Николай Калиниченко - Мост из слоновой кости
Добравшись до небольшого карниза, с которого уже можно было видеть белые крыши палаток экспедиции, Севрюгин остановился, ссадил элоя на землю и достал из нагрудного кармана оранжевый конвертик мобильного кабинета. Константин активировал распаковку, с нетерпением дожидаясь, пока спасительная тень тента укроет его от обжигающего внимания местного светила. Вскоре к его услугам было все необходимое для проведения исследований. Контактер с головой погрузился в работу.
* * *— Буря, профессор. Будет буря! — Севрюгин поднял голову, прерывая медитацию. От лагеря вдоль обрыва к нему бежал О'Райли.
Константин вышел из-под тента с Вилли на руках, запустил компрессию кабинета. Вечернее небо, нежно-лазоревое над головой и пастельно-розовое над морем, ближе к горизонту насыщалось алым, словно невидимый божественный художник, поддавшись внезапному порыву, решил написать закат не красками, но собственной кровью. И там, где пролился этот ихор, пространство вздыбилось тяжкими утесами огромных грозовых туч. Подолы этих невозможных, чудовищных фигур окрашивал тревожный багрянец, тело зияло темной синевой и лишь верхушки были девственно белы. Рыжий витязь солнца тонул в океане, посылая в довлеющие громады сонмы копий-лучей. Его неистовая огненная ярость боролась с мрачной мощью грозы. От этой борьбы, этой битвы небесных сил, воды внизу наполнились багровыми призраками и блуждающими тенями.
— Пойдемте, надо укрепить лагерь и укрыть униботы. — О'Райли махнул рукой в сторону палаток.
— Но мне нужно отнести Вилли обратно в деревню.
— Не успеете, шторм идет слишком быстро. Придется этому малышу немного погостить у нас.
Ирландец не ошибся. Они едва успели закрепить «Финн» и «Кухулин», как первые капли дождя забарабанили по корпусам униботов. Когда Севрюгин и О'Райли достигли лагеря, лило уже вовсю.
Над палатками и костровым местом возвышался защитный купол. Сквозь него можно было различить тени археологов и оранжевый росчерк открытого огня. Мокрый насквозь, Константин протиснулся через мембрану входа вслед за ирландцем, подошел к костру, с удовольствием подставляя руки языкам пламени. И тут буря наконец достигла побережья.
Было слышно, как могучий порыв штормового ветра тяжко ударил в скалистую стену. Потом еще и еще раз. А затем небо над головами притихших людей вспыхнуло и раскололось. Согласные с грозовой артиллерией армии дождевых капель штурмовали купол.
Неунывающий Журибеда приготовил для притихших археологов ароматный глинтвейн и уже собирался угостить пряным варевом намокшего элоя. Но Севрюгин вовремя отнял туземца у радушного повара, посадил малыша к себе на колени и принялся расчесывать свалявшийся мех.
Прошло не менее двух часов, прежде чем громовые раскаты начали стихать, удаляясь в сторону материка. Люди оживились: кто-то позвал Остапа, требуя добавки, Пьетро отправился в палатку за кальяном, а О'Райли, к всеобщему удивлению, извлек из кармана потрепанную губную гармошку и принялся наигрывать на ней какой-то веселый ирландский мотивчик.
Неожиданно Вилли издал странную переливчатую трель, а потом его маленькое тельце выгнулось дугой и забилось в руках Севрюгина.
— Неужто это моя чертова музыка? — О'Райли отбросил инструмент и подскочил к Константину, помогая тому удержать рвущегося из рук элоя. Остальные участники экспедиции сгрудились вокруг контактера.
— Нет, Кулх, вы здесь ни при чем, — Константин несколько раз резко выдохнул, а затем сделал глубокий вдох и неожиданно издал странный вибрирующий звук, заставивший всех отступить на шаг назад.
Подчиняясь голосу Константина, Вилли перестал дрожать и что-то ответил на своем щебечущем языке.
— У туземцев что-то происходит, — контактер поднял голову, обвел взглядом археологов, выискивая Гогенгейма. — Мы были не правы насчет Темного Друга. Это не дух, не сила природы, это живое существо, и сейчас оно там, в деревне!
— Я говорила вам! Я видела его! — Адель подалась вперед. — Надо идти туда, спасать элоев!
— Верно! — Полин, кажется, впервые согласился с рыжей аспиранткой.
— Постойте! А кто сказал, что им нужна помощь? — возразил Пьетро. — Мы не знаем, что это за существо. Возможно, оно как-то связано с туземцами.
— Конечно, связано! Оно ими питается! Олли, что ты молчишь? — Адель с надеждой повернулась к Гогенгейму.
— Прекратить дебаты! — прогремел бородатый археолог. — Константин и О'Райли со мной. Остальные — из лагеря ни ногой! — он повернулся к Севрюгину. — Пойдемте, надо распаковать оружие.
* * *Это был странный бег, будто во сне. Редкие вспышки молний на мгновение выхватывали из темноты легионы чудовищных теней, а затем все вновь погружалось во мрак. Слева глухо ворчали растревоженные волны, справа зловеще шумела чаща. Молнии подожгли несколько деревьев, но ливень сбил пламя, оставляя угли тлеть, и от этого казалось, что лес смотрит на людей сотнями злобных глаз. Севрюгин двигался замыкающим и старался удержать в круге света от налобного фонаря широкую спину О'Райли.
Они спустились в овраг элоев и не узнали деревню. Ветер давно унес утлые хижины, а дождь превратил утоптанную почву в грязное месиво. Маленьких аборигенов нигде не было видно. Люди принялись обходить то, что раньше было поселком.
— Может, они спрятались? — О'Райли указал в сторону леса. Гогенгейм на мгновение задумался, потом резко покачал головой.
— Нет. Идем к обрыву.
Севрюгин добрался до берега первым и тут же увидел туземцев. Элои сгрудились на самом краю пропасти. Благодаря своей светлой шерстке малыши были хорошо видны. Словно крошечное серебристое облако прижалось к скале. Луч фонарика осветил пушистые фигурки, прошелся по блестящим от влаги костяным наростам на головах туземцев, поднялся выше… Над застывшими, точно в трансе, жителями поселка возвышалось нечто черное, страшное. Струи дождя разбивались о неподвижную темную фигуру. Водяная пыль подобием ореола окутывала ночного гостя, и свет фонаря, отраженный миллионами брызг, порождал странные химеры. Севрюгину мерещились белесые выпученные бельма, ощеренная пасть в бахроме щупалец и множество острых, как иглы, зубов.
Существо на карнизе издало протяжный вой. В ответ ему раздалась слитная трель двух десятков голосов. Элои отвечали. Вскоре из общего хора выделился один голос, и Севрюгину показалось, что он узнал его. Неожиданно пришелец стремительно наклонился вперед, а когда разогнулся, в его руках-щупальцах была зажата белая фигурка.
Справа и слева от Константина возникли лучи фонариков. Из оврага выбирались О'Райли и Гогенгейм. Контактер закричал, пытаясь привлечь внимание товарищей, но не знал, слышат ли они его.
