Станислав Соловьев - Третье новое поселение имени Сууваренена
Соловьев Станислав
Третье новое поселение имени Сууваренена
С.В. Соловьев
Третье новое поселение имени Сууваренена
рассказ
Они пришли ночью.
Суумеренг Тусеми, лоймен и глава общины селения Суусасети, что в переводе означает "Щедрость Великой реки", давно ждал этого. Как только в стране было объявлено, что отныне среди жителей Долины нет, и не может быть никаких различий, что все они - единый народ, он понял: скоро начнутся аресты "отличающихся".
Лойменов, "речных людей", в Долинах было не так много - где-то одна шестая от всего населения, и они жили в основном на берегах Суувена и его притоков. Когда-то, ещё до Сууверенена Первого, деда нынешнего правителя, многие жители Долин были лойменами и поклонялись разным аспектам Великой реки; это не считалось чем-то предосудительным: люди помнили, что ещё их прадеды жили у Великой реки и молились её разным аспектам. Сам календарь Долины строился на наблюдениях за Рекой. Сот-суулони - Весенний разлив, когда воды Суувена разливались вширь, питаемые первыми весенними дождями и растаявшим снегом. Мерем-иладан - Дни летнего равновесия, когда Река возвращалась в свои берега и мирно текла через всю страну, прогретая летним солнцем. Дат-суулони - Осенний разлив, когда Суувен раздавался от обильных осенних ливней. Нен-сассиби Начало зимнего сна, когда Великую реку сковывал ледяной панцирь. Гем-сассиби Конец зимнего сна, когда он сходил с её тела... Год делился на пять сезонов, начало и конец каждого из которых знаменовалось народными празднествами. Горожане никогда всерьез не воспринимали обычаи "речных братьев" и пользовались собственным календарем, но празднества по традиции отмечались как государственные.
Сууверенен Первый, дед нынешнего правителя, отменил эту традицию. Появились новые празднества: День рождения Сюзерена, День коронации, День высочайшего брака, День рождения наследника, День присоединения Харрамена... Внук Сууваренена Первого, Сууверенен Третий вновь пошел на "речных людей". Но внук был настроен намного решительней, нежели его дед.
В четвертом году своего правления Сууваренен Третий провозгласил новый курс, новую политику: она называлась "Великое Сплочение", и многие сууварцы поначалу с воодушевлением приняли её. Многим из жителей Долин не нравилось, что одни живут лучшие, а другие хуже; что одни люди считаются высокородными, а другие - низкородными. Если первые имели по десятку селений и земельных уделов с самой плодородной почвой - в приречных районах, то вторые - часто жили на худосочных землях и ничего не имели...
Первой была проведена территориальная реформа. До Сууваренена Третьего страна представляла собою мешанину областей и районов с разным статусом, разной площадью и населением: это были домены царствующей династии, домены других дворянских родов, городские коммуны, сельские общины и общины лойменов. Отныне страна разделялась на провинции, которые непосредственно подчинялись правителю. "Теперь установится справедливость!" - думали наивные, думали мстительные и ленивые.
Шли дни, а справедливость, которая пригрезилась Долинам Суувена, не приходила. Вместо справедливости пришел закон - новый закон, не основывающийся на традиции и старом праве, а исходящий из указаний единственного человека сюзерена из рода Сууварененов. Закон стал обязательным для всех: и его обязательства оказались трудными для многих. Отныне обязательными для всех сууварцев стали лозунги Сплочения: "Одна страна, один народ, один язык, один правитель!" Лозунги выучивали наизусть, их говорили каждый день словно молитву. И скоро по всей стране монотонно звучало: "Одна страна, один народ, один язык, один правитель!" Но лозунги не походили на магические формулы, которые, будучи произнесены, изменяют мир в момент произнесения. Конечно же, "речные братья" не могли кричать такие слова - это противоречило Старой вере, это не давало покоя и радости сопричастности с миром, это ничего не несло, кроме разрушения и бурно растущего страха. Южане не могли за считанные дни заговорить на сууваремском, столичном наречии, как и жители Восточной провинции. Харрамены почему-то не хотели превращения Хвойной страны в простую провинцию и ожесточенно сопротивлялись. Старая, родовитая аристократия не вписывалась в категорию государственных служащих или служащих двора. В сельской местности существовало множество индивидуальных хозяйств, а в городах ещё помнили о самоуправлении. Тогда появился лозунг: "Засеем, освоим, обживем!" Людей, противившихся новой политике или подозреваемых в критическом отношении к ней, насильно пересеяли в глубинные пустынные районы, где образовывались так называемые "новые поселения".
Суумеренг Тусеми, как и другие люди, уже был наслышан о "новых поселениях": о них рассказывали страшные и удивительные вещи. Что там воспитывают разношерстный народ в любви к Сплочению. Что там отсутствует самоуправление: всем заправляет наместник, чиновник министерства порядка, которого назначает лично правитель. Что там запрещена собственность: все имущество государственное. Что люди бесплатно работают на полях, на лесозаготовках, на солевых копях, на строительстве дамб и каналов. Что живущим в "новых поселениях" запрещено покидать свое новое место жительство, и запрещено переписываться с теми, кто жил в традиционных городах и деревнях. Не всему Тусеми верил, но со временем рассказов становилось все больше, и они делались все невразумительней. Рассказывали, что в "новых селениях" начался голод: "новые селения" сами должны были прокармливать себя, и торговля между ними и традиционными населенными пунктами отсутствовала. Рассказывали, что там произошли волнения, и служащие Министерства порядка убивали людей прямо в их домах...
Один старик, чьего старшего сына забрали за открытое недовольство Сплочением, шепотом говорил всем, что скоро начнут забирать виновных с семьями и в "новых поселениях" поставят охрану из армейских гарнизонов. Тусеми не знал, что и думать. Подобные рассказы были опасными: агенты Министерства порядка могли обвинить общину в распространении заведомо ложных слухов и в подстрекательстве к мятежу. Эти рассказы сеяли недоверие и страх. Тусеми как руководитель общины потребовал, чтобы люди перестали пересказывать друг другу чудовищные слухи и слушать других, непроверенных, незнакомых людей. Среди них могут быть провокаторы или просто дураки, опасные дураки. "Мы - люди Великой Реки. Потому мы находимся вне политики, какая бы она не была. Это суетные дела и они ничего не имеют общего с вечностью. Цикл осуществляется всегда, где бы ты ни был, и все приходит туда, откуда уходит. Наша жизнь - в наблюдении цикла. Наша жизнь - в созерцании цикла. Наша жизнь - в прославлении цикла. Ловите рыбу дней, славя Реку, и не думайте о суетном..." - так говорил Тусеми, и люди слушали его, слушали, успокаиваясь. Люди возвращались к своим делам: к рыболовству, собиранию камышей, к сушке и вялению пойманной рыбы. Как и все лоймены, они жили на берегах Реки и питались её продуктами. Все, казалось, вошло в мирное русло. Хотя Тусеми слышал, что "новых поселений" становиться все больше за счет харрраменов, против которых правитель затеял картельную кампанию, он пресекал тревожные слухи и постоянно напоминал своим людям о невмешательстве.
