Роберт Силверберг - Лорд Престимион
Это была ужасная мысль. Что за печальный конец путешествия!
В конце концов следователи перестали задавать вопросы и столпились в одном углу библиотеки, совещаясь между собой, перед тем как уйти. Тела убрали с улицы, и два садовника смывали водой из шланга кровавые пятна. Вараиль мрачно обдумывала предстоящие сидела.
Сначала позвать сюда мага, чтобы очистить дом, освободить его от лежащего теперь на нем пятна. Самоубийство - дело серьезное; оно навлекает на дом всякие темные силы. Затем найти родных Кларистен, где бы они ни жили, и отправить соболезнования и сообщение о том, что все расходы на похороны будут оплачены, а также о существенной сумме в знак признательности за службу покойной девушки. Необходимо также связаться с кем-нибудь из служащих отца в Канзилейне и поручить выяснить все о Хеббиданто Троле и его жене, и где можно найти их родственников, и какого рода утешительный жест будет подходящим в этом случае. Самое малое - крупная сумма денег, но, возможно, потребуются и другие выражения сочувствия.
Как неприятно! Ужасно неприятно!
Она очень огорчалась из-за того, что отец не взял ее с собой и уехал на коронацию с графом Файзиоло.
- На этой неделе в Замке будет слишком много буйных и пьяных, и таким, как ты, там не место, юная леди, - сказал тогда Симбилон Кайф, и все было решено. Правда же, по мнению Вараиль, заключалась в том, что ее отцу самому хотелось на этой неделе выпить и побуянить вместе с другом-аристократом, этим графом Файзиоло, матерщинником и богохульником, и он не желал, чтобы она была рядом. Так тому и быть: никто, даже единственная дочь, никогда не восставал против воли Симбилона Кайфа. Вараиль послушно осталась; и как удачно получилось, думала она, что она оказалась здесь, чтобы справиться с сегодняшним происшествием, а не оставила дом на попечение слуг.
Когда следователи уходили, тот, кто был у них главным, шепнул:
- Знаете, леди, у нас за последнее время произошло уже несколько подобных случаев, хотя ни один не был настолько серьезным, как этот. Началась какая-то эпидемия безумия, советую внимательно наблюдать за вашими людьми на тот случай, если и у других начнутся срывы.
- Я это запомню, - ответила Вараиль, хотя мысль о необходимости следить за душевным здоровьем слуг ее не радовала.
Следователи ушли. Вараиль почувствовала, что у нее начинает болеть голова, но пошла в кабинет, чтобы составить список дел на ближайшее время. До возвращения с коронации Симбилона Кайфа все должно быть под контролем.
Эпидемия безумия?
Как странно. Но и времена сейчас необычные. Даже она в последние дни ощущала несвойственную ей подавленность и даже растерянность, но считала, что причиной тому служит какое-то гормональное расстройство. Хотя, надо сказать, ничего подобного с ней прежде не происходило.
Она вызвала к себе Гауона Барла, главного управляющего домом, и попросила его немедленно начать подготовку к ритуалам очищения.
- И еще мне нужен адрес отца и матери -Кларистен или, по крайней мере, каких-нибудь ее родственников, - сказала она. - И еще - этих бедняг из Канзилейна...
4
Снова Замок стал местом проведения коронации, во второй раз за три года. Снова соорудили высокие трибуны по трем сторонам залитого солнцем и покрытого зеленым дерном пространства площади Вильдивара, располагавшейся у самого подножия Девяноста девяти ступеней. Снова самые знатные люди этого государства, представители двух других ветвей власти, члены Королевского совета, графы, герцоги и принцы из сотен провинций собрались праздновать восшествие на престол нового короналя.
Но никто, кроме Престимиона, Гиялориса и Септаха Мелайна, не помнил о тех Играх, которые проводились в честь лорда Корсибара, как не помнили и о самом Корсибаре. Соревнования по бегу борьбе, стрельбе из лука и все остальное было забыто и победителями и побежденными - удалено из памяти, стерто чародеями Престимиона, которые объединили свои усилия в одном мощном магическом заклинании.
Ничего из того, что имело место на предыдущих Играх, не происходило. Сегодняшние Игры были Играми лорда Престимиона, законного преемника лорда Конфалюма. Лорда Корсибара никогда не существовало.
Даже те чародеи, которые совершили это волшебство, должны были по приказу Престимиона забыть свое собственное деяние.
- Пусть выходят лучники! - крикнул распорядитель Игр. На этот раз почетный титул принадлежал герцогу Олджеббину Стойензарскому.
Когда участники соревнований вышли на поле, изумленный ропот пронесся по толпе зрителей: среди них был сам лорд Престимион.
Никто не ожидал увидеть в этот день нового короналя на поле. Но в действительности ничего удивительного в этом не было. Стрельба из лука всегда была любимым видом спорта Престимиона: он достиг в ней большого мастерства. Кроме того, в его груди всегда ярко горел огонь соперничества. Те, кто его хорошо знал, понимали, что вовсе не в его характере упустить случай продемонстрировать свое искусство. И все же участие короналя в соревнованиях на собственных коронационных Играх... Как это странно! Как необычно!
Престимион сегодня изо всех сил постарался выглядеть всего лишь рядовым борцом за приз в стрельбе из лука. Он был одет в королевские цвета: в тесно облегающий золотистый дублет и зеленые штаны, но на лбу у него не было обруча или какого-то другого знака власти. Какой-нибудь приезжий, не имеющий понятия о том, который из этих десятков людей с луками - корональ, мог бы узнать его по величавому и властному виду, которым всегда отличался Престимион. Но более вероятно, что этот невысокий мужчина с коротко стриженными светлыми волосами остался бы незамеченным в группе крепких, атлетически сложенных спортсменов.
Первым стрелял Глейдин, длинноногий младший сын Сирифорна Самивольского. Он был искусным лучником, и Престимион с одобрением наблюдал за тем, как он выпустил свои стрелы.
Затем настала очередь Кейтинимона, нового герцога Байлемунского, который еще носил на рукаве желтую траурную повязку в память об отце, покойном герцоге Кантевереле. Кантеверел погиб вместе с Корсибаром в кровавой битве у Тегомарского гребня, но даже Кейтинимон не знал этого. Ему было известно, что отец умер. Но благодаря той сети чар, которой маги Престимиона окутали всю планету, подлинные обстоятельства гибели Кантеверела, как и всех тех, кто пал в сражениях гражданской войны, были скрыты.
Заклинание забвения было так хитро составлено, что уцелевшие среди бесчисленных жертв войны могли сами выдумывать объяснения и заполнять пустоту внутри, созданную осознанием лишь того голого факта, что их родных больше нет среди живых. Возможно, Кейтинимон считал, что Кантеверел умер от внезапного припадка во время визита в свои западные поместья или что его жизнь оборвала болотная лихорадка, когда он путешествовал по влажному югу. Так или иначе, это было что угодно, кроме правды.
