Сергей Абрамов - Ряд волшебных изменений милого лица
Он уже мало что понимал, у него голова кругом шла. Он успел позвонить в театр и сообщить, что произошло Ужасное и он не приедет. На счастье, Колька Петровский, дублирующий его в роли Актёра, оказался в театральном буфете и ещё не успел принять внутрь свои двести пятьдесят, был отловлен помрежем и запущен в спектакль. Мамуле Стасик тоже позвонил, и она уже, забыв про дневную ссору, мчалась сюда на таксомоторе, захватив энную сумму денег для ребяток-умельцев из аварийной службы.
Умельцы прибыли первыми. Они поизучали вид сверху, вкусно поматерились, перекурили, не обращая внимания на суетящегося Стасика. В те трудные для его самолюбия минуты он являл собой жалковатое зрелище: зачем-то бегал, чего-то у кого-то просил, куда-то звонил и не дозванивался, потому что не соображал, чей номер накручивает. Короче, процесс расстройства сознания, похоже, продолжался. Если бы Стасика увидела Кошка, привыкшая к образу супермена, джентльмена, вообще «мена», то есть мужчины, она бы немедля выполнила свою вчерашнюю полуугрозу. Или, точнее, своё предложение по поводу последнего «прости» провела бы в жизнь, выражаясь языком протокола.
Да и каким языком выражаться в подобной ситуации? Только протокольным, только языком казённых бумаг…
Мамуля в отличие от неведомой ей Кошки за двадцать лет видала Стасика всяким. Поэтому она тут же включилась в действие, сунула туда-сюда того-сего, и вот уже двое «менов» из «аварийки», по-прежнему — но уже довольно — матерясь, лениво разделись, полезли в сентябрьскую водичку, завели троса под брюхо утопленнице, вылезли на сушу и мгновенно получили от мамули бутылочку согревающего питья: она, оказывается, и это заранее предусмотрела, умница.
Кто-то главный прокричал: «Вира помалу!» — крановщик в кабинке «МАЗа» потащил на себя рычаг, и морковное авто Стасика с сильно помятым передком с длинным бульком вынырнуло из Яузы, качаясь, зависло над чёрной гладью, и из него низвергся водопад, подобный, быть может, Ниагарскому, если бы он так скоро не иссяк.
Всё-таки небольшой ёмкости машины делают наши автомобилестроители, мало воды в салоне помещается…
Но как бы мало её ни было, как бы Стасик ни волновался, как бы ни пребывал в раздрызганных чувствах, в расстроенном сознании, а всё же заметил, как вместе с водой выпорхнули из родного салончика, с правого сиденья, солнечные очки с дефицитными стёклами «Поляроид»…
Короче говоря, «аварийка», осыпанная щедротами мамули, отбыла в свои аварийные края, любопытствующие граждане мирно разошлись, и тогда инспектор ГАИ Валериан Валерианович Спичкин, терпеливый старший лейтенант, который всю церемонию до конца высидел, остановил свободного таксиста и уговорил его подцепить промокший автомобильчик и дотащить до Сокольников, благо недалеко.
— Двигатель в порядке, — сказал Спичкин, приоткрыв покорёженный капот и изучая в кои-то веки помытые внутренности машины. — Составите калькуляцию на «жестянку» и «малярку», я тут вчерне вам прикинул, не шибко дорого, а точнее вам страховики сосчитают, и катайтесь себе на здоровье… А к врачу зайдите. Хорошо, вы в реку, а если б в дом?..
— Что в дом? — слабым голосом спросил Стасик, который, видать по всему, напрочь вырубился из суровой действительности.
И толковый Спичкин это понял, подтолкнул Стасика к морковному инвалиду автолюбительства, ласково пошептал на ушко:
— Вам жена объяснит. А пока — до свидания.
— До какого свидания? — встрепенулся Стасик. Он не хотел видеться со Спичкиным, он хотел забыть его, как сон, как утренний туман.
— Права заберёте, актик подпишете, завтра, завтра. — Спичкин уговаривал Стасика, как малого ребёнка, а сам всё подмигивал Наталье, всё щекой дёргал: мол, включайтесь, гражданка, не видите, что ли — сознание у человека так и не врубилось.
— Поехали, Стас, — заявила Наталья и решительно, не боясь запачкать платье, уселась в «жигуль».
Таксист газанул вхолостую, рявкнул движком, напоминая о том, что времени у него — в обрез, торопился в парк, искра, вот-вот в землю уйдёт, тормозная жидкость на исходе.
И тогда Стасик неуверенно сказал:
— Я не могу.
— Что не можешь? — спросила Наталья.
— Я не могу её вести. Я боюсь.
— Вы только рулить будете. — В голосе Спичкина слышались нетерпеливые нотки: клиент ему сильно надоел.
— Я боюсь. Я в неё не сяду! — уже твёрдо заявил Стасик и пошёл прочь, пешком, в сгущающийся сумрак, не оборачиваясь, — уже подсохший, но ещё жалкий, в одних носках, поскольку туфли по-прежнему цепко держал в правой руке.
— Стас, куда ты? — крикнула из машины Наталья.
— Домой, — донеслось из тьмы.
— Эх, пропадай моя телега! — простонародно выразился инспектор Спичкин, сбегал к своей «тачке», запер её и уселся за руль рядом с мамулей. — Погоняй! — крикнул он таксисту.
Видно, проснулось в нём что-то давнее, деревенское, сермяжное, если протокольную милицейскую терминологию сменил он на стилизованную конно-извозчичью.
Через минуту они догнали споро шагающего Стасика, притормозили рядком, и Наталья жалобно попросила:
— Ну, Стас, ну, поедем… Видишь, товарищ милиционер за рулём. А ты назад сядешь. Или хочешь — в такси?
— Никогда! — сказал Стас. Голос его гремел, как и до аварии, уверенно, сочно и орфоэпически грамотно. — Никогда! Я не сяду в машину! Всё! Кончено! Хочешь — назови меня трусом! Но молю тебя: езжай скорее! Я пойду пешком! Я хочу идти пешком! — выдал серию восклицаний и припустил, и припустил, прижимая драгоценные туфли к грязной рубахе.
— Вы завтра к врачу не забудьте, — озабоченно сказал Спичкин, внимательно следя за скоростными манёврами таксиста. — Мало ли что…
— Конечно, конечно, — закивала Наталья, но, немедля вспомнив о том, что друг-психоневролог Игорь греет пузо в городе Сочи, осторожненько поинтересовалась: — А у вас нет своих врачей? Специальных… — Тут она вспомнила читанное в многочисленных детективах и завершила: — Судмедэкспертов…
— Есть, конечно, — охотно пояснил инспектор, — целый институт вон, имени товарища Сербского, знаменитого доктора. Но в случае с вашим супругом институт ни при чём.
— Это почему? — возмутилась Наталья, соображая, кого можно подключить, кому звякнуть, кому о себе напомнить, чтобы популярный судебный институт взялся за Стасика и быстро привёл его в «статус кво».
— Нет состава преступления, — властно и неопровержимо подвёл итог Валериан Валерианович. — Уголовный кодекс РСФСР не учитывает самопроизвольные падения в реку Яузу при отсутствии наличия преступных моментов. Обратитесь к районному врачу…
