Евгений Лукин - Слепые поводыри
– Послушайте опытного человека! – довольно бодро внушал он. – Сгорают исключительно по пьянке… Так что, ребятки, имейте в виду: с этого момента – никакого поддатия, никаких сопливых откровений с сокурсниками и особенно – с любимыми девушками. Потому что болтовня нам сейчас обойдется – сами понимаете, как дорого! Еще неизвестно, что мы там найдем, в этой нашей лазейке, а вот потерять можем все…
Живчик этакий…
Андрей слушал, сутулился, хмуро кивал. Влад сидел бледный и притихший, жевал анальгин.
– Вообще придется отсекать все лишнее, – продолжал с нажимом Игорек, как бы между прочим окидывая взглядом полки с книгами. – Иногда будет больно! Очень больно. Как вчера. Хорошо еще, что среди нас нашелся один решительный человек! Иначе бы и рассуждать сейчас было не о чем.
Влад вздрогнул и опустил голову.
– Если ты ждешь утешений, Владик, то их не будет! Парень ты крепкий, переживешь. Только расслабляться не надо! Хотя у нас на это, честно говоря, просто нет времени… Кстати! Вас в общежитии не хватятся?
– Кто?
– Отлично! А у меня и вовсе отгулы. – Игорек подошел к пыльному изнутри и струисто-грязноватому снаружи окну. – Солнышко, – отметил он чуть ли не с удовольствием. – Снег – смыло, завтра, глядишь, и лужи подберет. – Он снова обернулся к Андрею с Владом, оглядел оценивающе. – А как вы, друзья, смотрите на физическую работу?.. Нет, я понимаю, с бодуна, конечно, не в кайф. Зато сразу всю дурь из башки вышибет. Короче, предлагаю преодолеть себя, перекусить – и прогуляться к балке.
– Прямо сейчас? – растерялся Андрей. – Ты же сам вчера говорил, что, пока не подсохнет…
Игорек усмехнулся.
– Да мало ли чего я вчера говорил! По пьянке-то…
Действительно пригревало. Кое-где уже зеленела травка – короткая, как стрижка призывника. Вооруженные двумя лопатами и пилой, экипированные похлеще покойного Сувенира, все трое остановились на краю балки. Лазейка в иной мир располагалась над боковой промоиной. Если присмотреться, слабое дрожание воздуха было заметно даже отсюда, сверху. Справа и слева от лазейки торчали кусты, чуть поодаль имела место небольшая свалка. Кто-то, видать, капитально отремонтировал квартиру, а мусор вывозить – поленился, сбросил в овраг.
– Значит, план такой, – сказал Игорек. – Промоину – углубить чуток, сделать прямоугольной. Дальше ставим коробку (строительный материал найдете на свалке) – и обрушиваем лопатами склон. Работенка, конечно, грязная, но ждать, пока просохнет, сами понимаете, глупо… Ясна задача?
– Так мы вдвоем, что ли, будем? А ты?
– А я сейчас ищу слесарей, и они мне по знакомству варят крышку. Ну чего уставились? Другие вон жильцы подвальчики под картошку прямо посреди двора копают – и то ничего… А я – культурно, в балке… Кстати, со слесарями надо будет потом расплатиться. В долг-то они мне, конечно, поверят, но дня на два, на три, не больше…
– А спросят, что мы тут делаем?
– Да никто не спросит! Скажешь в крайнем случае, что я вас нанял.
– Какой же дурак по весне подвал копает? Картошку-то зимой хранят!
Игорек поморщился, озабоченно потрогал щеку.
– Слушай, Андрей, не усложняй ты жизнь – себе и нам! Ко мне здесь все уже привыкли, считают тронутым… А репутация, брат, великое дело!
Как в воду глядел Игорек. Любопытствующих не нашлось… А было на что посмотреть. Слаборазличимая лазейка при малейшем неловком движении скусывала то рукоятку лопаты, то целый бок одного из землекопов. Со стороны это, наверное, должно было восприниматься по меньшей мере страшновато…
Работодатель объявился лишь часам к шести, когда коробка из обломков досок, кусков линолеума и распиленных отсыревших древесно-стружечных плит, служивших когда-то основой паркета, была установлена. Бог его знает, насколько разбирался Игорек в истории, но психолог он, кажется, был неплохой.
К концу работы ребята испачкались и вымотались до такой степени, что предаваться самоедству и тем более горевать о каком-то там Сувенире сил уже просто не оставалось. Вскоре вернулось и чувство юмора – отважились зубоскалить. Самого Игорька теперь промеж собой иначе как эксплуататором даже и не называли.
Эксплуататор принес им пожрать и сообщил, что с крышкой все в порядке – сварена. Осталось принести.
– А вот где бы руки вымыть? – задумчиво молвил Влад.
– То есть как где? – весело удивился Андрей – В лагуне.
И безбоязненно ткнул пальцем в облачко дрожащего воздуха, забранное теперь с четырех сторон кусками древесно-стружечных плит и прочего. Палец размыло по вторую фалангу.
– О! – сказал Андрей, округлив голубенькие глаза. – Идея! Там и перекусим! Искупаемся заодно.
После этого бестактного предложения Влада тут же накрыло воспоминаниями о вчерашнем.
На желтоватом морщинистом лице Игорька также обозначилось сомнение.
– Ну не здесь же, в конце концов! – нажал Андрей. – В антисанитарных условиях!
Действительно, условия в балке были не для приема пищи: сырость, грязь, откуда-то тянуло дохлятиной…
– Черти вы полосатые! – сказал в сердцах Игорек. – Давайте хоть верх сначала настелим, крышку поставим.
– А кто увидит?
– Скорее всего никто. Но зря-то зачем рисковать?
Андрей задумался.
– Да принесем пару реек, положим накрест! А сверху – линолеума кусок. Там вон еще обрывков полно осталось! Будем вылезать – подумают: внутри сидели.
На том и порешили.
* * *
Над атоллом занимался рассвет. Взорвался, зашумел, загрохотал прибой. Брызнуло в глаза встающее из-за океана солнце. Проморгавшись, Игорек (он лез последним) внимательно осмотрелся. Вроде бы за истекшие сутки на острове ничего не изменилось… И очень плохо, что не изменилось! Морщинистое лицо Игорька дернулось болезненно: под низко склоненной пальмовой кроной он углядел вчерашнюю пустую бутылку из-под водки. Резная плоская дубина валялась рядом. Хотел окликнуть Влада, но тот уже оцепенел, беспомощно уставясь на орудие убийства. Опять из обморока вынимать…
Решительным шагом Игорек приблизился к беспечно брошенной улике, поднял и что было сил швырнул в сторону лагуны. Почти докинул…
– Вопросы будут? – бешено проклокотал он, поворачиваясь к ребятам. Нахмурился, смягчился. – Короче, чтобы покаянных этих морд я больше не видел… Ты еще к батюшке сбегай – на исповедь! Историю они перекраивать собрались! – С желчной гримасой Игорек сбросил с плеча туго набитый рюкзачок. – С такими-то личиками!.. А на будущее запомните: любой малейший поворот истории – это сотни тысяч трупов! Сотни!
В напряженном молчании разделись, искупались в лагуне (по дороге Игорек снова подобрал дубину и зашвырнул еще дальше), после чего распаковали рюкзак и, расстелив в пальмовой тени драный тоненький плед, приступили к трапезе.
