Георгий Гуревич - Наш подводный корреспондент
И вот наступил день, когда на ладони у Ходорова лежал первый подводный странник - изящная машина в палец толщиной, с электрической батарейкой вместо двигателя, с круглым глазком-экраном, с вишню размером, с крошечным подводным телепередатчиком и таким же крошечным, но сложнейшим автоматическим управлением.
На всю жизнь запомнился Ходорову решающий день испытания. Драгоценную модель вынесли на пустырь.
Позади бюро от самого забора начиналось моховое болото с десятками оконец, ям и заросших тиной прудов. Ходоров выбрал один из самых маленьких прудиков, такой, чтобы в случае пропажи машины можно было бы спустить всю воду из него. Со вздохом он поставил модель на глинистый берег:
- Иди, странствуй самостоятельно, механическое наше дитя!
Провожали машину немногие, но тысячи глаз следили за ней в темном зале заседаний, где стоял проекционный телевизор. Обычно по воскресеньям, сидя в первом ряду, здесь смотрели футбол детишки сторожей и уборщиц. Но в это воскресенье они остались без матча. Вместо футболистов в полосатых и черных майках по экрану бегали такие чудовища, какие и во сне не приснятся.
Сначала на экране появились угловатые глыбы и плиты. В это время единственным своим глазом машинка взирала на песчаный берег пруда. На проекционном экране песчинки, увеличенные раз в пятьдесят, были похожи на бутовые камни, сброшенные с самосвала. Потом на камнях появились громадные поблескивающие полушария - это была просто пена, окаймляющая край каждой лужи. Продавив несколько пузырей, машинка спустилась в мутноватую воду. Время от времени экран заслоняли толстые стволы - стебли камыша. Затем появились плавучие тарелки. Это была ряска - тина в просторечии. Под блюдцами ряски свисали тоненькие ножки с утолщениями на конце - своеобразные плавучие якоря.
В отличие от нынешней донной машины, та маленькая модель плыла по поверхности, раздвигая ряску. Пустить ее по илистому дну Ходоров не решился. Пройдя тинистую заводь, она выбралась на блестящую открытую воду. Словно на лыжах, мчались по поверхности пруда длинноногие водомерки. Здесь Ходоров дал радиосигнал к погружению.
И зрители в зале заседаний - мастера, тонким пинцетиком собиравшие металлические органы машинки, - увидели подводный микромир, такой странный и непривычный для человеческого взора.
По экрану проплывали пузатенькие бочонки с длинными хвостами обыкновенные головастики. Мелькнула змея, закованная в блестящие кольца, - в пруде охотилась пиявка. Спустился страшный мохнатый паук, придерживая задними ногами пузырек, - паучок серебрянка тащил запас воздуха в свой подводный колокол. На миг перед самым экраном возникло непонятное чудище - пузатое, со шлемом на голове и совершенно прозрачное, так что видны были кишки, пульсирующее сердце на спине и мускулы, ворочающие глаз. А была это всего лишь водяная блоха - дафния - крошечный пресноводный рачок, оказавшийся перед самым глазом машины. Ударив усами, похожими на растопыренные пальцы, дафния метнулась в сторону, задела пузырчатый стебель подводного растения. И вдруг пузырек открылся, закрылся, и рачок исчез в зеленом капкане. Хищное растение проглотило его.
Зал следил, затаив дыхание. Слышно было только стрекотание любительского киноаппарата. Члены фотокружка с подоконников, с балкона, приседая и лежа на полу, щелкали аппаратами, пугая соседей внезапными вспышками. На глазах у зрителей микроскопические акулы лужи пожирали друг друга. Прозрачная, словно капля воды, амеба обволакивала зеленый комочек - водоросль. Но тут появилось существо с одной ногой и мохнатым ртом - коловратка. Ресничками оно подгоняло воду ко рту, глотая какие-то комочки, проглотило и амебу. Панцирный рачок, длиннохвостый и одноглазый, в свою очередь проглотил коловратку и тут же сам попал в челюсти хищной личинки стрекозы. Лупоглазая голова ее оказалась перед самым экраном. Зрители содрогнулись, увидев вытаращенные клетчатые глаза, бронированную маску, твердые губы и челюсти, похожие на когти и кинжалы. Бронированное, тупо жующее страшилище на глазах у всех кромсало рачка. Наверное, лев не показался бы таким страшным, все-таки у него морда напоминает человеческое лицо, хоть какое-то выражение есть на нем. Личинка же пугала своим несходством с живым существом.
И вдруг...
Вдруг подводный мир исчез. Ударил яркий свет. Заросли камыша, тина, роскошные листья кувшинок закружились на экране. Кувшинки видны были почему-то сверху. Самые догадливые из зрителей кинулись к окнам, крича: "Птица! Птица! Она уносит машину!"
Опасность воздушного нападения была предусмотрена Ходоровым. На берегу пруда стояли дежурные с дробовиками, и все они начали пальбу, стараясь сбить цаплю, поднимающуюся над прудом. Цапля, видимо подраненная, покружившись, медленно спустилась. Крича, проваливаясь в болотца, бежали к ней ученики, токари, мастера и инженеры.
Цаплю удалось убить, но машинки в клюве у нее не оказалось. Падая, птица выронила металлическое "насекомое". Ходовая часть, вероятно, была помята клювом - машинка не двигалась более, но передатчик еще действовал - на экране виднелись ветвистые узорные мхи, по которым ползали бесформенные тихоходки. Ходоров был в ужасе. Получасовые наблюдения не стоили двухлетних трудов. Разбившись на партии, зрители и мастера ползали по болоту. Искали весь день, позабыв про воскресный отдых, искали ночью с фонарями, искали на другой день, начиная с рассвета. Однако к утру изображение исчезло с экрана - то ли иссякла батарейка, то ли машину затоптали каблуками, то ли другие птицы проглотили ее. К удивлению Ходорова, директор распорядился не работать в этот день и всем сотрудникам искать машину. Оказывается, он отлично знал об испытаниях.
Машинку так и не нашли. Впрочем, остался узкопленочный фильм, многочисленные фотографии, свидетели. И директор сразу и решительно признал успех. Он вызвал Ходорова и распорядился делать новую модель, но более крупную.
- Переходите от масштаба лужи к масштабу океана, - сказал он. - Обеспечим. Материалы найдутся. Есть у нас резервы для работы с заглядом. Мы - творческая организация. Не век же сидеть на автоматизации железных дорог, это пройденный этап...
Ходоров рассказывал долго, подробно, с отступлениями и техническими пояснениями. Но никто не ушел из столовой, хотя все мы порядочно устали после шестичасового сидения перед экраном. Когда рассказчик кончил, столик его окружили плотным кругом. Держа изобретателя за пуговицу, толстяк Казаков объяснял, как надо устроить микроэкран для изучения рыбьей икры. У всех были вопросы и предложения, у меня тоже возникло одно... к жизни прудов не относящееся, правда. Но мне не хотелось обсуждать его в толкучке. "В другой раз!" - решил я.
