сидят твои насмешки. Потом я решила, что это может быть важно и следовает рискнуть выслушать твое дурацкое ржание. Вот я и говорю. - Она посмотрела в окно. - Я знаю, кто разворотил эти кондоминиумы. Это ветер. Она опалила Уэлдона ненавидящим взглядом. - И никакая я не чокнутая, вот оно как!
У Питера подкосились колени. Его охватило ощущение, что беда окружила их со всех сторон, как тогда в море за мысом Смита, только ощущение более сильное, словно Питер сделался более восприимчивым к нему.
- Ветер, - ошарашенно повторил Уэлдон.
- Именно, - с вызовом бросила Салли. - Проломил дыры в ихних треклятых стенах и свистал сквозь них, будто музыку наигрывал. - Она свирепо воззрилась на шефа полиции. - Чего, не веришь?
- Верит, - подал голос Питер. - Мы считаем, что это ветер убил Эллен Борчард.
- Только не разносите об этом по округе! Мы еще не уверены! - с отчаянием в голосе попросил Уэлдон, цепляясь за неверие, как за соломинку.
Салли пересекла комнату и остановилась перед Питером:
- Это правда насчет девочки Борчардов, а?
- По-моему.
- И эта штуковина, что ее убила, она здесь, в Мадакете. Ты ведь ее чуешь, так ведь?
- Ага, - кивнул он.
Салли направилась к двери.
- Ты куда? - спросил ей вслед Уэлдон. Пробормотав нечто невразумительное, она вышла; Питеру было видно, как она вышагивает взад и вперед по двору. - Психопатка старая!
- Может, оно и так, - откликнулся Миллз. - Да только не след бы ее травить опосля всего, что она сделала.
- А что она сделала? - заинтересовался Питер.
- Допрежде Салли жила в Мадакете, - пояснил Миллз, - и когда какой корабль налетал на Сухую банку или какую прочую мель, Салли отправлялась к месту крушения на своей старой посудине. Обыкновенно она обставляла береговую охрану. За эти годы спасла душ пятьдесят - шестьдесят, выходя в море в самую наихудшую погоду.
- Миллз! Отвези меня на эту свою помойку, - настырно попросил Уэлдон.
Миллз встал и подтянул штаны.
- Хью, ты чего, глухой, что ли? Питер и Салли талдычат, что это самое слоняется где-то окрест.
Расстроенный Уэлдон снова потянул воздух между зубами; лицо его отражало напряженную работу мысли. Он взял футляр с гребнями, бросил взгляд на Питера и снова отставил футляр.
- Хотите поглядеть, что я по ним узнаю? - напрямую спросил Питер.
- А чего, вреда-то никакого, - пожал плечами Уэлдон, устремив взгляд в окно, будто ему нет до того никакого дела.
Взяв футляр, Питер сел подле Сары.
- Постойте, - встрепенулась она, - я что-то не поняла. Если это существо где-то поблизости, разве не следует побыстрее убираться отсюда?
Никто не отозвался ни словом.
Футляр на ощупь был холодным, а когда Питер приподнял крышку, оттуда пахнуло холодом, будто из морозильника.
В комнату тут же влетела Салли.
- Чего это? - ткнула она пальцем в футляр.
- Старые гребешки, - пояснил Питер. - Но когда я их нашел, ощущение было другое. Не такое сильное.
- Ощущение чего? - спросил Уэлдон, все более выходивший из себя с каждой новой тайной; Питеру подумалось, что, если тайны в ближайшее время не раскроются, шеф полиции проникнется к ним недоверием из сугубо практических соображений.
Подойдя к Питеру, Салли заглянула в футляр.
- Дай-ка один. - Она протянула грязную руку. Уэлдон и Миллз подтянулись следом, став по бокам от нее, словно старые вояки, эскортирующие свою безумную королеву.
Питер неохотно взял гребень. Пронизывающий безделушку холод заструился в руку, в голову, и на миг Питер оказался посреди бушующего моря, испытывая ужас перед волнами, перекатывающимися через палубу рыбачьей шхуны, и перед ревущим вокруг ветром. Гребень тут же выпал из ослабевших пальцев. Руки Питера дрожали, а сердце молотом колотилось о ребра.
- Тьфу, дерьмо, - ни к кому не обращаясь, вымолвил он. - Не уверен, что мне хочется это делать.
Сара уступила Салли место рядом с Питером, и, пока они занимались гребнями, поминутно откладывая их, чтобы рассказать об увиденном, Сара грызла ногти и терзалась беспокойством. Она вполне разделяла расстройство Хью Уэлдона - сидеть без дела и наблюдать за ними было просто невыносимо. Всякий раз, когда Салли и Питер брались за гребенку, дыхание их учащалось, глаза закатывались, а откладывая ее, они казались изнеможенными и напуганными.
- Габриэла Паскуаль была из Майями, - сообщил Питер. - Не могу точно сказать, когда это случилось, но знаю, что прошел не один год... потому что ее облик, ее одежда выглядят несколько старомодно. Скажем, лет десять - пятнадцать назад - что-то около того. В общем, на суше ее ждали какие-то неприятности, что-то связанное с чувствами, так что брат не хотел оставлять ее одну и взял с собой на рыбную ловлю. Он был профессиональным моряком.
- У нее был талант, - подхватила Салли. - Потому-то ее так много в этих гребешках. А еще потому, что она порешила себя и умерла, держа их в руках.
- А чего она покончила с собой? - поинтересовался Уэлдон.
- От страха, - пояснил Питер. - И от одиночества. Пусть это и кажется бредом, но ветер держал ее в плену. По-моему, она не выдержала пребывания на дрейфующей шхуне наедине с этим протосуществом, порождением стихии.
- Наедине? - переспросил Уэлдон. - А что стряслось с братом?
- Погиб. - Голос Салли дрожал. - Ветер накинулся на них и поубивал всех, окромя этой Габриэлы. А она была нужна ему.
Пока все это выяснялось, дом начал содрогаться от порывов ветра, и Саре стоило немалого труда не задумываться, природное ли это явление. Оторвав взгляд от окна, от раскачивающихся деревьев и кустов, она сосредоточилась на рассказе, но тот сам по себе был настолько жутким, что она поневоле вздрагивала, стоило лишь зазвенеть стеклам. В путешествии Габриэла Паскуаль частенько страдала от морской болезни, рассказывал Питер; она боялась матросов, почти единодушно считавших ее дурным предзнаменованием, и была одержима предчувствием неминуемой катастрофы. И предчувствия ее не обманули, добавила Салли. Одним ясным, тихим днем демон обрушился на них и убил всех до единого. Всех, кроме Габриэлы. Подняв матросов и ее брата в воздух, он разбивал их о переборки и ронял на палубу. Габриэла тоже ждала смерти, но ветер ею вроде бы заинтересовался. Он ласкал ее и играл с ней, сбивая ее с ног и катая туда-сюда, а ночью он вливался в коридоры и разбитые иллюминаторы, производя заунывную музыку, которую Габриэла начала отчасти понимать по мере того, как шел день за днем, а корабль дрейфовал все дальше на север.
